* * *

Переход к постэкономическому обществу, представляющий собою объективный процесс, развертыванию которого не существует сегодня альтернативы, наряду со многими позитивными моментами порождает и новое социальное противостояние. Оно способно не только серьезно дестабилизировать функционирующие общественные институты, но и реально воспрепятствовать дальнейшему прогрессивному развитию общества. Конфликт, вызревающий сегодня в недрах постиндустриальных социальных структур, представляется гораздо более опасным, нежели классовая борьба пролетариата и буржуазии, по целому ряду причин.

Во-первых, основной конфликт индустриального общества возникал вокруг распределения материального богатства, и позиции сторон были более определенными, нежели в сегодняшних коллизиях. Противостояние, базирующееся на владении собственностью и отстраненностью от нее, имело как потенциальные возможности искоренения через ее перераспределение, так и механизм смягчения, основанный на систематическом повышении благосостояния наиболее обездоленных групп населения. Теперь же основной ресурс, обеспечивающий сосредоточение национального богатства неэкономически мотивированной части общества, составляют знания и способности, которые не могут быть ни отчуждены, ни перераспределены. При этом очевидно, что экономическая поддержка незащищенных слоев населения также перестает быть эффективной. Если прежде она давала человеку возможность добиться определенных жизненных успехов, то сегодня это маловероятно; поддержка же в образовательном аспекте чрезвычайно затруднена и может сказаться в лучшем случае через десятилетия, а скорее всего -- даже в следующих поколениях. Поэтому возникающее новое классовое деление и сопровождающий его конфликт могут оказаться более сложно изживаемыми, чем социальные проблемы буржуазного общества.

Во-вторых, природа этого конфликта представляется совершенно неизученной. Очевидно, что в настоящее время все большая часть общественного достояния перераспределяется в пользу лиц с высоким уровнем образования, которые реализуют свой творческий потенциал в высокотехнологичных компаниях или ведут самостоятельную деятельность, оперируя информацией и знаниями. Характерно, что они либо начинали свою жизнь, будучи достаточно обеспеченными, либо достигли достойного уровня материального благосостояния в результате собственных усилий, но, так или иначе, в их сегодняшней деятельности материальные факторы играют второстепенную роль. Мы обсуждали этот феномен как предпосылку преодоления эксплуатации, и такая смена ценностных ориентиров действительно представляет собой одно из величайших достижений постэкономической трансформации. В то же время подавленный класс общества не усвоил и не имел возможности усвоить постматериалистические ценности; его представители стремятся достичь вполне экономических результатов и при этом (а отчасти и в силу этого) подвергаются эксплуатации в "лучших традициях" индустриальной эпохи. Спираль, развертывающаяся в этом направлении, способна инициировать необычайно резкое ответное действие со стороны экономически ориентированной части социума.

В-третьих, в условиях буржуазного строя острота классового противостояния, как показывает история, оказывалась максимальной на том этапе, когда он находился в стадии становления. Именно накопление капиталов и формирование технической базы вызывали особо безжалостную эксплуатацию пролетариата, провоцируя наиболее радикальные выступления угнетенного класса. В дальнейшем, с середины прошлого века и фактически до последних десятилетий нынешнего, за исключением отдельных периодов, таких, как Великая депрессия 1929-1932 годов, благосостояние рабочего класса постоянно росло, и имущественный разрыв между наиболее богатыми и наиболее бедными социальными группами сокращался. Поэтому можно было вполне обоснованно утверждать, что по крайней мере с начала 30-х годов классовый фактор не угрожал индустриальному порядку в большинстве западных держав. В настоящее время определилась иная тенденция. Формирующееся постэкономическое общество движимо в первую очередь новыми, нематериальными стремлениями тех, кто вышел за рамки экономической мотивации, и его развитие становится все более динамичным по мере расширения круга таких людей в обществе. С этой точки зрения условием успеха нового строя является возможно более быстрое становление класса, имеющего своим ориентиром постэкономические ценности. Однако одновременно это приводит как к относительному ухудшению материального положения, так и к росту болезненного самосознания особо отчужденного класса; сегодня мы не видим в механизме развития постэкономического общества реальных средств преодоления возникающего классового конфликта.

Более того, и это можно рассмотреть в качестве четвертого фактора, обусловливающего опасность зреющего социального конфликта, формирующийся высший класс постэкономического общества, пока еще сохраняющий определенную лояльность традиционной власти, по самой своей природе враждебен институтам современного государства, воплощающим методы социального управления и хозяйственного регулирования, присущие экономическому типу общества. Это также способно осложнить становление основ нового типа социума, так как, с одной стороны, совершенно очевидно, что в современных условиях роль государства не может быть существенным образом уменьшена, а с другой -остаются неясными как принципы организации новой системы управления, так и методы воздействия на социальные классы и группы, движимые новыми мотивами.

В силу этого мы предполагаем, что единственно возможным вариантом разрешения данного противоречия является обеспечение сегодня его максимального обострения посредством снятия преград для развития технологического прогресса и допущения естественной поляризации общества, разделяющей его на класс интеллектуалов и остальную часть населения. Сохраняя абсолютный минимум государственной поддержки, нацеленной на те группы людей, которые по объективным причинам не способны принимать участие в общественном производстве, следует сделать акцент на максимально широком доступе к нормальному образованию и предпринять все меры для утверждения образованности и таланта в качестве основных источников успеха современной личности. Этот процесс, как можно предположить, окажется вполне объективным и будет развертываться по мере осмысления людьми новых принципов социальной организации. Достижение представителями класса интеллектуалов нового, качественно более высокого уровня влияния должно окончательно изменить принципы их мотивации, что было бы фактически невозможно, если бы экономическая власть принадлежала традиционной буржуазии. В случае, если социум в целом осознает к этому времени изменившуюся общественную ситуацию, его высшие слои перестанут воспринимать исходящие снизу требования как противоречащие своим целям (во-первых, так как сами эти цели не будут сугубо экономическими и, во-вторых, потому что запросы остальных членов общества также не будут содержать одни лишь требования материальных компенсаций). Мы полагаем, что выход из складывающейся в настоящее время ситуации может быть только эволюционным; государству следовало бы сегодня обеспечить все условия для ускорения "революции интеллектуалов" и в случае возникновения конфликтных ситуаций, порождаемых социальными движениями "низов", быть готовым не столько к уступкам, сколько к жесткому следованию избранным курсом, ибо только он, по-видимому, может привести к действительно быстрому росту общественного богатства, которое в конечном счете в наибольшей степени способствует становлению основ постэкономического общества.

* * * * *

Нарастание имущественного неравенства в постиндустриальных обществах представляется нам процессом, объективно вызываемым к жизни современной информационной революцией. Все прежние методы государственного вмешательства в хозяйственные процессы, направленные на перераспределение материальных благ между отдельными социальными группами, и сегодня не теряют своей одномоментной эффективности, однако оказываются неспособными устранить главные причины новой классовой поляризации. Для радикального умиротворения формирующегося низшего класса необходимы гораздо большие усилия, направленные прежде всего на изменение общепринятых ценностных ориентиров. В постэкономическом обществе человеку будут близки нематериалистические мотивы, а совершенствование собственной личности он будет считать главной целью всей своей жизни. Как мы пытались показать выше, реализация подобной программы представляется наиболее сложным (и наиболее дорогостоящим) примером социальной трансформации, которую переживало западное общество со времен становления основ буржуазного строя.