Лаура не так уж много знала о бизнесе, но планы Питера показались ей в высшей степени авантюрными. Конечно, не исключено, что лишь в пересказе Энн планы эти казались наивными; возможно, Питер лучше все продумал. Но все же идеи Питера напоминали мечтания обиженного ребенка, который собирался отомстить взрослым за то, что его рано укладывают спать.

— А когда Питер рассказал вам об этом? — спросила Лаура. — В тот последний вечер?

— Нет, за несколько дней до этого.

— Но вы верите, что его убили, потому что он собирался… победить? То есть стать первым в семье… Превзойти Дэниела…

Энн, не задумываясь, кивнула:

— Уверена в этом. Только я думаю, что деньги в его дело собирался вложить не приятель, а один из скользких типов, с которыми он водил компанию. Питер полагал, что я об этом не знаю, но я знала. Потому что видела с некоторыми из них несколько раз, когда он не знал, что я нахожусь неподалеку. Я готова держать пари на что угодно: он взял у них взаймы кучу денег или уговорил вложить деньги в его дело, а потом они почему-то ополчились против него и убили.

Лауре, более рассудительной, чем Энн, подобное объяснение показалось неубедительным.

Если Питер занял деньги, или деньги были вложены в его предприятие, то убийство лишало инвесторов возможности получить их обратно. И тогда убийство теряло всякий смысл. Но ее заинтересовал рассказ о том, что Питер общался с подозрительными типами. Похоже, что поле поисков убийцы расширилось.

— Вы, наверное, правы, — сказала Лаура.

— Знаю, что права. Глупо думать, что Питера убила женщина. Он был очень сильным и прекрасно мог бы защитить себя.

Лаура не стала рассказывать Энн, что, если верить газетам, Питер сидел на кровати, когда получил первый удар в сердце, от которого, возможно, и скончался. То есть он не успел даже подумать о защите. Именно поэтому была принята версия, что убийство, возможно, совершила женщина.

— Лаура! Энн, ты тоже здесь? Отлично. Обед готов.

Эмили, как обычно, появилась в дверях совершенно неожиданно. Молодые женщины в испуге вздрогнули.

Лаура отложила кисти и вместе с Энн и Эмили направилась в столовую. Мэдлин, Кэрри и Джози уже ждали их. Пока женщины усаживались за стол, Лаура пыталась сообразить: что ей сейчас показалось необычным?

Наконец поняла: в первый раз за все время Джози была не в темном. Она надела светло-зеленый свитер и белые слаксы и выглядела гораздо привлекательнее, чем обычно.

— Джози, дорогая, белые слаксы в октябре? — удивилась Эмили.

— День труда <Празднуется в первый понедельник сентября.> уже прошел, — подхватила Мэдлин скорее механически, чем действительно выражая свое мнение.

Лаура, заметившая, что Джози очень нервничает, сказала:

— А я считаю, что ты потрясающе выглядишь: светлые тона тебе очень к лицу.

Лаура прекрасно понимала, что Эмили будет недовольна таким вмешательством, но ее это не интересовало. Леди Килбурн пыталась превратить Джози в свое подобие, чего, по мнению Лауры, нельзя было допускать.

Джози с благодарностью улыбнулась Лауре и сказала, обращаясь к Эмили:

— Я решила, что теперь буду носить более светлые вещи.

— Лаура права, тебе очень идут эти цвета, — с ласковой улыбкой заметила Кэрри.

Эмили криво усмехнулась:

— И это говорит женщина, которая носит самые ужасные свитера, какие я только видела в жизни.

Лаура была несколько удивлена этой репликой, поскольку Эмили, как правило, вела себя по отношению к Кэрри с предельной деликатностью, даже когда критиковала ее. Но Кэрри лишь улыбнулась в ответ и молча развернула салфетку.

«У нее есть какое-то свое оружие», — подумала Лаура. Она перехватила взгляд Джози и поняла, что и ей пришла в голову та же мысль. Наконец в столовую вошла официантка, и все на время замолчали.

Лаура почти не прислушивалась к разговорам за столом. Ее мысли были заняты тем, что рассказала ей Энн. Но новые сведения о Питере лишь усложнили картину. Возможно, Питера действительно убили какие-то криминальные типы, но Лауре казалось, что в таком случае в качестве орудия убийства больше подходил пистолет, да и тело не было бы найдено. Но все же Питер, очевидно, ожидал каких-то денег. Возможно, даже получил их от кого-то, прежде чем его убили, и это могло иметь отношение к преступлению.

Людей убивали из-за денег во все времена, это известно. Если Питер имел при себе крупную сумму, его могли убить, чтобы ограбить. И то, что выглядело как убийство из ревности, могло оказаться просто инсценировкой. А может, его убил сумасшедший, который, нанося удар за ударом, не знал, что уже первый из них оказался смертельным.

Лаура содрогнулась, живо представив себе эту сцену. Окинув взглядом столовую, она обнаружила, что Энн снова стала сама собой — сыпала колкостями по поводу меню и возмущалась, что ее вкусы игнорируют.

— Если ты хочешь есть только острое, — не выдержала наконец Эмили, — закажи себе пиццу из ресторана. А кухарка как выполняла мои пожелания, так и будет их выполнять.

Энн расхохоталась.

— Ты хочешь сказать, она будет ориентироваться на твои вкусы, пока Дэниел ей это позволяет, не так ли, Эмили? Питер рассказал мне обо всех семейных тайнах. Например, о том, как ты убила своего мужа — ударила его по голове и столкнула в бассейн. Помнишь, Эмили? Что, у Дэниела есть доказательства? Поэтому он и управляет всем, не обращая на тебя внимания? Мы знаем, что он уже много лет управляет состоянием семьи. Он стоит во главе, но позволяет тебе делать вид, что ты обладаешь какой-то властью. Дэниел бросает тебе кость, Эмили.

— Не надо, Энн, — вполголоса проговорила Джози.

— А ты помолчи, — разозлилась Энн. — Мне осточертело, что ты вечно во все лезешь, все улаживаешь и приглаживаешь, когда тебя никто не просит. Ты готова ублажать и Эмили, и Дэниела. А Алекса? Кстати, хорош ли он в постели? Был бы Джереми доволен, что ты трахаешься с его двоюродным братом?

Укол оказался весьма острым. Джози побелела. Она уставилась в свою тарелку, однако промолчала.

Лаура не представляла себе, чем было вызвано это извержение вулкана. Чего добивалась Энн? Может, хотела отомстить за унижение, которое испытала, когда открылась ее связь с Питером? Но какова бы ни была причина, глаза Энн горели ненавистью, а голос стал резким и напоминал воронье карканье.

Теперь Лаура пожалела, что не прислушивалась к разговору за столом.

Эмили замерла в своем кресле; два красных пятна горели на ее щеках, а темные глаза казались черными дырами. Кэрри продолжала есть, а Джози по-прежнему смотрела в свою тарелку. Только Мэдлин и Лаура наблюдали за Энн. Лицо Мэдлин выражало крайнее неудовольствие.

— Энн, прекрати, — сказала она наконец. — Ты же знаешь, что все это неправда.

Энн подняла свой бокал и усмехнулась:

— За Мэдлин, которая не сознается, что в ее семье случаются неприятности, даже если ей дадут за это пропуск в рай. Дайте-ка вспомнить, как это называется… В твоей семье это называется omerta <Круговая порука преступников (итал).>, правда, Кэрри? Знаменитый зарок молчания?

— С тех пор как мы уехали из Италии три поколения назад, — ответила Кэрри, не глядя на Энн, — это называется как-то иначе.

— И все же я думаю, что ты хорошо знаешь этот закон. Милая тихая Кэрри, никто не слышал от нее ни одного грубого слова. Вдова, которая никогда не была женой. Ведь это правда, не так ли, Кэрри? Хочешь, я расскажу им еще один маленький секрет Питера?

Кэрри посмотрела на Энн. Изуродованная сторона ее лица потемнела, выдавая напряжение. Но она сказала, сохраняя спокойствие:

— Ты, видимо, и так скажешь все, что захочешь.

Прежде чем Энн успела продолжить, вмешалась Эмили:

— Энн! Если ты не желаешь вести себя прилично, выйди из-за стола.

— Выйти из-за стола Дэниела, Эмили? Какого черта ты меня выгоняешь из-за его стола? Я не слышала, чтобы хозяин потребовал этого…

— Теперь слышишь.

Дэниел говорил спокойно, но на Энн его голос подействовал как удар бича.