Чтобы как-то поддержать моральное состояние народа, получившего шоковый удар, мы всячески пропагандировали эти решения идо сих пор продолжаем опираться на них за неимением лучшего. При разработке различных дипломатических документов, когда мы проявляем несговорчивость, их фиксация или упоминание предлагается нам как сладкая закуска после ядовитого напитка.
Все эти резолюции призывают немедленно освободить азербайджанские территории, оккупированные "местными", "этническими" армянами, призывают к уважению государственных границ Азербайджана и его территориальной целостности. Но вместе с тем эти резолюции не признают факта агрессии, не называют Армению агрессором, не осуждают агрессию и не предусматривают никаких санкций для наказания агрессора и восстановления попранных прав его жертвы.
Справедливости ради следует сказать, что для принятия даже таких резолюций и в Баку, и в Нью-Йорке наши политики и дипломаты сделали все, что было возможно, и это был предел того, чего можно было достигнуть в тех условиях.
Сейчас, перечитывая эти резолюции, мне стыдно за тех, кто их формулировал. Я не имею в виду наших дипломатов, потому что их просьбы и мольбы осудить агрессию Армении оставались гласом вопиющего в пустыне.
В Совете Безопасности делалось все для того, чтобы отвести удар от Армении и освободить ее от ответственности за совершенную агрессию. Резолюция № 822 всего лишь "выражает серьезную обеспокоенность" в связи с ухудшением отношений между Республикой Армения и Азербайджанской Республикой (ничего себе ухудшение. - В.Г.), с беспокойством отмечает эскалацию вооруженных действий (какую эскалацию мог проводить безоружный Азербайджан? - В.Г.) и, в частности, последнее вторжение местных (!) армянских сил в Кяльбаджарский район. Все это означает, что Армения не совершала агрессии и это внутренняя проблема Азербайджана. Утешением для нас в этой резолюции был призыв к "немедленному выводу всех оккупирующих сил (чьих? - В.Г.) из Кяльбаджарского и других недавно оккупированных районов Азербайджана. В резолюции совершенно забыт Нагорный Карабах.
Резолюция № 853, осуждая захват уже Агдамского района (неизвестно со стороны кого. - В.Г.), настоятельно призывает правительство Республики Армения продолжать оказывать свое влияние (ничего себе влияние. - В.Г.) в целях обеспечения соблюдения армянами Нагорно-Карабахского региона Азербайджанской Республики положений резолюции № 822. Какой цинизм!
Вместе с тем надо отметить, что нашу радость и гнев армян вызвал тот факт, что в этой резолюции наконец-то Нагорный Карабах был упомянут как азербайджанская территория, что было результатом отчаянных действий азербайджанских дипломатов. Вышесказанное можно отнести и к резолюциям №№ 874 и 884. Так что воздержимся от их цитирования.
Переживая и переосмысливая заново все это, могу сказать, что эти резолюции Совета Безопасности ООН ассоциируются у меня с известной библейской притчей о Понтии Пилате, который, зная о невинности Иисуса Христа, но заботясь о своем комфорте, не предпринял ничего для его спасения и отдал его на растерзание, предварительно умыв руки. В те дни мировое сообщество, представленное в лице ООН, в ответ на варварскую агрессию, разграбление сотен городов и сел, изгнание невинных мирных людей со своих земель и домов, представляется Понтием Пилатом, умывшим свои руки. Что касается нас, то, не имея ничего лучшего, мы почли за благо выпить воду из рук "благодетеля", всячески восхваляя эти беззубые резолюции.
Давайте посмотрим на состав постоянных членов Совета Безопасности ООН. Это - США, запутавшиеся в сетях армянского лобби, Россия - откровенный союзник агрессора, Франция - друг Армении, но не враг Азербайджана (так говорили во Франции в период до президента Жака Ширака. - В.Г.), Англия, в хитроумной политике которой сам черт всегда ломал себе шею, Китай, абстрагирующийся от всего, что не касается непосредственно его интересов, и занимающий на редкость дипломатичные позиции, благодаря чему его всегда не в чем упрекнуть.
Принимая все это во внимание, действительно эти четыре резолюции были для нас утешением, хотя и не способствовали ни обузданию агрессора, ни возвращению наших оккупированных территорий.
В общих чертах хотелось бы коротко сказать также и о переговорном процессе в рамках Минской группы, созданной в 1992 году для урегулирования армяно-азербайджанского конфликта, куда входили девять стран мира - членов ОБСЕ, в том числе США и Россия плюс Армения и Азербайджан. Вспомним также о прямых переговорах между специальными представителями президентов Азербайджана и Армении, то есть мною и Ж.Либаридьяном, которые, как и переговоры в рамках Минской группы, прервались после неожиданного для всех решения Лиссабонского саммита ОБСЕ в декабре 1996 года.
Воспоминания о том периоде, когда я возглавлял азербайджанскую делегацию на переговорах в Минской группе, сопровождены контрастными чувствами - надеждой и отчаянием. В то время мы надеялись добиться скорейшего вывода оккупантов с наших территорий, и наше отчаяние вызывала безуспешность этих усилий. Темой всех встреч, которые проводились поочередно в Москве, Вене, Риме, Бонне, Праге, Париже, было обсуждение графиков, подготовленных Минской группой, о выводе армянских вооруженных формирований с оккупированных азербайджанских территорий. В этих графиках
указывались конкретные даты вывода войск оккупантов. С утра и до ночи, до изнеможения мы спорили о том, на какие линии и как армянские войска должны отводиться и каким образом на эти территории должны были возвращаться азербайджанские беженцы в сопровождении частей азербайджанской армии, какое оружие должны иметь азербайджанские части для обеспечения безопасности вернувшихся беженцев. Мы спорили о том, что такое стрелковое оружие. Армяне считали, что это - пистолет, мы же, естественно, относили к этому виду оружия автомат и пулемет. Искусным организатором всех этих бесплодных диспутов был известный всем нам представитель России на минских переговорах, искушенный в таких делах посол Владимир Казимиров.
Я уверен, что с самого начала нового витка агрессии против Азербайджана в 1988 году, даже после захвата Шуши и Лачина, ни мы, ни сами армяне еще не представляли себе, какие масштабы примет эта война. Ни мы, ни они не имели доступа к секретным планам штабов авторитетных организаций в Москве, в которых планировалась эта операция, преподнесенная миру как армяно-азербайджанский конфликт вокруг Нагорного Карабаха.
Я и сейчас не знаю, завершена ли эта операция или она заморожена до "часа X". В то же время, может быть, она уже снята с повестки в связи с изменившейся ситуацией в самой России и во всем мире, а также в связи с укреплением суверенитета Азербайджанского государства и роста его авторитета на международной арене. Хочется верить, что это так.
Позитивом в работе Минской группы я считаю организацию мирного переговорного процесса, отработку многих вопросов военно-технического характера, которые ускорят освобождение наших территорий после подписания мирного договора, достижение прекращения огня 12 мая 1994 года и его стабильность вплоть до настоящего времени. Это стало возможным ценой огромных усилий и жертв и создало условия для развития нашего государства.
Я хорошо помню, как -в ходе переговоров на азербайджанскую делегацию оказывалось постоянное давление признать сепаратистов Нагорного Карабаха равноправной стороной в конфликте в расчете на то, чтобы узаконить независимость Нагорного Карабаха. Наиболее драматичной в этом плане была встреча в Париже в сентябре 1993 года. Меня пытались заставить парафировать документ, дававший такое право сепаратистам Нагорного Карабаха.
Делегации всех девяти стран Минской группы, в том числе США и Турции, с утра и до вечера давили на главу азербайджанской делегации, а также по отдельности на других членов нашей делегации, требуя подписать документ и заверяя, что после этого состоится Минская конференция, которая определит окончательный статус Нагорного Карабаха, и армянские войска будут выведены с азербайджанских территорий. Эта встреча проводилась с 23 по 28 сентября 1993 года. Впереди нас ждали еще оккупация Губадлинского и Зангиланского районов. Все захваченные территории вместе на языке профессиональных военных назывались "пояс безопасности" вокруг Нагорного Карабаха. С моей точки зрения, это было восстановление российского военного присутствия де-факто на части азербайджанской территории.
