27 ноября. В гавань Св. Павла прибыло судно «Ермак», посланное Барановым в Якутат. Оно, вместо того, чтобы возвратиться в Ситку, пришло сюда. Это судно дважды подходило к горе Эчком, но каждый раз встречалось там со штормом и было отнесено в море. У кадьякских берегов оно находилось 12 дней и в продолжение двух последних суток не имело ни капли свежей воды.
Почти весь декабрь стояла тёплая погода при северо-восточном ветре. Термометр большей частью показывал 3 °C, а 24-го числа -3 °C; с этого времени земля покрылась снегом, который и оставался до самой весны.
1805 год
Январь 1805 г. С январём наступила настоящая стужа, которая и продолжалась до 9 марта. В продолжение этого времени, исключая нескольких дней в феврале, погода стояла ясная, и ветры дули свежие с запада или с юго-запада. Самый же большой мороз был 22 января в 9 часов вечера, когда термометр упал почти до -17,5 °C. В последних числах февраля и в первых марта морозы также нередко были -16° и -17 °C, но после началась оттепель, которая и позволила нам опять приняться за свою работу. Не теряя нимало времени, я велел готовить корабль к походу, а сам занялся астрономическими наблюдениями, и с помощью лучших инструментов Троутона и Рамздена нашёл, что гавань Св. Павла лежит на 152°8 30" з. д.
22 марта. Между тем, как делались приготовления к нашему отправлению, я решился осмотреть и описать восточную часть острова Кадьяка. 22 марта я вышел из гавани Св. Павла с тремя байдарками, имея при себе штурмана и одного матроса. Едва мы подъехали к камню Горбуну, как вдруг налетел шквал, а над берегами начали показываться тучи с юга: поэтому, опасаясь крепкого ветра за Чиниатским мысом, рассудили мы пристать к ближайшему берегу и там переночевать.
23 марта. Утро было тихое и приятное. На самой заре мы отправились в путь. В 8 часов прошли Чиниатский мыс, а в половине двенадцатого находились против острова Угака. Во время проезда между ними и кадьякским берегом дул южный ветер, который произвёл такое волнение, что в короткое время нас перемочило. Однако, мы никакого другого несчастья не имели и благополучно прибыли к Игатскому жилищу в половине седьмого вечера. Берег от Чиниатского до Толстого мыса так утёсист, что, кроме последнего, на северной стороне нигде нельзя пристать. Он состоит из аспида [135], поверхность которого покрыта грубой травой; изредка попадается невысокий топольник; что же касается до ельника, то его, кроме как у самого Чиниатского мыса, да и то в весьма малом количестве, нигде более не видно. Я не имел другого способа определить расстояние между Павловской и Игатской губой, как только по ходу байдарок и часам, по которым вышло около 75 вёрст [80 км].
24 марта. На другой день погода была прекрасная. Поутру вместе со штурманом Калининым я поехал по заливу и был на компанейском судне, называемом "Пётр и Павел", которое, не имея возможности войти в гавань Св. Павла, принуждено было зимовать здесь. После обеда я ходил в Игатское жилище, где, кроме одних ребят, никого не нашёл. Ибо все прочие, пользуясь убылью воды, ушли за ракушками, которые в нынешнее время служат здесь единственной пищей.
25 марта. Игатское селение оказалось расположенным на 57°29 58" с. ш. После обеда пришёл ко мне игатский тайон с женой. Перекрестясь несколько раз, они сели на пол без всяких околичностей и показывали знаками, что хотят нюхать табак. Я не замедлил исполнить их требование и вступил с ними в разговор. Я объяснил им способы, которыми они могут облегчить свою участь и зажить лучшей жизнью. Советовал им строить хорошие дома, на зиму запасаться достаточным количеством съестных припасов и соблюдать во всём чистоту и опрятность. Уверял их, что если они разведут огороды, то избавятся от продолжительных и весьма скучных трудов собирать полевые коренья. Во время этого разговора я узнал, что хотя китовина почитается у них первой и необходимой пищей, однако, китовых промышленников, во время ловли, считают нечистыми, а потому никто с ними не только не ест и не пьёт из одной посуды, но даже к ним не приближается. Мне рассказывали о следующем весьма странном суеверии, которым заражены здешние охотники. По окончании лета они прячут свои инструменты в пещерах, где тщательно хранят до времени; крадут тела тех умерших, которые при жизни особенно славились своим искусством и расторопностью, и также держат их в пещерах. Эти мумии хранятся, как некоторые говорят, для большего счастья в промысле, а по мнению других, для того, будто из этих тел вытапливается жир или сок, которым намазываются стрелы, чтобы раненый ими кит скорее умер.
26 марта. Сегодня игатский тайон опять был у меня с дядей и своим племянником. Они, между прочим, рассказывали мне, что первое русское судно, пришедшее в их страну, зимовало по южную часть Кадьяка около 1768 года. В следующий год пришло другое судно, но островитяне, сделав на него нападение, принудили его удалиться, не имея, с ним никаких торговых сношений.
Вечером приехал ко мне русский промышленник, бывший на острове Уналашке в то самое время, когда близ него появился новый островок. Об этом чрезвычайном явлении природы я слышал уже давно и потому желал иметь о нём подробные сведения. Островок внезапно показался около половины апреля 1797 года. Первое известие об этом чуде было доставлено алеутами [136], которые, возвращаясь с моря, уверяли всех в Капитанской гавани, что неподалёку видели они огонь над поверхностью моря. Огнедышащая гора [137], извергая из себя пламя, выходила из морской глубины мало-помалу, так что в мае 1798,г. приметен был из уналашкинского селения Макушина вновь появившийся остров, хотя он находился не менее, чем в 70 верстах к северо-западу. Этот остров походит теперь, как говорят, на шапку, довольно высок и в окружности своей имеет около 20 вёрст. Замечено, что с 1799 года он ни мало не увеличивается. Расплавленная материя, разорвав поверхность некоторых вершин, разбросала горные породы, которыми они сложены. Уверяют, что новое произведение природы с самого начала его появления видно было с острова Умнака.
28 марта приехал к нам тайон Минак, старик лет 80-ти, самый большой шаман или колдун на острове. Желая, может быть, удивить нас своими баснями, он уверял, что часто видится с нечистым духом, с помощью которого он предсказывает народу будущее. Мы весьма смеялись над его рассказами, и бедный старик так рассердился, что ушел от нас, не простясь ни с кем.
Залив Игатский имеет в длину около 20 вёрст. В нём находятся многие небольшие губы, из которых в наиболее удалённых суда могут безопасно стоять на якоре. В заливе есть две гавани, где мореплаватели могут найти многие удобства. Входя в залив, надобно держать ближе к южному берегу, так как северный весьма каменист. Внутренность залива покрыта горами и кое-где заселена. Там растёт в значительном количестве тополь, ольха и берёза, из них первый по толщине своей годен к постройке домов, но только непрочен. Место это окружено речками, которые летом бывают наполнены рыбой. Что же касается до птиц, то поверхность воды везде ими покрыта; утки каждое утро своим криком не дают покою. При въезде в залив мы убили несколько чёрных куликов, которые были немного поменьше курицы и имели нос и ноги красные.
29 марта. Сегодня погода стояла тихая и ясная. Поутру в 7 часов, сопровождаемый тайоном и двумя байдарками я отправился в Килюдинский залив. Сперва мы пристали к Угашекскому селению, где нашли всех жителей в великой печали, так как тайонский сын умер ночью и только что был погребён перед нашим приездом. Мать покойника с сестрой и ещё другой родственницей я застал плачущими у могилы. Однако они сделались несколько повеселее, как только начал я потчевать их табаком.
