– Нет, нет, постойте, Хелен… Это не может быть правдой хотя бы потому, что я отлично знаю, кто мои родители. Здесь где-то ошибка, я точно не дочь Брэдли Сандерсона.

– Я не знаю, дочь ли вы ему, Тина, но поверенный Брэдли отослал на ваше имя письмо о наследовании вами Касл-Андерс.

– Но я не получала никакого письма о наследстве.

– Конечно, потому что частный детектив Ричарда его перехватил. Я знаю об этом обстоятельстве из уст самого мистера Андерса. Больше никаких объяснений я вам дать не могу, – закончила Хелен.

Тина и не требовала других объяснений. Она вспомнила про конверт, который она, не открыв сразу, где-то потеряла; как теперь выяснилось, его выкрали. Подписанный брачный договор и реакция Ричарда на ее протесты только подтверждали рассказ Хелен. Но как такое могло быть, если всю свою жизнь она считала своими родителями совсем других людей и любила их, как и полагается любить родителей?

– Спасибо, что рассказали мне, Хелен.

Хелен О'Коннелл проводила Валентину, Том вывел из конюшни Юнону и помог Тине взобраться в седло. Девушка галопом понеслась в Касл-Андерс, теперь она точно знала, что намерена делать. Она оставила Юнону Джошу и помчалась в замок.

– Доброе утро, мисс Данбар, – приветствовала ее Ханна.

– Доброе утро, Ханна, – поздоровалась Тина.

– А мистер Ричард ужасно переживал, не зная, куда вы пропали в столь ранний час.

– Понимаю, Ханна. Я бы на его месте тоже очень переживала, – намеренно громко произнесла девушка. – Кстати, где он?

– Ищет вас. Я пошлю Маллинза, доложить хозяину, что вы вернулись.

– У вас тут мобильные телефоны под запретом? На часах было полдесятого…

– Не желаете, чтобы я помогла вам с предсвадебными приготовлениями, или я могу послать Милли? – спросила Ханна.

– Спасибо, Ханна, не нужно. Попросите Маллинза известить хозяина, что я хочу поговорить с ним. Я буду в кабинете.

Тина прошествовала в замок и заперлась в кабинете. Ричард не замедлил явиться. Он был при полном параде: серый костюм, шелковая рубашка и галстук еле уловимого кремового оттенка. Ричард казался невероятно собранным и сосредоточенным.

– Где тебя носило? И что это за манеры? – холодно спросил он.

– Я провела очень занимательное утро, мы с Юноной прогулялись до Фаррингтон-Холла и обратно. Я поближе познакомилась с молодой хозяйкой, как-никак мы соседи… Весьма душевно пообщались… Хелен показалась мне очень осведомленной касательно твоих дел, и даже отчасти моих, она многое мне объяснила, за что я ей благодарна…

– И…

– Я восхищаюсь твоим хладнокровием, Ричард.

– Очень рад, но нехорошо заставлять себя ждать. Не забывай, церемония намечена на десять, преподобный Петер уже ждет нас.

– Браво, у тебя очень крепкие нервы! Но знаешь, я тут выяснила, почему ты так заинтересован в этом браке, а заодно успела позабыть, зачем он, собственно, нужен мне. Не напомнишь?

– Хочешь побеседовать? – спросил Ричард.

– Давно мечтаю, – ответила Тина.

– Дай мне пару минут, я извещу преподобного Петера о том, что церемония откладывается.

– Отменяется, Ричард. Отменяется.

– Вижу, Хелен проделала огромную работу.

– Она всего лишь была честна со мной, чего не скажешь о тебе, Ричард.

– Честна она была, увы, не ради правды, а из банального мстительного желания мне насолить.

– Это частности. К тому же не тебе ее судить.

Ричард, не теряя самообладания, вышел из кабинета, но вскоре вернулся.

– Теперь без ерничанья расскажи мне все, что передала тебе Хелен.

– Она решилась рассказать все не сразу, мне пришлось долго ее уговаривать. Она предупредила, что откровенность может стоить ей дружеских отношений с тобой.

– Ближе к делу, пожалуйста!

– До моего сведения было доведено, что я являюсь незаконной дочерью твоего отчима, Брэдли Сандерсона, который, желая проучить неучтивого пасынка, отписал мне Касл-Андерс. Ты же, узнав об этом, дал задание своим ищейкам разузнать обо мне как можно больше и перехватить письмо от поверенного Брэдли, извещавшее меня о наследовании замка. Кажется, все…

– И как ты сама считаешь, это может быть правдой? – холодно поинтересовался Ричард.

– Ровно настолько, насколько ты сам в это веришь, Ричард. А судя по твоим действиям, ты веришь в это на все сто, – ответила Тина.

– И что теперь ты намерена предпринять?

– Нет, Ричард, так дело не пойдет, это я хочу тебя спросить, что ты собирался сделать, заручившись моим согласием на брак и получив подпись на брачном договоре нужного содержания?

– Я думал открыть тебе всю правду после нашей женитьбы.

– Очень благородно. Но Хелен О'Коннелл полагает, будто ты собирался развестись со мной сразу после медового месяца и безраздельно завладеть фамильным замком. А ей я в сложившихся обстоятельствах склонна верить куда больше, чем тебе.

– У меня не было такого намерения, просто я заблаговременно заручился гарантиями в виде брачного договора. Я не считаю нужным стыдиться своих поступков. У меня хитростью отняли право наследования, я не допущу, чтобы достояние Андерсов ушло в чужие руки, для меня это принципиально. Если мы живем вместе, мы владеем замком сообща и его однозначно наследуют наши дети. Если разводимся, для тебя в брачном контракте оговорены отличные отступные. Я сделаю все, чтобы мой родовой замок остался за мной.

– У меня и в мыслях не было оспаривать твои права. Неужели я заслужила подобное к себе отношение?

– Я не знал, как ты поступишь, узнав о завещании Брэдли, – устало произнес Ричард.

– А как вообще он сумел все это провернуть за твоей спиной? – удивилась Тина.

– Как я уже тебе говорил, мама добилась моего ручательства в том, что Брэдли останется в Касл-Андерс до своей смерти. Она была очень доброй женщиной, а Брэдли имел на нее безграничное влияние. Какое-то время он был доволен, но потом, когда маме стало значительно хуже, он стал настаивать на больших правах. Брэдли утверждал, что поскольку он долгие годы являлся фактическим хозяином и управляющим имения, трудился не покладая рук и преумножал достояние семейства Андерс в то время, как прямой наследник, то есть я, даже носа сюда не казал, он имеет право претендовать на Касл-Андерс хотя бы на то короткое время, которое ему предстоит жить вдовцом. Он, по всей видимости, так давил на жалость, что мать поддалась его уговорам и завещала ему замок, взамен получив его завещание, по которому Брэдли передавал Касл-Андерс мне, как единственному наследнику, поскольку об его внебрачной дочери никто не знал. Но еще до смерти матери он написал новое завещание в твою пользу. Мама была так слаба, что не могла ничего предпринять. Переживания же, связанные с утратой Касл-Андерс, и чувство вины повлекли скорую смерть. Разумеется, второе завещание Брэдли Сандерсона можно и нужно оспорить в суде, но на это уйдут многие годы и куча денег, а я слишком долго вопреки собственному желанию прожил вне родных стен.

– А где его первое завещание?

– В том-то и загвоздка. Мама утверждала, будто оно хранится в ее бумагах, но мы так и не смогли его обнаружить.

– За свое наследство можешь не волноваться, Ричард, и в суде тебе ничего оспаривать не придется.

– Потому что, сколько бы ни длились судебные разбирательства, приоритетное право наследования все же на моей стороне.

– Вовсе не поэтому, а из-за того, что я просто не могу быть дочерью Брэдли Сандерсона. Мои родители поженились задолго до моего рождения. Этот факт, конечно, не оспаривает возможности отцовства Брэдли, но лично я этого допустить не могу. Я хорошо помню маму и абсолютно уверена, она никогда не поступилась бы клятвой верности ради мимолетной интрижки. Она и мой папа любили друг друга, другие мужчины ее не интересовали.

– Опиши ее внешность.

– Невысокая брюнетка, красивая, большие серые глаза. А как выглядел Брэдли?

– Низкорослый, коренастый, волосы неопределенного цвета – когда мы познакомились, он был почти полностью сед, но утверждал, что в молодости был жгучим брюнетом. Глаза карие…