[283] - См.: Moody К. Workers in a Lean World. P. 189.
[284] - См.: Kelly K. New Rules for the New Economy. P. 153.
[285] - См.: Ayres R. U. Turning Point. P. 123.
[286] - См.: Burtless G. Public Spending on the Poor. P. 64.
населения, в результате чего резко возрос уровень бедности среди женщин, воспитывающих детей в неполных семьях, а также среди молодежи: такие социальные программы, как "Помощь семьям с детьми-иждивенцами", страхование на случай потери работы, пособия по Закону о социальном страховании и продовольственные талоны (food stamps), подверглись радикальному урезанию. Реальная покупательная способность чеков социального страхования в расчете на семью малоимущих между 1970 и 1993 годами снизилась на 46 процентов[287], а сумма пособий по линии помощи семьям, имеющим несовершеннолетних детей, за тот же период -- почти на 40 процентов[288].
Подобный подход со стороны правительства достаточно объясним, однако в последние годы именно он вызывает ситуацию, когда значительное число детей воспитываются в условиях бедности, а молодежь из бедных семей не имеет возможности получить образование, да и не располагает к этому необходимой склонностью. Анализ бедности среди белых американцев в 1989 году приводит к выводу о том, что среди выходцев из семей, принадлежащих к высшей страте среднего класса, доля бедных составляет не более 3 процентов, тогда как она возрастает до 12 процентов для тех, чьи родители живут фактически у черты бедности, и до 24 процентов -- для выходцев из собственно бедных семей. В еще большей степени зависят подобные перспективы от образовательного уровня родителей: если он низок (что соответствует незаконченному школьному), то вероятность составляет около 16 процентов, а если очень низок (начальное образование) -- повышается до 30 процентов[289]. В США эта проблема неизбежно приобретает также этнический аспект: учитывая, что с середины 80-х по середину 90-х годов разрыв в образовательном уровне белых граждан и афро-американцев непрерывно увеличивался (с 3,3 до 5,4 лет обучения), становится более понятным, почему среднее состояние афро-американской семьи составляло в 1993 году всего 4,4 тыс. долл., тогда как белой -- 45,7 тыс. [290] При этом около 31,3 процента всех афро-американских семей имели активы меньшие, чем обязательства (что и рассматривается как "отрицательный уровень богатства"), тогда как среди белых семей таковых оставалось не более 15,5 процента[291]; весьма показательно, что доля американ
[287] - См.: Fischer C.S., Hout M., Jankowski M.S.,Lucas S.R.,SwidlerA., Voss К. Inequality by Design. P. 96.
[288] - См.: Lappe F.M., CollinsJ., RossetP., Espaiг.а L. The World Hunger. P. 153.
[289] - См.: Herrnstein R.J., Murray Ch. The Bell Curve. P. 131, 132.
[290] - См.: Themslrom S., Themstrom A. America in Black and White. P. 355, 197.
[291] - См.: Mishel L., Bernstein J., Schmitt J. The State of Working America 1998-99. P. 22-24.
цев, "располагающих" отрицательным богатством, устойчиво растет в последние годы: в целом для США в 1998 году граждане, относящиеся к низшей квинтили, имеют совокупный долг, превышающий рыночную оценку располагаемых ими активов[292]. Результат вполне очевиден: по мере сохранения сложившейся ситуации реальностью современного общества становится наследственная бедность, дополняющаяся растущей необразованностью низших слоев населения, и эти факторы постоянно воспроизводят и усиливают друг друга от поколения к поколению.
На протяжении 80-х и 90-х годов придерживавшиеся различной идеологической направленности правительства пытались предпринять разного рода меры по преодолению бедности, однако все их попытки пока не увенчались успехом, что кажется нам вполне объяснимым.
Проблема перераспределения государственных ресурсов в пользу малообеспеченных слоев населения имела и имеет различные измерения. С одной стороны, государственный бюджет направляет колоссальные средства, достигавшие 12 процентов всех расходных статей (почти 290 млрд. долл.) в 1992 году и около 16 процентов (420 млрд. долл.) в 1996-м на субсидирование бедных. Основным каналом, по которому поступает помощь, является медицинское обслуживание, на которое направляется около 45 процентов всего ее объема; две трети оставшихся средств представляет собой прямая помощь в виде денежных пособий или дотаций на питание[293]. В конце 80-х годов, согласно правительственной статистике, получателями подобной прямой помощи выступали 39 млн. американцев, причем для 22 млн. из них она была основным источником финансовых поступлений[294]. Масштаб таковой иллюстрируется также тем, что в 1995 году доход 20 процентов наименее оплачиваемых американцев без учета трансфертов и пособий составлял лишь 0,9 процента распределяемого национального дохода, тогда как с учетом их достигал 5,2 процента[295]. Несмотря на все подобные усилия, показатели бедности среди американцев, как мы только что отмечали, оставались весьма высокими, а распределение доходов -- наиболее неравномерным среди стран-членов ОЭСР. Между тем необходимость подобного массированного финансирования остается жизненно важной; по подсчетам американских социологов, нынешние уровни бедности оказываются
[292] - См.: Thurow L. Creating Wealth. P. XIV.
[293] - См.: Fischer C.S.,Hout M., Jankowski M.S.,Lucas S.R.,SwidlerA., Voss K. Inequality by Design. P. 132.
[294] - См.: Reich R.B. Tales of a New America. P. 158.
[295] - См.: Luttviak E. Turbo-Capitalism. P. 86-87.
гораздо меньшими, чем они могли бы быть в случае, если бы правительство полностью отменило программы социальной помощи и попыталось бы опереться исключительно на рыночные методы. Исследователи отмечают, что в конце 70-х годов суммарные доходы низшей квинтили американских граждан составляли не более 3,3 млрд. долл., а направляемые в их пользу пособия и другие выплаты -- 75,8 млрд.; соответствующие цифры для второй квинтили равнялись 76,3 и 119,7 млрд. долл. [296] Несмотря на некоторое улучшение положения в 80-е годы (к 1989 году собственные доходы представителей низшей квинтили сравнялись с поступлениями по линии социального обеспечения и даже незначительно превзошли их[297]), и сегодня, как отмечает Р. Пайпс, около пятой части населения США критически, а еще одна пятая -- в значительной степени зависят от государственных дотаций и трансфертов[298]. Так, в 1992 году 21 процент работающих американцев, если бы их заработная плата была единственным источником их доходов, жили бы за чертой бедности; для пожилых людей эта цифра составляла бы беспрецедентные 50 процентов, а для детей -- 24 процента. Усилия правительства снизили эти показатели соответственно до 16, 10 и 17 процентов[299].
С другой стороны, подобное перенапряжение бюджета не может продолжаться вечно. В середине 90-х годов 16 процентов бюджетных расходов, направляемых на социальные нужды, требовали еще 13 процентов, затрачиваемых на выплату процентов по привлеченным денежным средствам. Современное государство, таким образом, стремительно становится, по выражению Джеймса К.Гэлбрейта, "государством трансфертов (the Transfer State)" [300]. Тем самым увеличение социальных выплат в определенной мере само провоцирует рост относительного неравенства, так как для этого увеличивается налоговое бремя, которое вынужден нести средний класс, а также растут масштабы бюджетных заимствований, в конечном счете обогащающие верхушку общества, владеющую государственными обязательствами.
Между тем мы вынуждены констатировать, что в настоящее время правительства большинства постиндустриальных стран не обладают иными возможностями воздействия на проблему, кроме сдерживания ее масштабов посредством прямых государственных субсидий, в то время как свободное проявление рыночных сил, основанных на принципах частной собственности и хозяйствен
[296] - См.: Pipes R. Property and Freedom. N.Y., 1999. P. 257.
[297] - См.: Mishe lL., Bernstein J.,Schmitt J. The State of Working America 1998-99. P. 63.
