Поскольку авиация оказалась законным бизнесом, ведущимся в интересах общества, а строительство аэропорта было разрешено законом, судья затем обратился к процессу Железнодорожная и банковская корпорация Джорджии против Медокса [Georgia Railroad and Banking Co. v. Maddox, 116 Ca. 64, 42 S. E. 315 (1902)], в котором было установлено: "Там, где расположено железнодорожное депо, строительство которого было узаконено соответствующей властью, если оно было сооружено и эксплуатируется должным образом, оно не может рассматриваться как нарушение общественного покоя и порядка. Соответственно беспокойства и помехи для тех, кто живет рядом с таким депо, в виде шума паровозов, грохота вагонов, вибрации, дыма, пепла, копоти и пр., которые возникают от обычных и необходимых, а значит, должных действий и деятельности такого депо, не являются нарушением общественного покоя и порядка, но представляют собой необходимые следствия дарованной привилегии".
В свете этого судья решил, что шум и пыль, на которые жаловался господин Керси, "могут рассматриваться как побочные следствия работы аэропорта и как таковые не могут рассматриваться в качестве нарушения общественного порядка". Но жалоба на низкую высоту полета самолетов есть нечто другое: "... можно ли утверждать, что полеты ... на такой малой высоте (от 25 до 50 футов над домом господина Керси), будучи непосредственно опасными для ... жизни и здоровья... представляют необходимое следствие работы аэропорта? Мы не думаем, что на этот вопрос можно ответить утвердительно. Не видно причин, по которым город не мог приобрести участок земли (достаточно большой) ... чтобы избежать таких низких полетов... Ради общественных выгод владельцы соседней собственности вынуждены переносить шум и пыль как следствие обычной и нормальной работы аэропорта, но в глазах закона частные права имеют предпочтение в тех случаях, когда неудобства возникают по причинам, не требуемым правилами по сооружению и эксплуатации аэропорта".
Отсюда следует, конечно, что г. Атланта мог предотвратить низкие полеты при продолжении эксплуатации аэропорта. Судья в силу этого добавил: "Из рассмотренного нами следует, что условия, требующие низких полетов, могут быть устранены; но если в прениях выявится, что обществу выгодно продолжение работы аэропорта в его нынешних условиях, тогда можно будет сказать, что истцу следует отказать в удовлетворении иска".
В ходе другого связанного с авиацией процесса -- Смит против Аэрокорпорации Новой Англии [Smith v. New England Aircraft Co. 270 Mass. 511,170 N. E. 385, 390 (1930)], суд проанализировал закон Соединенных Штатов с точки зрения узаконенных случаев нарушения общественного покоя и порядка, и очевидно, что в целом ситуация подобна той, что существует в Англии: "Должной функцией законодательных органов правительства является осуществление полицейской власти по отношению к проблемам и рискам, возникающим при использовании новых изобретений, а также установление частных прав и гармонизация конфликтующих интересов посредством всесторонних законодательных актов, имеющих целью общественное благосостояние... Существуют... аналогичные случаи, где вторжение авиации со всем ее шумом, пылью, дымом, вибрацией и неприятными запахами, поскольку они узаконены законодательными органами правительства и не являются, в сущности, отрицанием собственности, хотя на деле и ведут к снижению ее рыночной ценности, должно переноситься землевладельцем без компенсации или удовлетворения. Законодательные решения делают законным то, что в противном случае было бы сочтено нарушением общественного покоя и порядка. Примерами этого являются ущерб прилегающим владениям от: дыма, вибрации и шума железной дороги; звука фабричных сирен; устранения помех; установки паровых двигателей и печей; неприятных запахов, выделяемых канализацией, нефтеперерабатывающими установками и бензохранилищами..."
Похоже, что большинство экономистов просто не понимают всего этого. Когда они не могут спать ночью из-за рева реактивных самолетов над головой (узаконенных правительством, а может быть, и принадлежащих правительству), когда они не могут сосредоточиться (или отдохнуть) днем из-за шума и вибрации от проходящих поездов (узаконенных правительством и, может быть, ему принадлежащих), когда им трудно дышать из-за вони от удобрений на местных полях (узаконенных правительством и, быть может, принадлежащих правительству), когда они не могут выбраться из дорожной пробки, потому что дорога перекрыта (без сомнения, общественными работами), их нервы раздражены и ум в смятении, и они начинают проклинать недостатки частной собственности и требуют благого правительственного регулирования. В то время как большинство экономистов неверно понимают характер ситуации, с которой они имеют дело, вполне может случиться, что та самая деятельность, которую они желали бы видеть прекращенной или ограниченной, является оправданной с социальной точки зрения. Это ведь вопрос соотношения выгод от устранения этих неприятных и вредных последствий и выгод от продолжения создающей их деятельности. Расширение экономической деятельности правительства, конечно же, зачастую ведет к защите от действий, направленных против нарушения общественного покоя и порядка. С одной стороны, правительство бывает благосклонно к предприятиям, в которых само принимает участие. С другой -- всегда возможно расписать нарушение покоя из-за деятельности правительственных предприятий в гораздо менее черных красках, чем аналогичные ситуации с частными предприятиями. Вот слова главного судьи сэра Альфреда Деннинга: "... значимость сегодняшней социальной революции в том, что если в прошлом баланс был резко смещен в пользу прав собственности и свободы контракта, повторные вмешательства Парламента поставили общественное благо на более подобающее ему место" [см. Sir Alfred Denning, Freedom Under the Law, London: Stevens, 1949, p. 71].
Не приходится сомневаться, что государство благосостояния склонно расширять зону неподсудности за причиненный ущерб, что всегда сильно осуждалось экономистами (которые при этом полагали, что эта неподсудность является знаком недостаточной вовлеченности правительства в хозяйственную жизнь). Например, в Британии полномочия местных органов власти рассматриваются либо как абсолютные, либо как условные. В первом случае местные власти не могут произвольно использовать предоставленные им полномочия. "Можно сказать, что абсолютные полномочия покрывают все неизбежные последствия прямого их применения, даже если эти последствия представляют собой нарушение общественного покоя и порядка". С другой стороны, условные полномочия могут осуществляться только таким образом, что их последствия не создают нарушений общественного покоя и порядка. Законодательное собрание определяет, будут ли полномочия "абсолютными или условными... (Поскольку) есть возможность, что социальная политика законодательного собрания может со временем измениться, полномочия, которые в одну эпоху были бы истолкованы как условные, в другую эпоху будут перетолкованы как абсолютные -- ради продвижения в сторону государства благосостояния. Это обстоятельство следует иметь в виду при рассмотрении старых процессов по закону о нарушениях общественного покоя и порядка" [Cairns Mary В., The Law of Tort in Local Government, London: Shaw, 1954, p 28--32].
Подытожим рассуждения этого большого раздела. Когда мы сталкиваемся с действиями, порождающими вредные последствия, возникающая проблема не сводится просто к ограничению тех, кто является источником затруднений и беспокойства. Следует сравнить выгоды от предотвращения ущерба с убытками, которые неизбежно возникнут в результате прекращения той деятельности, которая является причиной ущерба. В мире, где перераспределение прав, основанных на законе, требует издержек, суды, сталкиваясь с исками о нарушении покоя и порядка, принимают решения, фактически, об экономических проблемах и предопределяют способы использования ресурсов. Были приведены свидетельства того, что суды осознают это и что они зачастую, хотя и не всегда в явной форме, сравнивают возможные выгоды от устранения источника вредных эффектов и ущерб от прекращения соответствующей деятельности. Но разграничение прав также является результатом законодательных установлении. Также и здесь мы находим свидетельства того, что обоюдный характер проблемы осознается. В то время как законодательные акты расширяют список действий, квалифицируемых как нарушение общественного покоя и порядка, предпринимаются меры для узаконения действий, которые бы рассматривались как нарушение общественного покоя и порядка в обычном праве. Ситуация, которую экономисты склонны рассматривать как взывающую к корректирующему правительственному вмешательству, зачастую и возникает именно в результате правительственного действия. Такое действие не обязательно является неразумным. Но есть реальная опасность, что чрезмерное правительственное вмешательство в хозяйство может привести к тому, что защита тех, кто порождает вредные для других последствия, зайдет слишком далеко. VIII. Трактовка Пигу в "Экономической теории благосостояния" ПЕРВОИСТОЧНИКОМ современного экономического анализа по проблеме, обсуждаемой в этой статье, является "Экономическая теория благосостояния" Пигу, а в особенности тот раздел части II, который посвящен расхождению между чистым общественным и чистым частным продуктами, которое возникает потому, что "индивид А, предоставляя индивиду Б определенную услугу (которая оплачивается), случайно приносит выгоду или ущерб другим индивидам (не являющимся производителями подобных услуг); в последнем случае нет возможности собрать плату с тех, кто получает выгоды от услуг, не имеют возможности оплатить их, а стороны, терпящие убытки, не могут получить компенсации". [Pigou А. С., The Economics of Welfare, 4th ed., London: Macmillan Co., 1932, p. 183. (Пигу А. Экономическая теория благосостояния: в 2-х т. М.: Прогресс, 1984, перевод аналитического изд. 1984 г., с. 251). Все ссылки будут по четвертому изданию, но аргументы и примеры, использованные в этой статье, оставались преимущественно неизменными от первого (1920 г.) издания до четвертого (1932 г.) издания. Большая часть этого анализа (но не весь целиком) появилась уже в работе 1912 г. "Богатство и благосостояние".]
