Главный резидент германской разведки Расмус со своим основным агентом и связником «Рахмат-ханом» оказался, если называть вещи своими именами, по уши в дерьме. Вся их бурная деятельность на протяжении более года в сущности лопнула как мыльный пузырь. По вине Расмуса огромная разветвленная агентурная сеть немцев была засвечена, десятки тысяч фунтов стерлингов, афгани, рупий, килограммы английских золотых соверенов, ценнейшая радио- и фотоаппаратура, арсеналы оружия и взрывчатки из рук в руки переданы… советской разведке. Всплыви все это в Берлине — участь Расмуса вызвал бы сочувствие даже у его злейших врагов. Это создавало теоретические предпосылки для перевербовки Расмуса. Потому на приведенной выше шифровке «Замана» Павел Фитин 11 мая сделал запись, адресованную начальнику отдела Среднего Востока Андрею Отрощенко: «Составить план вербовки Расмуса».

Однако к исполнению данного указания разведчики по объективным причинам смогли приступить лишь через год.

Первоначальные значительные успехи вермахта на Восточном фронте в летней кампании 1942 года, казалось бы, делали реальными планы вторжения на Средний Восток и в Индию. Если бы немцы захватили Кавказ, Закавказье (а они были близки к этому), то теоретически был возможен прорыв вдоль побережья Каспийского моря от Махачкалы через Дербент, а также по Военно-Грузинской дороге и уже по восточному побережью Черного моря через Турцию в Северный Иран и далее — через Турцию и Афганистан — «Дранг нах Индия»!

Как после войны показал на допросе в Бутырской тюрьме бывший посол Германии в Кабуле Ганс Пильгер, заместитель премьер-министра Наим-хан заявил ему, что афганское правительство всецело разделяет политику «третьего рейха» и выражает готовность при дальнейшем продвижении вермахта на территории СССР оказать ему помощь в виде вооруженной силы. Речь шла, добавил Пильгер, о ста, даже о ста пятидесяти тысячах солдат.

В качестве вознаграждения Германия согласна была великодушно отдать Афганистану значительные куски индийской территории: Белуджистан, западный Пенджаб, Кашмир…

Где-то в оккупированной Греции уже формировалось «соединение F» — ударная группировка отборных немецких войск: три танковые, четыре мотострелковые, четыре пехотные дивизии и еще несколько специализированных отдельных частей.

В связи с этим Бхагат Рам получил от Расмуса особо ответственное задание: осенью 1942 года он должен был подготовить в районе северо-западной границы Британской Индии посадочные площадки для воздушного десятка.

Авантюра, конечно, но — опасная авантюра. В лагерях для английских военнопленных немцы отобрали и перевербовали около трех тысяч солдат индийских национальностей, спекулируя на их нелюбви, а то и ненависти к британским колонизаторам. Из них в системе войск СС был сформирован так называемый индийский легион. Его солдаты от остальных эсэсовцев отличались тем, что вместо фуражек и пилоток носили тюрбаны.

Передовой отряд десантников в количестве примерно ста человек прошел интенсивную подготовку в разведшколе под Франкфуртом-на-Одере. Будущих диверсантов и террористов обучали не только подрывному делу, рукопашному бою и прочим спецдисциплинам, но также альпинизму и верховой езде.

Этот отряд должен был в соответствии с планом «Баядера» взять под охрану посадочные площадки и обеспечить успешную высадку остальных подразделений «Индийского легиона». Ну, а затем следовало ожидать вторжения с северо-запада регулярных частей вермахта. По плану «Аманулла» десантники (четыре тысячи отборных бойцов) должны были захватить Кабул и сменить режим.

Посольства Германии в Кабуле превратилось в настоящий штаб нацистских спецслужб по координации шпионской, диверсионной и подрывной деятельности в Афганистане, Британской Индии, Иране, советских южных республиках и даже в прилегающих районах Китая.

Через Бхагат Рама в эти планы удалось внести столько поправок, изменений, уточнений, что их реализация затянулась вплоть до сокрушительного разгрома немецких войск в районе Сталинграда и на Кавказе. А это в свою очередь навсегда похоронило сумасбродный замысел Гитлера завоевать Индию…

Теперь, наконец, совместным мощным нажимом СССР и Великобритания вынудили афганские власти выслать из страны немцев-шпионов, а также изолировать их выявленную агентуру из числа местных жителей.

Из всех немцев было сделано единственное исключение: союзники не потребовали высылки Расмуса. Руководствовались они сугубо прагматическим соображением. У германского резидента сложились исключительно доверительные отношения с Бхагат Рамом, в результате Расмус, сам того не ведая, превратился в ценнейший источник информации для советской разведки, а через ее посредство и для английской. Вот тут-то Фитин и вспомнил о своем указании годовой давности. Теперь уже замысел никак нельзя было откладывать. Начальник управления понимал, что при сложившихся обстоятельствах англичане сами вполне могут завербовать Расмуса. Их следовало опередить. Твердой уверенности в успехе, разумеется, не существовало, но, как известно, риск дело благородное. И в разведке тоже.

Разумеется, никто из легальных разведчиков в Кабуле, действовавших под прикрытием дипломатического паспорта, сделать вербовочный подход к Расмусу, тоже «дипломату», никак не мог: в случае неудачи следовало ожидать международного скандала. Значит, нужно командировать в Афганистан стороннего человека, и на короткий срок, чтобы тот, если потребуется, мог незамедлительно и не оставляя следа покинуть Кабул. Естественно, этот человек должен был обладать опытом вербовки именно немца, к тому же сотрудника спецслужб, а не такового из числа «лиц восточной национальности». Лучшей кандидатуры для выполнения (или попытки выполнения) такого задания, нежели начальник немецкого отдела Александр Коротков в распоряжении Павла Фитина не имелось.

…Осенью 1943 года дипкурьер Наркомата иностранных дел СССР Сергей Кротов снова вылетел в Кабул. И еще в Москве, и уже находясь в воздухе, Коротков продумал линию своего поведения при встрече с Расмусом. Что, собственно, о нем известно? Невзирая на очевидный провал с «Рахмат-ханом», следовало учитывать, что Расмус опытный профессионал. Как все старые германские разведчики, навряд ли фанатичный нацист. Последние, в основном, обретались в ведомстве Шелленберга. Не пьет, не играет в карты, не склонен к употреблению наркотиков, не замечен в пристрастии к сексуальным утехам. Наверняка щепетилен в деньгах. Следовательно, сделал вывод Коротков, весь расчет нужно строить на благоразумии абверовца.

24 октября 1943 года, заинтриговав Расмуса возможностью знакомства с потенциально перспективным источником, его удалось заманить на одну из конспиративных квартир советской разведки. Возможный «источник» к удивлению резидента абвера оказался не афганцем, не индийцем, не иранцем, а высоким европейцем самой что ни на есть «нордической» внешности. Ранее Расмус его ни в одном из мест, где обычно собирались иностранцы в Кабуле, не встречал. И вербовать незнакомца ему не пришлось. Совсем наоборот…

Представившись полковником советской разведки «Михайловым» (немец, конечно, сразу понял, что фамилия — вымышленная, но звание подлинное), Коротков сделал германскому резиденту весьма недвусмысленное (с профессионалом «темнить» было бессмысленно) вербовочное предложение. Он убедительно изложил, что фактически Расмус своей деятельностью за последние два года совершил акт государственной измены по отношению «третьего рейха». Аргументы? Их более чем достаточно. Для гестапо… Судите сами. Проваленная агентурная сеть. Имеются и вещественные доказательства: полученные советской разведкой от него, Расмуса, свыше десяти тысяч фунтов стерлингов в купюрах только в последнее время, триста золотых соверенов, сто тысяч афгани, столько же индийских рупий, две мощные радиостанции, шифры и коды, оружие, взрывчатка…

Расмус растерялся. Однако не настолько, чтобы потерять голову. Он пообещал подумать и дать окончательный ответ на следующий день. Короткову затяжка с ответом не понравилась. Законы вербовки требуют решающую встречу не прерывать, раз начав, завершать тогда же твердым соглашением, желательно, в письменной форме. Но в данном случае пришлось сделать исключение. В качестве компенсации (а попросту, чтобы не остаться с пустыми руками) в ходе дальнейшей беседы он вытянул из Расмуса все, что только оставалось у него за душой и что не было известно Бхагат Раму.