Башня Тишины находилась всего в нескольких милях от руин цитадели Сураклина. Именно там, в этих руинах, и находился скорее всего компьютер Сураклина, в чем Джоанна была уверена, хотя этих развалин и в глаза не видела.
А тут, в поместье, Джоанна вдруг обратила внимание, как Пелла натягивает черно-серые штаны. Рядом, на кровати, лежали вышитая золотом рубашка и накидка гвардейца регента и приличествующее этому оружие.
— Будет более правдоподобно и представительно, если в Башню пойдут два гвардейца, — объяснила принцесса удивленно до нельзя Джоанне. — К тому же я могу пойти с тобой, а Кериса мы оставим приглядывать за лошадьми. Тем более, что он все равно не сможет пройти мимо той печати, что не пропускает в Башню волшебную силу.
Говоря это Пеллицида ловко заправляла под шапку свои черные пряди волос, как обычно делали те гвардейцы, кто не желал расставаться со своими пышными шевелюрами, но должен был выглядеть так, как того требовал распорядок и строгое начальство. Но Джоанна видела, что принцессу что-то тревожит, несмотря на ее бесшабашный тон и наигранное веселье.
Впрочем, Джоанна тоже тревожилась, ведь пока что основные опасности поджидали их впереди.
Но Джоанне показалось, что Пелла прячет в себе еще знание чего-то такого, что не хотелось бы открывать посторонним, но что наворачивало слезы на ее глаза. Или же это ей только показалось?
— Ну вот, приехали, — тихо сказал Керис.
Джоанна стала напряженно всматриваться в сероватую мглу. Там она стояла, на высоком холме, точно одинокий перст, указывающий и предупреждающий об опасности, та самая Башня Тишины.
— Он должен быть еще жив, должен, — лихорадочно думала девушка, — как только мы снимем с него этот проклятый ошейник, то с ним все будет нормально. Я покажу охране наши бумаги, и она пропустит нас внутрь. Ведь все равно охрана не будет слишком внимательно разглядывать бумаги, если она не предупреждена заранее о подделке. А как только мы его освободим, он нам поможет.
Глядя на башню, Джоанна тяжело задышала. Он там.
Так, подумала девушка, настраиваясь на легенду, которую она сейчас выложит охране. Она якобы чиновница, доставила распоряжение регента. Регент облек ее большими полномочиями, и потому вести себя нужно соответственно.
— Что это?
Услышав тревожный голос Пеллы, Джоанна резко повернулась в своем седле. Со стороны Башни двигалась группа всадников, едва различимых во все сгущающихся сумерках.
— Скорее туда, — прохрипел Керис.
Тем временем другая группа всадников, уже большая, устремилась по соседнему с дорогой холму к Башне.
— Что-то там случилось, — догадался Керис.
— Может лучше повернем назад? — обеспокоенно спросила Пелла, — если там действительно что-то произошло, то они будут очень внимательны к нашим бумагам.
Керис тоже нерешительно уставился на Джоанну, которая вдруг почувствовала самый настоящий приступ раздражения. И все потому, подумала она, что они просто не в состоянии принять твердое решение, что и когда именно им следует делать.
— Нет, — наконец подала голос девушка. — Я не думаю, что завтра утром наши бумаги вдруг станут выглядеть более убедительно. К тому же не забывайте, что Костолом как бешеный рвется сюда. Нам нужно воспользоваться преимуществом во времени, которое у нас есть.
Не ожидая ответа Кериса, Джоанна пришпорила лошадь и направилась к воротам, что были устроены в окружающей Башню стене из серого камня. За ней тронулась Пелла, а потом и Керис, но не слишком охотно.
Подъемный мост через ров был сейчас опущен. Рядом стояла группка одетых в черное гвардейцев или послушников, они оживленно и чем-то спорили. Среди них путешественники заметили двоих в красных робах — люди Церкви. Точно такие же робы Джоанна видела в тот день, когда забирали заманенного ею в ловушку Антрига. Через распахнутые настежь ворота был видеть просторный двор, полный лошадей и бегавших суматошно людей. Как только трое путников приблизились к воротам, им навстречу вышел человек с острым лицом, напоминающим мордочку хорька или ласки. Джоанна нарочито официальным жестом потянулась к кожаной сумке с лежащими в ней документами. Но человек не проявил к этому жесту ни малейшего внимания, но зато резко спросил:
— Ну, как дела?
— Дела, — ошеломленно повторил Керис.
Вдруг Джоанна вспомнила, как Магистр Магус рассказывал о заведенном в Башне порядке — каждую неделю отряд часовых сменяется полностью. А поскольку черные плащи скрывали облачение гвардейцев регента, было неудивительно, что этот человек принял их за стражников очередной смены. Но затем он понял свое заблуждение.
— Вы от регента, да? — нахмурился он.
Пелла даже рот открыла, недоумевая, откуда же они могли так оперативно разузнать все это. Может, они опознали в ней жену Фароса?
— Да, — нашелся Керис. — И прибыли мы сюда для того, чтобы…
— Так люди регента тоже участвуют в поисках?
— В поисках? — брякнула Джоанна.
Стражник сплюнул с досады, и его плевок тут заблестел на припорошенной снегом земле, превращаясь в ледышку.
— Ну как же, пробормотал он. — Этот чертов колдун смотался.
— Конечно, он направился в Кимил, — убежденно говорила Джоанна, правя конем и поглядывая время от времени по сторонам, где пейзаж был одинаковым на десятки миль, те же склоны холмов, покрытые побуревшей от морозов травой. А стоило оглянуться назад, как взгляд невольно упирался в Башню Тишины. Временами налетал колючий ветер. Темнота быстро сгущалась, ночь была близка.
— Ты что, рехнулась? — взвился Керис. — Они как раз там и бросятся искать его. Я уверен, что инквизиторы обыщут каждый дом.
— Может быть, завтра. Конечно, людей у них много, но и их силы тоже не бесчисленны. Готова поклясться чем угодно, что они сейчас будут рыскать по ближайшим холмам и по дорогам, что ведут к северу.
Керис задумался, и Джоанна поняла, что послушник вспоминает, с каким потрясающим умением Виндроуз умеет прятаться и запутывать свои следы. Пусть даже он и сошел с ума, но инстинкт самосохранение в любом случае должен сработать отменно. Сама Джоанна с трудом удерживалась, чтобы там, в Воротах Башни не расхохотаться во все горло, ведь все их усилия, как оказалось, были тщетны. Но кто мог предугадать такой поворот событий? Керис же, вне всякого сомнения, был дико разгневан, Антриг в очередной раз провел не только стражу Башни, но, выходит, и их троих тоже.
— Мне кажется, он будет выжидать наступления ночи, — наконец прервал Керис свои размышления, — ведь в Кимиле есть люди, которые узнают его сразу, даже несмотря на его идиотские очки, если он, конечно, все еще их носит. Хотя я просто ума не приложу, каким образом он собирается проникнуть в город. Но вот что мне интересно узнать, каким это образом он умудрился проскочить и мимо печати, которая висит на двери Башни…
Керис слегка пришпорил лошадь, и она понеслась рысью вперед. Его спутницы последовали примеру внука архимага. Джоанна с тоской подумала, что завтра на ее теле будут новые синяки и ссадины от верховой езды, которые дополнят те, что появились после четырех дней путешествия в карете. Насколько она помнила, последний раз ей пришлось ездить на лошади в пятнадцатилетнем возрасте, да и то была пони.
Когда Башня скрылась из виду, Пелла повернула свою лошадь к поместью, к Ларкмору. Она заметила, что ее дальнейшее пребывание в компании Кериса и Джоанны будет только связывать им руки, к тому же ей не стоит навлекать на себя излишние подозрения. К тому же принцесса могла сослужить куда большую службу, если по возвращении в свою резиденцию напичкала бы слуг ложной информацией о всех встреченных ею по пути незнакомцах, ведь рано или поздно инквизиторы явятся в поместье и начнут расспрашивать все до мелочей. Керис же, когда они находились возле Башни, не поленился обойти по периметру опоясывавшую Башню ограду и, как ни странно, не сумел обнаружить следов. Трава, смерзшаяся от заморозков, представляла собой отличную гладкую поверхность, которая при прикосновении ноги немедленно несла на себе отпечаток. Так что если бы Антриг прошел там, проследить его маршрут было бы легче легкого. Но все оставленные возле Башни следы принадлежали только стражникам, которые с ног сбились, разыскивая как сквозь землю провалившегося пленника.
