Счастливо насвистывая, Сирил положил маленькую коробочку в карман и вышел из дома.

Дани с нетерпением ждала Сирила. Она хотела, чтобы Колт присоединился к ним, но он отклонил ее просьбу без всяких объяснений, сказав с таинственной улыбкой, что у него другие планы. Дани не стала настаивать, поскольку уважала право брата на личную жизнь и подозревала, что тут замешана женщина. Возможно, он изменил свое циничное отношение к женщинам.

В дверь тихо постучали, и она посмотрела в зеркало в позолоченной раме. Платье из бежевого атласа, обшитое у горловины норкой, очень шло ей.

Она распахнула дверь, и перед ней предстал улыбающийся Сирил – глаза его горели желанием.

– Прелестна, как всегда, моя дорогая, – сказал он, целуя ее руку. Затем, едва они оказались внутри, он протянул подарок: – Для тебя, поскольку ты стала так много для меня значить… – пробормотал он.

Дани чуть не застонала. Она не хотела никаких подарков от него. Она натужно улыбнулась, стараясь быть любезной:

– Сирил, не нужно было этого делать. Совсем не нужно. – Она положила подарок на буфет, стоявший у двери, и показала на множество хрустальных графинов и бокалов: – Не хочешь ли чего-нибудь выпить перед ужином?

Сирил пришел в замешательство. Дани обычно такая воспитанная… Он не видел ее несколько дней, с того самого дня, когда она ходила на императорский бал и на балет, но почувствовал в ней настораживающую перемену.

Она выжидающе смотрела на него, все еще указывая на выстроившийся ряд ликеров, виски и водки.

– О да, – сказал он наконец, – водка была бы весьма кстати. Но неужели тебе не хочется посмотреть подарок? – Подмигнув, он добавил: – Он из Дома Фаберже.

Она не ответила и стала наливать водку.

– Сам Петер Карл Фаберже помог мне выбрать его для тебя, – продолжал Сирил. – Ты ведь знаешь о знаменитом золотых дел мастере императорского двора России, не так ли?

Дани прищурилась. О, с какой бы радостью она рассказала ему о Фаберже!

– Да, я знаю, и ты очень любезен, Сирил, но я всегда была застенчива в отношении подарков. Может, подождем до конца ужина? – Она знала, что к тому времени, вероятно, уже швырнет подарок ему в лицо, так зачем притворяться и выказывать благодарность сейчас?

Разочарованный, он согласился, взял рюмку водки, которую она предложила ему, и осушил одним глотком.

Дани налила себе бренди и пригласила Сирила в гостиную.

Пытаясь рассеять странное, напряженное настроение, Сирил оживленно предложил:

– Расскажи о вашем визите в Зимний дворец и о том, понравился ли тебе балет.

Она с радостью стала рассказывать ему о бале и театре.

Сирил притворился, что рассказ захватил его, все время думая, как она прелестна и желанна. Он так мечтал обнять ее, страстно поцеловать…

– Сирил, ты слушаешь? – спросила Дани.

– Да, да, продолжай, – быстро кивнул он.

Послышался стук в дверь, и она встала, зная, что официант принес первое.

– Ну вот, будем есть.

Он покорно последовал за ней в альков, заметив с интересом, что он соединялся со спальней. Если повезет и ему удастся пробудить ее желание, это будет весьма кстати.

Дани лениво мешала ложкой в тарелке с супом, в то время как Сирил быстро расправился со своим блюдом, желая, как можно быстрее закончить обед и удалить суетящегося вокруг них официанта.

– Тебе не нравится? – Он указал на ее почти полную тарелку.

– Я не могу есть так быстро, как ты, Сирил, – ответила она.

Он побледнел, но ничего не сказал, решив подождать, пока она закончит.

Так же медленно ела она и другие блюда. Он пил уже вторую чашку кофе, ожидая, когда она наконец съест второе.

– Что-то случилось, дорогая? – не выдержал Сирил. – Тебе совсем не нравится?

Она вопросительно подняла бровь, злобно взглянула на него и прошипела:

– О чем ты говоришь? Только потому, что я не жую так же быстро, как ты, ты приходишь к выводу, что со мной что-то случилось?

Сирилу надоело ее отвратительное поведение. Он пристально посмотрел на нее:

– Хорошо, Дани. В таком случае не объяснишь ли мне, зачем ты пригласила меня сегодня вечером, если не можешь быть вежливой? Весь вечер у тебя плохое настроение. Я принес дорогой подарок, и ты даже не соизволила открыть его. Каждую минуту ты стараешься уколоть меня. Если я сделал что-то, чем оскорбил тебя, скажи, и я попытаюсь исправиться. Если нет, тогда, прошу, перестань так себя вести.

Дани изо всех сил сдерживала клокотавший внутри гнев. Как Сирил владеет собой! Как он спокоен и уверен в себе. А ведь обокрал ее, пытался помешать Дрейку вернуть доброе имя своей семьи и все для того, чтобы достичь славы для самого себя. Он не считает свои поступки ужасными, а волнуется только из-за того, почему она так холодно обращается с ним.

Дани не отвечала, и Сирил начал испытывать настоящее смятение. Неприятный холодок пробежал по его спине. Она явно смотрела на него с ненавистью. Почему? Что он сделал? Неужели каким-то образом узнала о том, что он украл картину? Нет. Но другой причины для ее столь странного поведения не было…

– Ты хочешь, чтобы я ушел? – глухо спросил он.

Дани бы очень этого хотелось, но она не могла допустить, чтобы он застал Дрейка в своем магазине. Как только картина будет найдена и окажется у нее, он уже ничего не сможет сделать. А до тех пор он может обвинять Дрейка в краже. Нельзя так рисковать.

– Извини, – выдавила она из себя. – Я, наверное, просто устала. Десерт подадут в гостиной, ты не против?

Сирил мгновенно засуетился и едва не уронил свой стул, спеша помочь ей подняться.

– Конечно-конечно. Устроимся поудобнее перед камином.

Он быстро взял обернутую фольгой коробочку и положил Дани на колени, когда та села на диван у огня.

– Открой, пожалуйста, – призвал он, садясь поближе к ней.

– Я говорила тебе, Сирил, – отодвинулась она, – не нужно покупать мне подарок. Лучше, если ты вернешь его.

– Нет. Хотя бы посмотри. Фаберже будет разочарован, подумает, что тебе не понравилось его произведение.

Что угодно, лишь бы протянуть время! Дани, сжав зубы, разорвала ленточку и бумагу, но, открыв коробочку, не смогла удержаться и ахнула при виде изысканной броши.

– Сирил, прелестная вещица! – воскликнула Дани, вытягивая руку и рассматривая брошь на свет.

Но очарование было недолгим. Уложив брошь в коробочку, Дани протянула ее Сирилу:

– Я не могу принять твой подарок. Сирил недоуменно заморгал:

– Но почему?

– Это неприлично.

– Неприлично? – переспросил он улыбаясь. – Что же неприличного в том, чтобы принять подарок от друга?

– Люди могут подумать, что это предшествует более серьезному объявлению.

Он подвинулся ближе к ней, обнял за плечи и пробормотал:

– Я на это надеюсь, Дани. Хочу быть больше, чем просто твоим другом. Ты ведь уже давно знаешь об этом.

Он увидел сердитый блеск в ее глазах, почувствовал, как она сжалась от его прикосновения, но уже не мог противиться страстному желанию и признался ей в своих чувствах:

– Я люблю тебя, Дани, и думаю, что ты тоже любишь меня. Иначе ты бы не отправилась в это путешествие. Ты ведь хотела, чтобы мы были вместе, лучше узнали друг друга…

Дани почувствовала, что ее тошнит. Когда-то она была не прочь завязать роман с Сирилом – он красив, общителен, обладает шармом. Но после того как она узнала, кем в действительности он являлся – притворщиком и вором, – она могла относиться к нему только с презрением.

Он взял ее лицо в свои ладони и склонился, чтобы поцеловать. Она раздраженно уворачивалась.

– Дани, пожалуйста… – прерывисто и хрипло шептал он, сгорая от желания. – Я хочу сделать тебя счастливой, потому что люблю тебя… Я полюбил тебя с того самого момента, когда увидел впервые. Ты должна любить меня…

– Я не люблю тебя! – Одним резким движением Дани вырвалась из его объятий и вскочила на ноги. Она с негодованием смотрела на него сверху вниз, грудь ее высоко вздымалась. Какая самонадеянность! Неужели он думал, что ее так легко сломить? Что она марионетка в его руках?