Гречко Степан Наумович

Решения принимались на земле

Аннотация издательства: Автор книги - начальник оперативного отдела штаба 5 и воздушной армии В своих воспоминаниях он рассказывает о боевых делах авиаторов в годы Великой Отечественной войны, о встречах с видными военачальниками С. М. Буденным, И. С. Коневым, Р. Я. Малиновским. Teпло и проникновенно пишет автор о прославленных летчиках 5-й воздушной армии, показывает роль таких авиационных командиров, как С К. Горюнов, К А. Вершинин. Е. М Белецкий. В Г Рязанов, И. С. Полбин и других. Книга рассчитана на массового читателя.

С о д е р ж а н и е

В преддверии грозных событий

В боях за Крым

Кавказский заслон

Над горными кручами

Борьба продолжается

На новых рубежах

До самой границы

Последний год войны

Примечания

В преддверии грозных событий

Беспокойный январь. - В военно-воздушной академии досрочный выпуск. На формирование авиаполков. - В пограничном Закавказье

Январь сорокового года выдался умеренно морозным и ясным. Многие мои однокашники - слушатели командного факультета Военно-воздушной инженерной академии имени профессора Н. Е. Жуковского - называли погоду самой лыжной, мечтали выбраться за город, куда-нибудь в район Переделкино, чтобы вдали от академических забот побегать на лыжах по затвердевшему снежному насту, насладиться подмосковной тишиной.

Меня, южанина, загородные лыжные прогулки не очень привлекали. Хотелось просто на какое-то время отвлечься от изрядно надоевшей за два с половиной года учебы постоянной занятости. Да где там! На носу зимняя экзаменационная сессия. На третьем, заключительном для командного факультета, курсе она особенно ответственная. Тут не до отдыха. Надо готовиться.

Мы по-хорошему завидовали нашим отличникам Серафиму Пестову, Алексею Подольскому, Александру Исупову, Анатолию Кравченко, Николаю Остроумову. Академические премудрости давались им легко, будь то история войн и авиации, тактика воздушного боя, аэродинамика и многое другое. Всё они схватывали на ходу, на всё находили время: много читали, осваивали иностранные языки, занимались спортом, часто бывали на Центральном аэродроме столицы, летали. Середнячкам вроде меня и других угнаться за ними было нелегко. Но мы все же старались не отставать. Изо дня в день повторяли пройденное, внимательно слушали лекции, не пропускали ни одной консультации. Словом, грызли гранит науки и в учебное, и в свободное от занятий время. В перерывах между лекциями и консультациями в коридорах учебного корпуса обсуждали последние новости, спорили о международных событиях, о делах внутриакадемических. Главным заводилой выступал обычно Алеша Подольский. Неутомимый балагур, завзятый весельчак, уже тогда довольно известный летчик, награжденный орденом Красного Знамени за бои на озере Хасан, Алексей всегда имел в запасе какое-нибудь "важное сообщение".

- Слушайте, бунтари, - обычно начинал он, улыбаясь во весь рот. "Бунтари" было его любимым словечком. Где он подхватил его, не знаю, но в лексиконе Алексея оно вполне заменяло слова "друзья", "товарищи", "однокашники". И произносил он его так, будто одаривал слушателей самыми дорогими подарками.

- Опять какое-нибудь "важное сообщение"? - вопросительно смотрит на него устроившийся на подоконнике с книгой в руках секретарь нашей курсовой парторганизации Исупов.

- Самое важное, Саша,- кивает в ответ Подольский и начинает рассказывать занятную историю, выдавая ее за правду.

- Помолчи, Алешка, все равно ничего интересного не придумаешь, а твои охотничьи рассказы нам надоели,- прерывает его в этот раз Александр Исупов.- Послушайте, ребята, что я скажу, наш курс, кажется, будут выпускать досрочно. Так что готовьтесь к госэкзаменам.

- Не иначе где-то опять запахло порохом - потребовались летчики,прорезюмировал сообщение Подольский,- Впрочем, Сашка, вероятно, прав. Раньше старшекурсников других факультетов вызывали, теперь пришел наш черед. Страна у нас огромная, люди всюду нужны. Может, кому-то неймется прощупать наши границы. На этом разговор закончился. Через день или два нас пригласили в конференц-зал. Судя по всему, весть о досрочном выпуске подтверждалась.

Первые два ряда заняли преподаватели, в их числе начальники кафедр: марксизма-ленинизма - профессор Н. В. Пуховский, оперативного искусства полковник П. А. Журавлев, военной истории-комбриг Е. И. Татарченко, общей тактики - доцент полковник А. И. Чугунов, тактики ВВС - полковник В. П. Конокотин, бомбардировочной подготовки - доцент полковник М. Д. Тихонов. Все мы относились к ним с глубоким уважением.

Слушатели расселись, кто где хотел. Многие кресла оставались незанятыми. Справа от меня устроился Николай Остроумов, бывший летчик-истребитель Тихоокеанского флота. Среди нас он один из самых молодых, способный, красивый. Еще правее расположился в удобном кресле Мишка-одессит, а точнее, Михаил Афанасьев. До поступления в академию мы вместе коротали вечера в читальном зале одесского Дома Красной Армии, набирались ума-разума. В Афанасьеве мирно уживались два, казалось бы, прямо противоположных качества. Он слыл эрудитом в области физики, математики и одновременно был лириком, на редкость жизнерадостным человеком, великолепно исполнял старинные романсы, при случае не отказывал себе в удовольствии "пожаргонить" по-одесски. Скосив на меня темные, с лукавинкой глаза, спрашивает:

- Как думаешь, Степан, что будут делать с нами начальники?

Отвечаю ему в том же тоне:

- Похоже, Миша, будут сначала глаголить.

- Шуткуешь, Степа,- бурчит под нос Афанасьев, не удовлетворенный моим ответом, и углубляется в кроссворд.

В том же ряду, несколько левее меня,- Георгий Пшеняник. В будущем он станет профессором, доктором военных наук, генералом. Стремление к научной работе у Георгия проявлялось уже тогда, в пору учебы в академии. Говорил он неторопливо, как бы разжевывая каждое слово, много читал, охотно помогал товарищам разбираться в сложных вопросах теории.

Впереди нас заняли места слушатели постарше. Среди них Серафим Александрович Пестов и Анатолий Степанович Кравченко. Оба они до поступления в академию длительное время служили в летных школах - учили летать молодежь. Серафим Александрович самый старший среди нас и по воинскому званию - майор. Еще в пору службы в летной школе он написал для курсантов учебники по практической аэродинамике и методике пилотирования учебно-тренировочных самолетов. Об одном из этих учебников трижды Герой Советского Союза А. И. Покрышкин позже напишет в своих мемуарах: "В воздухе я старался делать все так, как советует чудесная книга Пестова "Полет на У-2".

К Пестову, старосте нашего курса, я часто обращался за помощью по вопросам аэродинамики и английского языка. Помогал он мне, не считаясь со временем и личной занятостью, с увлечением раскрывал сущность любимых предметов, которые знал отлично. Как-то я спросил, что заставило его пойти в академию, имея за плечами столь обширные знания. Он не без удивления посмотрел на меня, чуть застенчиво улыбнулся, поправил на груди орден Ленина, полученный еще в 1936 году, и сказал примерно следующее:

- Видишь ли, я долго работал в летной школе, обучал молодежь летному мастерству, а самому на изучение тактики, оперативного искусства времени не хватало. Без глубокого знания этих дисциплин какой же я командир? Вот и пошел учиться. Горлом теперь не возьмешь, нужны хорошие знания.

И овладевал он ими без устали, а позже умело использовал на практике. В военные годы Пестов показал себя умелым авиационным военачальником, командуя авиасоединениями. В послевоенное время он возглавлял военно-воздушную академию в Монино, занимал другие ответственные должности.

Анатолий Степанович Кравченко до поступления в академию несколько лет работал летчиком-инструктором в одной из летных школ Закавказья, а первый свой боевой орден Красной Звезды получил в 1937 году за обучение испанских летчиков смело летать на истребителях и грамотно драться с гитлеровскими асами в небе Испании. Он и его боевые друзья, добровольцы республиканской армии, внесли достойный интернациональный вклад, помогая свободолюбивым испанцам в овладении летным мастерством. В неимоверно трудных условиях испанские летчики обучились вести борьбу с фашистскими стервятниками. На командном курсе нашей академии учились не только летчики, но и будущие летнабы. Я в военно-воздушную инженерную академию поступил уже после окончания артиллерийской школы имени М. В. Фрунзе в Одессе. Мечтал стать истребителем, но был зачислен на отделение летчиков-наблюдателей. Уже будучи слушателем академии, я все-таки подал рапорт с просьбой разрешить мне одновременно овладевать боевой профессией истребителя. Но когда рапорт по команде дошел до наркома К. Е. Ворошилова, он написал на нем: "Нам нужны командиры и начальники штабов с высшим авиационным образованием. Таковых и готовит академия. Летчиков же готовят авиационные школы. Экс- терном сдавать не разрешаю". Так и не осуществилась моя мечта летать на истребителе.