Двенадцать дней, последовавших за смертью Всеволода, весьма показательны. Всеволод заранее уже подготовлял почву для поса-жения на Киевский стол своего брата Игоря. Опираясь на свои силы,, умело привлекши на свою сторону верхи киевского общества, он однако не учел выросшего значения киевских купцов, ремесленников и городской народной массы. Выступление этих последних аннулировало волю Всеволода Ольговича.
Городская народная масса собрала вече и решительно отвергла постановление предыдущих собраний аристократических сторонников Игоря. Это вече привлекло к ответу ставленников Всеволода и прежде всего самого кн. Игоря. Игорь боится этого веча, боится также и игнорировать "приглашение" на вече. Он идет на собрание с дружиной, становится с нею в засаду, а не вече посылает более нейтральную фигуру, своего брата Святослава. Святославу пришлось выслушать народные жалобы на насилия предыдущего княжения и обещать от имени своего брата Игоря устранить злоупотребления ставленников Всеволода Ольговича. На этом условии вече согласилось признать своим князем Игоря. Но совершенно очевидно, что вопрос этот был решен далеко не единодушно, так как сейчас же вслед за этим решением киевские городские низы начали расправу с княжеской администрацией и, повидимому, вошли в соглашение с другим князем, для них более приемлемым, именно с внуком Владимира Мономахэ, Изяславом Мстислави-чем, князем Переяславским.
Изяслав Мстиславич с войском двинулся на Киев, разбил выступившего против него Игоря и вступил в Киев "с, великою славою и честью". Игорь был низложен и арестован. Изяслав не препятствовал проявлению народного гнева ("взяша имения много в домах и в монастырях").
Ольговичи пытались создать коалицию из своих сторонников против Изяслава. Святослав Ольгович, брат низложенного Игоря, в свою очередь вошел в соглашение с Юрием Долгоруким, князем Ростово-Суздальской земли.
Началась упорная борьба, в которой принимали участие не только русские, но и венгры, поляки, черные клобуки, берендеи, половцы.
В ходе борьбы этой мы можем еще раз ясно- видеть выросшую роль городов. Изяслав был уверен, что киевские горожане, а поскольку решение веча главного города было обязательно и для пригородов с деревнями, то и смерды пойдут за ним против Святослава Ольговича и Юрия Долгорукого. Но ему пришлось скоро убедиться, что это не совсем так. Горожане Киева и Вла-димира-на-Клязьме смотрели на эту борьбу своими собственными глазами, и Изяслав в ответ на предложение киевлянам выступать вместе, с ним против Юрия и Святослава, услышал от Киевского веча решительный отказ.
В течение этой борьбы Юрий три раза завладевал Киевом и только в последний раз (1156 г.) остался там навсегда, т. е. до смерти, последовавшей 15 мая 1158 года.
Лишь только умер Юрий, вспыхнуло в Киеве народное движение. "Много зла створися в то день, пишет летописец: разграбиша двор его (Юрия) красный и другый двор его за Днепром разграбиша, его же зваше сам раем, и Васильков двор сына его разграбиша в городе; избивахуть суждальци по городом и селом, а товар их грабяче". Это движение не было неожиданным. Юрий силой завладел Киевом, а киевляне давно уже заявляли, что им "с Гюргем не ужити".
Чем же собственно владел Юрий на юге в Киевщине? Этот вопрос далеко не праздный. Юрий владел только небольшим пространством по р. Горыни, Турово-Пинской землей, впрочем очень скоро тоже обособившейся, собственно Киевом с окрестностями и преддверием к Киеву - Переяславлем. На большее Юрий претендовать уже не мог, так как остальные земли были уже независимы и имели достаточно сил, чтобы отстоять свою независимость. Юрий, прибыв в Киев, порассаживал своих старших четырех сыновей не очень далеко от себя: Андрея в Вышгороде, Бориса - в Турове, Глеба в Переяславле и Василька-в Поросьи.
Земли - волости вне границ Киевщины уже жили своей собственной жизнью, не считаясь с Киевским князем.
Княжение Юрия Владимировича с полным правом может быть названо тем историческим моментом, когда раздробление Руси вполне определилось. Причем Киевская земля в системе феодально-раздробленной Руси заняла мало заметное место. Киевщине не пришлось даже сложиться в особое политическое целое и выработать себе внутреннюю организацию под управлением своей местной династии. Князья, осевшие в своих уделах, ревниво смотрели за тем, чтобы никому из них не досталчсь Киевщина в самостоятельное княжение. После смерти Юрия на Киевском "столе" сидели последовательно Изяслав Давидович Черниговский, отпрыск рода Черниговских Святославичей (1158-1160), затем Ростислав Мсти-славич Смоленский (1160-1168), Мстислав Изяславич Волынский (1168-1169), но все они, владея Киевом, не рвут своих связей со своими княжениями, где они чувствуют себя прочно, в своих вотчинах.
Мстислав Изяславич из Волыни добывает себе Киев. Но Волынь остается его опорным пунктом и убежищем в тяжелые моменты его жизни и его постоянным владением. Если до недавнего времени Киев стремился держать в своих руках Волынь и действительно ее держал, то теперь, как мы видим, отношения между Киевом и Волынью обернулись.
Мстислав был человек энергичный и предприимчивый, любитель книг и талантливый неустрашимый полководец. Ему удалось организовать грандиозный поход на половцев, в котором приняло участие 13 названных летописью по именам князей,-владетелей княжений, и "инии мнози". В походе принимали участие и чер-ные клобуки (каракалпаки), давно уже связавшие свою историческую судьбу с Русью. Победа над половцами была полная.1 Но и этому князю не удалось отстоять Киева от силы, выросшей за это время в междуречье Волги и Оки.
Поводом к войне между Андреем Владимирским и Мстиславом невским послужил Новгород. Владимирский князь, заинтере-фванный в своем владении Новгородом, не мог мириться с тем, что Мстислав предпринял весьма определенные шаги к тому, чтобы Новгород удержать в своих руках: Мстислав Изяславич посадил своего сына Романа в Новгороде в то время, как Андрей Юрьевич Боголюбский имел там в качестве князя своего ставлен-ника. К тому же Роман стал вести агрессивную политику по отно-щению к союзникам Андрея. Андрей решил нанести одновременно удар и Новгороду и Киеву. Новгородцы сумели себя защитить и 25 февраля 1170 г. праздновали свою победу над суздальско-владимирской ратью, а 8 марта 1169 года Киев пал под ударами тои же направляющей руки.
Князь Андрей (1157-1174), сын Юрия Долгорукого, с 1154г. уже князя Киевского, сидевший около отца в старинном княжеском замке Вышгороде, отказался даже жить на юге и предпочел ему Ростово-Суздальскую землю. Он тайно от отца ушел из Вышгорода во Вла-димир-на-Клязьме (в нескольких километрах от Владимира в Боголюбове он построил себе новый замок, от которого и получил прозвище Боголюбского). В 1169 г. Андрей Боголюбский организовал против Киева большой поход. 8 марта 1169 г. Киев был взят и предан разграблению.
Во время этого разгрома "матери городов русских" погибли не только материальные ценности: наша наука лишилась богатого письменного наследства. Вторично Киев подвергся разрушению приблизительно тридцать лет спустя, в 1203 году.2 Батыев погром в этом отношении закончил начатое феодальными войнами дело. Этим в значительной степени объясняется скудность письменных источников этого богатого содержанием периода нашей истории. О походе андреевых войск на Киев С. М. Соловьев писал: "Андрей не сам привел войска свои к Киеву, не пришел в стольный город отцов и дедов и после отдал его, опустошенный, младшему брату, а сам остался на севере, в прежнем месте своего пребывания, во Владимире-на-Клязьме. Этот поступок Андрея был событием величайшей важности, событием поворотным, от которого история при-нимала новый ход, с которого начинается на Руси новый порядок вещей",3 подготовленный, однако, как мы видели, всем предше-ствующим ходом событий.
С. М. Соловьев и здесь совершенно правильно констатировал факт, объяснив лишь его со своей "родовой" точки зрения: до cих пор, по его мнению, Русью владел большой княжеский род при наличии "общности интересов всех князей". Сейчас Андрей Бого-любский, по мнению С. М. Соловьева, создал себе (во Владимире) независимое, могущественное положение.
