На лице человека был наклеен большой кусок пластыря, а руки и ноги – накрепко связаны скакалкой. Человек посмотрел в мою сторону, и глаза его округлились.

– М-м-м, – сказал он.

Я бросился к нему со всех ног и, наклонившись, содрал с лица пластырь. При этом, видимо, я причинил ему боль, поскольку с пластырем содралась и часть его пышных усов.

– М-м-м! – на сей раз взревел он, хотя пластыря на лице уже не было.

– Вот тебе и м-м-м! – с неизвестно откуда взявшейся яростью проговорил я.

– Развяжи меня, – потребовал Джаич.

Я перевернул его на живот и принялся возиться с узлами.

– Ее легче разрезать, – заметил я.

– Не вздумай! Это моя скакалка!

– Та самая, которой ты так мастерски умеешь обращаться?

Скакалка не поддавалась. Пришлось прибегнуть к помощи зубов.

– Они напали на меня неожиданно… – Джаич выругался, затем на минуту замер. – А как ты здесь очутился?

– Хороший вопросик. Только требуется слишком много времени для ответика. Сначала давай выберемся отсюда.

Наконец, узлы поддались. Джаич сел на диване, держа перед собой руки, будто рак клешни.

– Идти можешь? – поинтересовался я.

– Думаю, что через несколько минут смогу.

– Давай, приходи в себя поживее.

Джаич поработал всеми своими двадцатью пальцами.

– Все равно мы их здесь должны дождаться.

Я уставился на него с нескрываемой злобой.

– Тебе мало того, что уже случилось? Хочется усугубить?

– Иначе мы потеряем инициативу, – возразил он.

– А их сколько?

– Черт его знает! Я видел пятерых. Но одновременно они здесь никогда не появляются.

– С нашим везением появятся.

– Вряд ли. – Теперь Джаич поработал кистями. – Игра сейчас пошла увлекательная. И мы должны использовать этот шанс.

– А что же они тебя не шлепнули?

– Так получилось. Мне пришлось сказать им, что я работаю на КГБ. Сначала они не поверили, тогда я засыпал их таким количеством подробностей, что они ошалели. И решили, что не будут меня убивать, пока к ним не заявится одна их очень важная персона. Откуда-то издалека…

– Из Маргиба? – встрепенулся я.

– Не понял.

– Ну, неважно. – Я изобразил на своем лице готовность слушать дальше.

– Для своего высокого гостя им захотелось устроить эдакое шоу с участием живого чекиста. Это вот-вот должно было состояться, после чего со мной, разумеется, было бы покончено.

– Значит, я успел вовремя?

– В принципе, да. А как ты сюда попал?

– Ей-богу, долго объяснять. Одна француженка помогла. Изабель Демонжо.

– Ладно. – Он поднялся. – Пойдем вниз.

Шел он еще не очень уверенно.

В холле мы расположились таким образом, чтобы были хорошо видны ворота.

– Тебе отдать пистолет? – поинтересовался я.

– Нет, пусть останется у тебя.

– Хорошо. – Я вновь сунул его за пояс. – Где они на тебя напали?

– Сразу же по выходе из пивной. Среди антикварщиков у них имеется наводчик.

– Я знаю.

– Знаешь?! – Он тут же подался вперед. – Кто?!

– Вот до этого я еще не добрался.

Он разочарованно вздохнул.

– Ладно, скоро выясним… Падла! – Он зашевелился. – Схожу в туалет. Ты просто не представляешь, какой кайф иметь возможность ходить в туалет в любой момент, когда ты этого хочешь.

Мы сидели и ждали уже около двух часов. Я мысленно смаковал, как буду отчитываться перед «голыми пистолетами». Нужно сказать, что появление Джаича расслабило меня. Я был уже вроде бы не столько гладиатором, сколько зрителем. На арене показался главный герой, скрежещущий зубами и жаждущий мести.

– Тебя здесь кормили? – поинтересовался я.

– Да, и вполне сносно.

– Значит, силы у тебя есть?

– Не беспокойся, сил у меня хватит.

– Дай Б-г.

Видимо, я натолкнул его на какую-то мысль, поскольку он тут же принялся разминаться.

– А как ты, вообще, проник внутрь? – тяжело дыша, спросил он меня.

– Разбил окно с тыльной стороны.

– Надеюсь, что когда они приедут, они не станут обходить дом.

– Они уже приехали, – отрывисто произнес я.

Расслабленности как ни бывало. Дыхание перехватило. По телу пробежала мелкая дрожь.

Я видел, как открылись ворота и во двор плавно въехал «Мерседес». Из него вышли трое: Дервиш, бритоголовый и один из уже виденных мною недавно жир-трестов – не тот, с бородкой, а второй, с лысиной и широким невыразительным лицом. У жир-треста в руках был огромный чемодан. Бритоголовый закрыл ворота, после чего все трое направились к дому.

Джаич взял наизготовку свою скакалку с утяжеленными ручками.

– Бери на мушку Дервиша, – прошипел он.

Он уже успел мне рассказать, что все в банде его именно так и называют и что он, по-видимому, здесь старший.

Послышались звуки открываемой двери, и троица вошла в дом. В тот же миг в воздухе с фантастической скоростью просвистела ручка скакалки и обрушилась на бритую голову. Раздался звук, будто ударили по тамтаму, и бритоголовый рухнул на пол. Джаич тут же набросил скакалку на шею жир-треста и принялся его душить. Дервиш дернулся было в сторону, но, увидев направленный на него пистолет, замер. Глаза его впились в оружие, словно пытались его загипнотизировать. Нужно сказать, что пистолет плясал у меня в руках, а сам я, видимо, являл собой жалкое зрелище, поскольку все внутри у меня тряслось.

– Смотри, не нажми на курок, – напряженно проговорил Дервиш, не сводя глаз с пистолета.

Боковым зрением я видел, как Джаич душит жир-треста. Лысина того налилась кровью, постепенно сделалась фиолетовой, а маленькие глазки словно бы стали больше размером. Но чемодан он, почему-то, не выпускал. Свободной рукой он пытался отодрать скакалку от горла. Однако Джаич, напрягшись до предела, не оставлял ему для этого ни малейшего шанса. Потом чемодан все же рухнул с оглушительным грохотом, а через минуту жир-трест и сам повис на скакалке, будто огромная жаба.

Когда чемодан грохнулся о пол, от неожиданности я действительно чуть было не нажал на курок.

– Смотри, не застрели меня, – словно заклинание произнес Дервиш.

Позволив жир-тресту мягко соскользнуть по своему телу и аккуратно уложив его на пол, Джаич бросился ко мне, выхватил пистолет и возбужденно направил его в лоб Дервишу.

– А почему это, собственно? – поинтересовался он. – На каком это основании он должен тебя не застрелить?

– Ведь оба других уже готовченко, – ответил Дервиш. – Нужен же вам кто-то живой.

– Они что, мертвы? – спросил я у Джаича и неожиданно почувствовал слабость.

– Нет, они просто прилегли отдохнуть, – отозвался тот. – Видишь, как им хорошо?

Жир-трест и бритоголовый действительно лежали на полу в позе «готовченко», а между ними возвышался чемодан.

– Что в чемодане? – требовательно спросил Джаич у Дервиша.

– Доски, – отозвался тот.

– Что?!

– Ну, иконы.

– Ах, вот как! Очередная контрабандная партия! Достояние нашей культуры!

– А вы знаете, сколько они стоят?

Удивительное дело! Дервиш говорил, а сам по-прежнему не сводил глаз с пистолета. Подсознательно я почувствовал неладное. Но не стремился же он на самом деле загипнотизировать его!

– Сколько они стоят мы не знаем, – Джаич почему-то взял на себя миссию отвечать за обоих. – Но догадываемся. Раз такие мерзавцы, как ты, вертятся вокруг всего этого.

– Без меня вам не удастся заработать на них ничего существенного. Вас обведут вокруг пальца.

– Мудак! – взревел Джаич. – Ты нам нужен только как источник информации. И только до тех пор, пока не иссякнешь. Господи! Как хочется «Партагаза»!

– Сегодня я уже видел этого толстяка и с ним еще одного, бородатого, – подал я голос, указывая на пол. – Кто тот второй?

Дервиш пожал плечами.

– Очевидно, Гоча Гуриели. Он – киноактер. А то, что лежит на полу, раньше было искусствоведом.

Ах, вот оно что! Действительно, я видел этого Гочу в нескольких фильмах. Всегда такой крупный, импозантный, с холеной бородкой. Конечно, я был далек от мысли встретить его в пивной на окраине Берлина. Оттого сразу и не узнал.