[43] - См.: Bamet R.J., Cavanagh J. Global Dreams. Imperial Corporations and the New World Order N.Y., 1994. P. 405.
[44] - См.: Encarnation D.J. Rivals Beyond Trade. America versus Japan in Global Competition. Ithaca-L., 1992. P. 124-125; Forester T. Silicon Samurai. P. 44-45.
[45] - См.: Hart J.A. A Comparative Analysis of the Sources of America's Relative Economic Decline // Bernstein M.A., Adier D.E. (Eds.) Understanding American Economic Decline. Cambridge, 1994. P. 212.
[46] - См.: Mason M. Historical Perspectives of Japanese Direct Investment in Europe // Mason M., Encarnation D.(Eds.) Does Ownership Matter? Japanese Multinationals in Europe. Oxford, 1995. P. 31.
[47] - См.: Dunning J. The Strategy of Japanese and US Manufacturing Investment in Europe // Mason M., Encarnation D. (Eds.) Does Ownership Matter? Japanese Multinationals in Europe. P. 60.
ские и европейские компании инвестировали в Японию относительно неохотно (так, в конце 80-х Япония оставалась пятым по масштабам объектом американских инвестиций, в четыре раза уступая Канаде и Великобритании и располагаясь в списке вслед за Швейцарией[48]; в отношении ЕС оказывалось, что японские инвестиции в Европу превосходили по своему объему встречный поток более чем в 11 раз[49]). На наш взгляд, это объясняется не только традиционной закрытостью японской хозяйственной системы, но также и тем, что подобные инвестиции, как предполагалось, не могли обеспечить должной отдачи и были сопряжены с существенными рисками. В результате неконкурентоспособность японских капиталовложений в промышленность, отсутствие происходящих из Страны восходящего солнца новых технологий и дороговизна рабочей силы в Европе и США привели к тому, что в 1985 году "три четверти японских инвестиций за рубежом были вложены в безопасные активы, представлявшие собой пассивные источники дохода" [50]; положение изменилось только тогда, когда основные потоки капиталовложений были переориентированы на другие регионы.
Во-вторых, ограниченные возможности повышения прибыльности инвестиций в США и Европу подтолкнули японских предпринимателей к наращиванию с середины 70-х годов активности в Азии, где Япония объективно выступала в роли региональной сверхдержавы. В 1971 году американские инвестиции в ЮВА составляли 36,4 процента всех прямых иностранных капиталовложений в регион, тогда как японские -- 15,4 процента; всего через несколько лет показатели сравнялись, а к концу 80-х японские инвестиции в Азию превосходили американские почти в 2,5 раза[51]. В данном случае японцы пошли "своим путем", вооруженные испытанной политикой демпинга, государственных дотаций и прямой помощи странам Азии, оказываемой в основном в виде финансируемых государством поставок товаров и технологий. В результате дефицит азиатских стран в торговле с Японией вырос почти в пять раз только между 1985 и 1993 годами, а японские компании все активнее проникали в экономику региона: в 1994 году объем акций южноазиатских эмитентов, принадлежащих японским институциональным инвесторам, превысил аналогичный показатель Соединенных Штатов и составил около 40 млрд. долл. [52]
[48] - См.: Encarnalion D.J. Rivals Beyond Trade. P. 96.
[49] - См.: Mason M. Historical Perspectives of Japanese Direct Investment in Europe. P. 37.
[50] - Krugman P. The Age of Diminishing Expectations. Cambridge (Ma.)-L., 1998. P. 142.
[51] - См.: LaFeber W. The Clash. P. 366-367.
[52] - См.: Henderson С. Asia Falling. Making Sense of the Asian Crisis and Its Aftermath. N.Y., 1998. P. 6, 10.
Характерно, что японские предприниматели инвестировали главным образом в относительно низкотехнологичные производства (так, в 80-е годы объем средней инвестиции был вдвое меньше средней американской[53]); при этом строго соблюдалось прежнее правило, при котором основной поток капитала -- 47 млрд. долл. между 1986 и 1993 годами[54]-направлялся в экспортно-ориентированные отрасли и, таким образом, не столько подстраховывал японскую экономику от зависимости от западных рынков, сколько усиливал ее. К середине 90-х годов в азиатские страны поступало до 45 процентов японского экспорта товаров (в основном технологий и комплектующих) и 47 процентов экспорта технологий; японские финансовые институты владели 25-40 процентами долговых обязательств как самих этих стран, так и их крупнейших компаний[55]. Последствия такого развития событий сегодня хорошо известны.
Таким образом, к концу 80-х годов успехи японской экономики были очевидны. Хотя западные специалисты подчеркивали, что подобное развитие было в значительной мере искусственным, и отмечали гигантское различие между экономическими системами развитых обществ и Японии как между capitalist regulatory state и capitalist development state[56], отрицать сам этот успех не имело смысла. Япония серьезно потеснила США на мировых рынках товаров и капитала (так, если в 1971 году 280 из 500 крупнейших транснациональных корпораций были американскими, то к 1991 году таковых осталось лишь 157[57]; к этому времени Япония фактически догнала США, имея 345 крупнейших компаний из 1000 -- против 353 у США[58]; в конце 80-х годов она располагала 24 крупнейшими банками при том, что в странах ЕС таковых было 17, а в Северной Америке -всего 5; 9 из 10 наиболее мощных сервисных компаний также представляли Страну восходящего солнца[59]) и обеспечила себе постоянно нарастающий профицит в торговле как с Соединенными Штатами, так и с азиатскими государ
ствами. Социологи начали искать исторические аналогии, призванные объяснить неожиданное возвышение новой великой державы[60], которой оставалось доказать, казалось бы, совсем немногое -- свою способность перейти к немобилизационной экономике, использовать механизм свободной конкуренции и решить проблемы, возникшие в финансовой сфере. Однако именно этого архитекторам японского "чуда" сделать не удалось, и тому была, на наш взгляд, единственная причина -- явно вторичный характер экономического прогресса.
[53] - См. Bella W., Rosenfeld S. Dragons in Distress. San Francisco, 1990. P. 253.
[54] - См. Phongpaichit P., Baker Ch. Thailand's Boom and Bust. Chiang Mai, Thailand, 1998. P. 3.
[55] - См. Henderson C. Asia Falling. P. 172.
[56] - См. Johnson Ch. MITI and the Japanese Miracle: The Growth of Industrial Policy 1925-1975 Stanford (Ca.), 1982. P. 19.
[57] - См. Greider W. One World, Ready or Not. The Manic Logic of Global Capitalism. N.Y, 1997 P. 22.
[58] - См. Sayer A., Walker R. The New Social Economy: Reworking the Division of Labor. Cambridge (Ma.)-0xford (UK), 1994. P. 154.
[59] - См. Thurow L. Head to Head. The Coming Economic Battle Among Japan, Europe, and America. N.Y., 1993. P. 30
На пороге кризиса
В течение продолжительного периода японская экономическая модель обеспечивала экономический рост преимущественно экстенсивными методами. Японские предприниматели активно заимствовали в США и других странах производственные приемы, в то время как сама Япония фактически не производила собственных технологий. Баланс импорта и экспорта технологий и патентов оставался отрицательным на протяжении более чем сорока лет; и если раньше это могло компенсироваться ростом промышленного экспорта, то к началу 90-х, когда значение технологического фактора резко выросло, а концентрация наиболее наукоемких производств в США стала предельно очевидной, японские производители почувствовали ухудшение ситуации. Однако даже это не привело к качественному пересмотру сложившегося в обществе отношения к инициативе и образованности, к непредвзятой оценке значения, какое эти факторы приобрели в эпоху постиндустриализма. Характерно, что несмотря на показатель посещаемости средних школ -- один из самых высоких в мире, -- этим уровнем обычно и ограничивается образование японского предпринимателя: в 1995 году более 30 процентов высшего персонала японских компаний даже не учились в колледже[61]. Индустриальная модель прогресса, принятая в Японии, делала невыгодными инвестиции в образование: например, если в США с 1973 по 1987 год заработная плата мужчины, не закончившего колледж, снизилась на
