Когда ему доложили, как все произошло, Гевин вспылил и обрушился на Дирка с дикой руганью, обозвав его сукиным сыном и придурком, из-за которого все они могут попасть за решетку.

Ярость его объяснялась тем, что Холлистер наткнулся на Бриану и Колтрейна, когда они, обнаженные, лежали в объятиях друг друга. Увидев пятна крови на теле девушки, Гевин пришел в бешенство. Теперь ему все было ясно, он уже давно догадывался, что Бриана без памяти влюблена в Колтрейна.

Так, значит, эта сучка обманула его, она никогда не соблазняла мальчишку. Все это время она просто водила его за нос как последнего дурака.

Ну да ладно, не важно. Все уже позади, и сейчас он мертв.

Связанную Бриану доставят на корабль и вместе с золотом отвезут на Санторин. А уж там они будут в полной безопасности, и он сможет иметь ее, сколько душа пожелает.

Гевин предпочел не спрашивать Дирка, почему при виде Брианы он превратился в обезумевшего от ярости дикого зверя. Он отлично помнил, как тот когда-то с ума сходил по девушке, а теперь безумное желание смешалось в его душе с бешеной жаждой мести.

Заметив, что трое охранников замешкались, застряв вместе с тяжелым ящиком в узком проходе, Гевин вспылил:

– Проклятие, шевелите же своими толстыми задницами, идиоты! Ведь вы смогли спустить эти ящики в подвал, так вот теперь вытаскивайте их оттуда. У нас нет времени рассиживаться. Этот болван Холлистер завалил все дело, и нам теперь нужно поскорее уносить ноги, да подальше. Чует мое сердце, что очень скоро здесь появится сам Тревис Колтрейн и тогда нам несдобровать!

– Это точно! – промурлыкала Элейн у него за спиной.

Гевин недовольно оглянулся. А ей что здесь надо, черт побери?!

– Убирайся вон, старая сука! Я не собираюсь терпеть твои плоские шуточки! Давай, ступай отсюда, не нарывайся на неприятности!

Элейн вспыхнула. Да как он смеет так разговаривать с ней, да еще в присутствии этих людей?!

– Ты слышишь меня? – Взревев от ярости, Гевин обернулся к ней, тонкие губы его растянулись в безобразной ухмылке, глаза злобно сощурились. – Убирайся немедленно!

– И это после того, что я для тебя сделала, ах ты, неблагодарный! – Элейн захлебнулась от обиды.

– Неблагодарный! Так вот тебе! – И Гевин грубо отпихнул ее в сторону. Элейн не удержалась на ногах и с размаху села на землю.

– Проклятая старая мегера, – злобно чертыхнулся Гевин, – да ты должна в ногах у меня валяться, что я столько времени терпел тебя рядом. Жалкая пьянчужка! – И он презрительно пнул ее ногой в бок.

Вскрикнув от боли, Элейн отползла в сторону и неловко попыталась встать. Но ей все никак не удавалось приподняться, безумно болел ушибленный бок.

Гевин угрожающе навис над ней:

– Я говорил тебе, держись от меня подальше, иначе будет плохо. Убирайся с глаз моих, пока я тебя не изуродовал до смерти!

Элейн кое-как доползла до стены и со вздохом облегчения припала к ней.

Ящик наконец пропихнули через узкую дверь.

– Это последний? – спросил Гевин, и охранник кивнул. – Грузите его в фургон. – Повернувшись к Дирку, Гевин предупредил:

– Я поднимусь узнать, готова ли Делия. Ждите меня внизу.

Он направился было к дому, но его остановил испуганный возглас Элейн:

– Подожди! А как же я?! Когда ты вернешься, Гевин?

Неторопливо повернувшись, он едва удостоил графиню взглядом. Когда же эта идиотка поймет наконец, что все кончено?!

– Ты сама во всем виновата, Элейн. Я устал от тебя и еще подумаю, стоит ли вообще возвращаться.

Но несмотря на все унижения, которые ей пришлось вынести, дух Элейн еще не был сломлен.

– Ублюдок! – пронзительно завопила она, так что у всех зазвенело в ушах. – Проклятый, мерзкий ублюдок! Так, значит, ты бросишь меня здесь, а денежки все заберешь себе?! У меня столько же прав на золото, сколько у тебя, даже больше!

Если бы не я, не видать его тебе как своих ушей!

– Считай, что мы в расчете, – злобно ухмыльнулся Гевин.

Дирк не выдержал:

– Неужели ты действительно решил бросить ее без гроша?

– Не делай из всего трагедию, Холлистер, – подмигнул Гевин. – У нее осталось еще кое-что на черный день, мебель и разная дребедень. Продаст, если понадобится. А теперь в путь. И не стоит ее жалеть. Если мы попадем в лапы Колтрейну, жалеть придется нас.

Элейн настолько обезумела от ярости, что уже не чувствовала боли. Пламя гнева охватило ее. Но теперь она знала, что делать.

Кое-как добравшись до кухни, она подошла к огромному разделочному столу, где, как ей было хорошо известно, хранился комплект кухонных ножей. Выбрав самый длинный, графиня медленно направилась наверх. В доме стояла тишина.

Элейн шаг за шагом осторожно взбиралась по лестнице, бок болел отчаянно, и каждое движение было мукой. Все расплывалось перед глазами. «Сколько же я выпила сегодня», – гадала она. Так и не вспомнив, махнула рукой. Впрочем, это не важно. Избавившись от дьявола, овладевшего Гевином, и наведя порядок в собственном доме, она выпьет шампанского, чтобы отпраздновать победу.

А в том, что только что произошло между ними, словно в забытьи твердила Элейн, нет его вины. Человек, которого она всегда любила как сына, пока он был малышом, и как нежного любовника, когда он вырос, не мог быть так жесток с ней.

В конце концов он же сын Стьюарта Мейсона, а Стьюарт был готов целовать землю, по которой она ходила.

Нет, всему виной эта бесстыжая тварь, которая обольстила бедного мальчика и обманом проникла в их дом.

Дверь в комнату Делии была распахнута, и Элейн проскользнула внутрь бесшумно, как тень.

Делия, стоя перед туалетным столиком, мурлыкала под нос какую-то песенку, стараясь заправить кудряшки под модную соломенную шляпку с широкими полями. В новом бархатном платье ярко-розового цвета, сшитом по последней моде, она выглядела хорошенькой и юной. Любуясь собой в зеркале, Делия подобрала повыше подол пышной юбки и пару раз крутанулась на каблуках. Особенно очаровательно смотрелся высокий кружевной воротничок.

Да, Гевин не разочаровал ее. Конечно, любовник из него никакой, но в этом отношении она на многое готова была закрыть глаза. К тому же он ей совсем не нравился. Но Гевин действительно был богат, очень богат, а вот это уже немаловажно. И Делия поклялась, что ничто не сможет разлучить их, пока существует его богатство.

Она вышла на балкон, чтобы в последний раз окинуть взглядом чудесный вид из замка. Кто знает, попадет ли она сюда когда-нибудь снова? Гевин сказал, что, возможно, они и не вернутся. Она задумчиво облокотилась на перила, разглядывая огромные остроконечные скалы, вокруг которых с ленивым шипением плескались волны. Над морем кружились чайки, их пронзительные крики навевали грусть. Прелестный вид, но женщина неожиданно с ревнивой завистью вспомнила, как красиво море, если смотреть на него с балкона Элейн, оттуда оно было поистине великолепно, выделяясь яркой голубизной на фоне величественной горной цепи.

Приподнявшись на цыпочках, Делия свесилась с балкона, пытаясь разглядеть, что происходит во дворе. Ей страшно хотелось увидеть Гевина и крикнуть, что через минуту она присоединится к нему. К тому же хитрая Делия не могла не сознавать, что, стоя на балконе в своем ослепительном туалете, да еще на фоне гор, она выглядит просто потрясающе.

Гевина нигде не было видно. Разочарованно вздохнув, она повернулась, и в эту минуту над ней ослепительной молнией сверкнуло лезвие ножа. Делия пронзительно взвизгнула, в последний миг успев отскочить в сторону. Парализованная страхом при виде стремительного броска Элейн, Делия застыла как статуя, беспомощно наблюдая, как ее противница, не удержавшись, перегнулась через парапет и с отчаянным криком сорвалась вниз. Падая, она несколько раз перевернулась и, пролетев вдоль отвесной скалы, упала на берег, у самой кромки воды. Делия затаила дыхание, не в силах отвести взгляд от застывшего внизу безжизненного тела.

Слабый предсмертный крик растаял в воздухе, немедленно сменившись истошными воплями Делии.