-- И потолочный... Деньги получим -- я вам за науку...
-- Да это ладно,-- отмахнулся Егорыч,-- тут такое дело... На мост надо лезть, а Кареев мне...
-- Это да... -- вздохнул Юлька.-- Я думал... Жалко...
-- Жалко у пчелки,в попке, чего говоришь-то... С утряка если... пока тихо?..
-- Ага. Часок бы...
-- Ладно. Тогда так: я рано встаю. Если в шесть?
-- Хорошо, Иван Егорыч, в шесть.
-- Все,-- буркнул Егорыч,-- до завтрева. В шесть Егорыч постучал в окно вагончика. Юля выскочил уже одетый.
-- Дождь... -- Егорыч кивнул на небо.--Пробрало... Два месяца не мочило. А?.. Может, другим разом?
-- Иван Егорыч?.. -- взмолился Юлька.-- Сапоги резиновые, перчатки... А если он на неделю?.. Часок, а?
-- Ну, гляди.
Юля нырнул в вагончик. Васька высунул голову изпод одеяла.
-- На мост?! Не вздумай! -- он ткнул пальцем вверхпо крыше вагончика мерно колотил дождь.
-- А вертикаль!.. Не умею я его варить! Васька заворочался.
-- Ну?! -- Юля сунул в карман робы резиновые перчатки.
-- А как Егорыч?
-- Нормальный.
-- Это после Юрки-то? Стоит небось в полноги! -- Васька выглянул в окно.
Егорыч стоял обыкновенно, только ежился.
-- Егорыч! Как себя чувствуешь?
-- Как себя с похмелюги чувствуют... Чего говоришьто, Юлька-то где?
Мост увяз в тяжелом грязном тумане, Егорыч включил рубильник трансформатора иполез наверх к незаложенным пролетам. Юля за ним. По балке они прошли в конец моста.
-- Здесь поучимся,-- сказал Егорыч.-- Ты маску-то не надвигай: за рукой сперва смотри.-- Он потыкал электродом в стык.-- И в шов не гляди -зайчиков словишь! Юля ладонью загородился от сварки.
Егорыч опустил маску, ткнулся электродом в стык, электрод зашипел ослепительным светом...
-- За^рукой, за рукой гляди! -- хрипел из-под маски Егорыч.-- Ну?.. Понял? Теперь давай сам. Не спеши.-- Он отполз верхом на балке, уступая место Юле. Юля поудобнее перехватил держак. Надвинул маску.
-- Враскачку руку вверх веди, не дергай!.. Не дергай!.. Танцуй рукой-то! Танцуй!.. О-о-о!.. Веди... Так, хорош!
Егорыч с удовольствием посмотрел на Юлькин шов.
-- Во-о... где рукой ерхнул, там хреново. Не торопись. Еще разок. Дальше давай.
Юлька потыкал электродом, но электрод не горел.
-- Пустым тыкаешь -- кабель отлетел,-- сказал Егорыч.
Юлька поднял маску и беспомощно посмотрел на держак с оторвавшимся кабелем:
-- Рубильник выключить надо...
-- Дай сюда,-- Егорыч вырвал у него из рук держак.-- Выключить -включить -- этак до морковкиного заговенья продрыкаешься!.. -- Он снял перчатки и пальцами стал прикручивать оголенные жилы кабеля к держаку.-У-у-у,-- рычал он, обнажая желтые зубы. Кабель искрился у него в задубелых пальцах.-- На! -- сунул он держак Юльке и потряс в воздухе руками.-Электротерапия... Чего шары выкатил? Вот так! Электродов возьму,-- Егорыч вскарабкался на балку.
Балка была мокрая, Юля видел, как из-под сапог Егорыча прыскала вода. Егорыч шел, как ходили они,-- руки в стороны. Монтажники, те по балкам бегали.
-- Осторожней! -- крикнул Юлька. Егорыч, не оборачиваясь, махнул рукой.
Поудобнее пристроившись к новому стыку, Юля выколотил о балку застрявший в держаке огарок электрода, подтянул кабель и вдруг услыхал негромкий вскрик. Юля обернулся -- Егорыча на мосту не было. Он глянул вниз. Егорыч лежал на мокрой гальке, лицо его было закрыто маской.
Юля тихо взвыл, глядя в пролет, надеясь, что сейчас Егорыч встанет и отряхнется. Егорыч лежал, не двигаясь.
-- А-а-а-а! -- тихо выл Юля, не попадая ногами в ступени лестницы.
Он подбежал к Егорычу и остановился, не зная, что делать. Потом медленно потянулся к маске, поднял ее... Глаза Егорыча были закрыты.
Юлька бросился к вагончикам... ...Егорыч лежал без сознания, целый, неободранный, только похрипывал, выдувая розовые пузыри. Кареев нагнулся к нему:
-- Бухой? -- Понюхал розовые пузыри и успокоенно распрямился.-- Бухой.
Егорыча прямо с моста увезли в больницу, и что с ним сейчас, никто не знал.
Васька заклеил' письмо, потянулся за гитарой... По пути к гитаре он встретил Юлин просительный взгляд, но сделал вид, что не заметил его, и тихонько все-таки затренькал. Тренькал он Асадова, свою музыку, которую приладил к стихам. С Асадовым у него не получалось -- буксовал на припеве и тоненьким, недотягивающим голосом снова и снова заводил припев.
Юля, вздохнув, продолжал необязательную свою работу: сортировал электроды на сухие и влажные, хотя сухих был непочатый ящик.
Билов, поплевав на пальцы, дотронулся до чайника, потом без опаски приложил к нему ладонь и поматерил электрика. Васька, соблюдая невозмутимость, снисходительно взглянул на Билова.
-- И так не кипит, да еще Асадов!.. -- забывшись, огрызнулся Билов.
-- Ты чай кипяти, понял? -- сквозь зубы процедил Васька.
-- А чего? -- со своего насеста проскрипел Глеб.-- Хороший писатель, нежный...
-- И этот туда же,-- под нос себе прошипел Билов и выстраданно поднял глаза к потолку.
-- ...А чего?.. Красиво звучит, и слова хорошие -- про девушку, чтоб не отдыхала с кем ни попадя... Человека сперва узнай поближе, а уж тогда временно... Юля вот со своей балериной отдохнул, не узнавши, -- я ему еле лекарство добыл... -- Он вдруг вспомнил, что сейчас Юлю трогать нельзя, оборвал мысль. -- А тебя, Билов, чем песня не устраивает?
-- Пошло, Глебушка.
-- Асадов ему -- пошло, а сам со своей дудкой!..-- Васька презрительно усмехнулся. \
-- ...А чего "пошло"?.. Я с этим не согласен. Человек, видать, взрослый, пожилой, он вас, пацанов корыстных, поучит хоть временно, а то так дураками и подохнете. Соня твоя послушала бы чуток Асадова, -- глядишь, и рожать не намерялась.
В окошко постучали... Юля выглянул и почему-то встал.
-- Та-а-ак, балдеем?! На гитаре играем?.. -- Кареев сел на табуретку и обвел взглядом всех четверых. -- Ну вот что, дорогие москвичи... -- Он сделал передышку. -- К утру чтобы вами здесь не воняло! Вопросы?
-- Умер? -- Юля опустился на койку. Кареев посмотрел на него:
-- Живой... Пока. Михайлов -- ты? Ты с ним на мосту был?
-- Ну моли бога, чтоб жив остался! Кареев хлопнул дверью, с чайника слетела крышка.
-- Денежки тю-тю! -- Васька ладонью стукнул по гитаре. -- И отпуск полетел.
-- Чай будет кто? -- Билов поднял крышку с пола.
-- Говорил, не получится... -- лодал голос Глеб. -- И плиты кое-как поставили, и человека почти до смерти убили...
Юля выскочил из вагончика.
-- Не психуй! -- вдогонку ему крикнул Васька. -- Слушаться надо было!..
-- Что делать, Вась? -- несмело спросил Билов.
-- Откуда я знаю?! Спать. -- Васька засунул гитару в чехол. -- Свет туши.
Билов щелкнул выключателем.
-- Э-это... если не помер, мол... надо ему завтра гостинец... Смотри-ка... восемь метров... в камни... Возраст уж больно ломкий... -- тихо рассуждал в темноте Глеб.
-- Спи, Глеб. Про себя переживай.
...-- Зайти, что ль? -- сказал Васька утром, показывая на вагончик Кареева.
-- Не на-а-а-до... -- жалостно протянул Юля.
-- Он тебя что, в гости звал временно? -- поддержал Юлю Глеб.-Сваливать велел. Правильно велел. К Егорычу зайти и на дорогу -- машину ловить.
-- Зайди, Вась,-- вдруг осмелел Билов.-- Может, хоть сколько выпишет. Вдруг.
-- Не позорьтесь, пацаны корыстные,-- забубнил Глеб.-- С нас не взяли -- и слава богу!.. Это разве работа -- как мы плиты поставили?.. С весны в пазухи вода надавит, подмоет: все закладные порвет... На соплях... сварка-то...
Васька все-таки постучал в дверь. В вагончике трещал телевизор. Кареев сидел за столом спиной к экрану, курил. Напротив него -- молодая женщина с выгоревшими светлыми волосами.
-- Ну? -- полуобернувшись, буркнул Кареев.-- Чего еще? Постели сдали?
-- Сдали,-- сказал Васька.
