— Ничего, все стареют, — в тон ему отозвался Виндроуз, перекатываясь к следующему камню.

Он был уже на новом месте, но Джоанна готова была поклясться, что голос его раздавался все еще на старой позиции. Тоже заклятье? Может быть. Тут Джоанна вспомнила, что подобные штучки Антриг проделывал в одном постоялом дворе, чтобы заработать себе и своим спутникам на ужин. Но там, где он лежал, сухая трава уже начала дымиться — Сураклин упивался своей силой.

— Что ты, что ты, радость моя. Я и старость — вещи несовместимые.

Антриг тем временем уже добрался до каменной гряды, которая обозначала стоявшую тут когда-то стену. Он вжался в землю, стараясь, чтобы Сураклин не видел, где он точно лежит. Издалека Джоанна сумела различить, что зеленый рукав его кафтана теперь покрыт кровавыми пятнами, а по лицу струится пот. Издалека было заметно, что Антриг просто напряжен.

— Да, — сказал Виндроуз, — но неужели ты не понимаешь, что ты сделал с собой? Ведь ты теперь…

Растения под ногами Антрига снова задымились. Но они тут же погасли. Джоанна сообразила, что чародей наложил противозаклятье. Но надолго ли хватит его энергии?

— Конечно, я понимаю. Неужели я так похож на невменяемого, на сумасшедшего, который не знает, что творит? А что, это похоже на… на… а, вот Джоанна подтвердит тебе, что в ее мире это называется пластической операцией. Подумаешь, немного изменил свою внешность. Но внутри-то я все равно остаюсь самим собой. Ах, чего не сделаешь ради того, чтобы выглядеть помоложе. Нам всем свойственна сентиментальность. Но с этом пора кончать. Этот Фарос мне надоел. И его люди тоже. Впрочем, Сердик сам справится с этим делом. Но умом никто из них, конечно же, не отличается. Но мне это безразлично. Вижу, что и тебе невдомек, что я стал бессмертным.

— Да нет, ты стал похож на Бога Мертвых.

— Ерунда, — голос Темного Волшебника стал грубым и злым, интонация переменилась.

— Но Бог Мертвых вовсе не так уж бессмертен, — продолжал Антриг. — Он ведь мертв. И это понятно, ведь никто им не интересуется, никому он не нужен. Он даже самому себе стал противен. Конечно, ведь нормальное развитие обходило его. И даже воздух стал губителен для Бога Мертвых. Вот, посмотри на эти камни — они кажутся вечными, но потом все равно превращаются в песок. Сураклин ты не можешь это опровергнуть. Ты все равно обречен. Если ты станешь компьютером — вещью, которая состоит из железа, электричества и знаний, то ты уже ничего не сможешь желать. Ты не будешь развиваться. Да ты уже и сейчас не Сураклин. Нет, ты сейчас похож на эти… как их называет Джоанна… вспомнил, фотокопии. Ты сейчас есть бледный отблеск самого себя. Но ведь общеизвестно, что любая копия всегда хуже оригинала. Конечно, ты еще и разбавил свой разум умами тех людей, в чьи тела ты вселился. Но тогда какое состояние ты называешь бессмертием?

Вдруг с земли стала подниматься пыль, как будто бы подул сильный ветер. Но ветра на самом деле не было. Девушка зажала рот и нос, чтобы только не задохнуться, пыли было много, перед глазами ее стояла сплошная серая пелена. Вдруг налетевший порыв ветра отмел пыль в сторону, хотя воздух все равно еще не был чистым. И тут Джоанна, глянув на напряженное лицо Антрига, поняла в чем дело — он перебарывал удушающее заклятье, настланное на них Сураклином. Джоанна почувствовала, что там, где лежит Антриг, все еще стоит высокая температура — даже на расстоянии от камней исходил сильный жар. Компьютер в состоянии производить миллионы операций в секунду, и Джоанна невольно подумала, сколько же операций и мысленных комбинаций должен провести мозг волшебника, чтобы вызвать к жизни хотя бы одно заклятье. Сураклин превратился в компьютер, и Джоанна подумала, как должен работать разум Антрига, чтобы противостоять компьютеру.

— Сураклин, я очень долго просидел в Башне Тишины, — продолжал Антриг, — я рисковал жизнью, чтобы добыть себе свободу. Но ты по своей воле, сам, забрался в такую Башню, из которой тебе уже ни за что не выбраться.

— Ты там не устал, ученичек? — рассмеялся Темный Волшебник, — ведь сейчас получается, что ты старше меня. У тебя, наверное, и сил уже не осталось, а ты уговариваешь меня, подбиваешь неизвестно на что… Уж не хочешь ли ты, чтобы я сдался? Ты хитер — склоняешь меня к сдаче, но при этом знаешь, что победить меня не сможешь. Ты лучше побереги воздух, а то задохнешься. Или дым из тебя выйдет. А я постою и посмотрю, надолго ли тебя хватит. Интересно, на сколько еще заклятий хватит твоей изобретательности?

Руки Антрига непроизвольно дернулись, и Джоанна увидела, что лицо Виндроуза исказилось болью. Снова подул ветер, и девушка почувствовала, как пыль набивается ей в ноздри. И вдруг из большой лужи на выщербленной мостовой бывшего двора вырвался вихрь, роняя капли полурастаявшего снега с водой вперемешку, стал постепенно превращаться в воронку. Джоанна сразу вспомнила про электричество в поместье Сердика. Ветер, дувший в лицо, стал ослабевать, не удерживая напора вихря. Посмотрев на Антрига, Джоанна обомлела — он явно собирался сделать решающий рывок. Он что, сумасшедший? Ведь стоит ему только выйти из-под защиты камней, как он окажется беззащитен перед автоматом. Этого Сураклину как раз и нужно. Он специально провоцирует Виндроуза на такое безрассудство.

И вдруг она увидела Кериса. Его лицо, там, где оно не было испачкано грязью, было мелово-бледным, искаженным от боли, но правая рука довольно твердо держала пистолет 45-го калибра. Только Сураклин повернул на шум голову, как Антриг крикнул:

— Стой! Нет!

Но было поздно — пистолет в руке Кериса дернулся. Раздался сухой выстрел, а затем… Затем прогремел взрыв — оружие разлетелось на части прямо в руках Кериса.

Керис издал душераздирающий вопль и повалился на кучу камней. Антриг, больше не раздумывал, рванулся вперед. Удар меча, словно молния, прошелся по руке Темного Волшебника. Сураклин даже не успел наставить на Антрига свою «Беретту». И затем Виндроуз с силой ударил Сураклина прямо в лицо, отбрасывая его назад. Сураклин, из руки и носа которого брызгала кровь, завертелся волчком. Но он не терял присутствия духа — изловчившись, он саданул Антрига в висок.

Антриг, как подкошенный, рухнул на колени, в нескольких ярдах от громадной ямы, которая открывала ходы подземелий на разных уровнях. Не успел Антриг вскочить, как громадный кусок камня ударил с размаху по его руке. Брызнула кровь неестественно алого цвета, она сразу задымилась на морозном воздухе.

Антриг отпрянул назад, вытягивая руки. Из кончиков его пальцев вырвались снопы лучей, похожие на лазеры. Эти лучи испарили летевший в него следующий камень. Виндроуз снова рванулся, пытаясь встать на ноги, но Сураклин был уже тут как тут — своей теперь одной здоровой рукой он ударил противника прикладом автомата по голове.

Антриг упал в сухую траву, что росла на самом краю провала, и Джоанна вовсе потеряла его из виду.

Судя по всему Антриг упал в эту яму, потому что Сураклин, подойдя к ней, глянул вниз и пробормотал:

— Милый мой, ты поступил очень глупо.

Из его руки продолжала хлестать кровь. Джоанна сидела ни жива, ни мертва, она не могла поверить, что чародей свалится вниз. А если он погиб, то ей придется один на один сражаться с Темным Волшебником. Но девушка просто не представляла, как она сделает это.

Сураклин как раз стоял спиной к ней. До Джоанны откуда-то сбоку доносились слабые стоны Кериса — послушник лежал в сухой траве. Джоанна вспомнила, как взорвался в его руке пистолет, и содрогнулась. Только не это. Но тут она вспомнила, что в ее собственном ридикюле пистолет 38-го калибра. Интересно, подумала девушка, это заклятье Сураклина действует только на одно оружие, «одноразовое» ли оно или же постоянно защищает Темного Волшебника? Но думать были некогда — Джоанна вытащила пистолет и весьма кстати попавшую под руки печать Тьмы. Ее руки тряслись, Джоанна даже подумала, что выронит драгоценные вещицы и не сможет подобрать их с земли. А что, если один выстрел и в самом деле все решит? А вдруг это только все испортит?