Верный своему слову, Мэтт позвонил Бишопу в мотель прямо из полицейской машины, пока вез Эбби в церковь. Агент прибыл в контору через несколько минут после того, как шериф занял свое место за столом.

– Протокол вскрытия? – спросил Бишоп, кивнув на бумаги, которые изучал шериф.

– Угу. Она была задушена тонкой проволокой или чем-то в этом роде. Кэсси оказалась права. И еще кое-что. Он убил девушку в тот момент, пока насиловал ее.

Бишоп опустился на кожаный диван.

– У него это был первый опыт, верно?

– Верно. Сексуальных контактов с первыми тремя жертвами не установлено, хотя Кэсси уверяет, что такие убийства всегда совершаются на сексуальной почве, а литература, которую я читал, вроде бы подтверждает ее слова. Вы видели отчеты. Что вы думаете?

– Она права. Подобные типы жаждут власти, а власть обычно трансформируется в сексуальное господство. – Агент озабоченно нахмурился. – Пожалуй, немного странно то, что он не пытался достигнуть сексуального господства над первыми тремя жертвами, но он вполне мог испытать удовлетворение, просто наблюдая, как они мечутся от ужаса в момент убийства.

– Кэсси также утверждает, – добавил Мэтт, – что во время убийства Джилл Керквуд – это третья жертва – на ублюдке была какая-то страшная маска. Мы понятия не имеем, надевал ли он маску, убивая первых двух женщин… а также четвертую, если на то пошло.

– Он мог испробовать маску, чтобы сильнее запугать жертву. Если это так, если он надел маску только однажды, это может означать, что подонок только начинает вырабатывать свой почерк.

– Какая воодушевляющая перспектива! – воскликнул Мэтт.

– Боюсь, что она реальна. Он убивает, потому что ему нравится убивать, и каждый следующий опыт обогащает его новыми идеями на будущее. – У Бишопа был такой вид, будто он читал лекцию перед многочисленной аудиторией. – Возможно, мы никогда не узнаем, что вызвало у него эту манию, что толкнуло его к воплощению фантазий в реальность, но, что бы им ни двигало, это «нечто», безусловно, становится все более сильным и изощренным. Первая жертва не подверглась физическим истязаниям, хотя мы можем предположить, что он долго ее терроризировал перед тем, как перерезал ей горло. Вторая жертва… то ли она оказала сопротивление (и небезуспешно), то ли он сознательно решил позволить себе устроить кровавую баню, просто чтобы распробовать на вкус, что это такое.

– Господи помилуй! – вырвалось у Мэтта.

– Любопытно, что, побаловав себя «большой кровью», он совершил куда более тихое убийство и при этом надел маску, как видно, специально рассчитанную на то, чтобы запугать свою жертву. Он был явно утомлен после убийства миссис Джеймсон, но в то же время не удовлетворен.

Мэтт издал короткий смешок и в ответ на удивленный взгляд Бишопа объяснил:

– Бедняжка Айви, должно быть, ни разу за всю свою жизнь не удовлетворила мужчину – даже в момент смерти.

Бишоп сухо усмехнулся:

– Она как-то выпадает из ряда других жертв, вам не кажется?

Мэтт откинулся в кресле и нахмурился.

– Да, она выделяется. Вы считаете, что это может что-то значить?

– Меня бы это не удивило. Остальным жертвам было от пятнадцати до тридцати двух, Джеймсон значительно старше. Другие жертвы были привлекательными женщинами, Джеймсон – нет. Она единственная была убита в своем доме, и, возможно, она сама впустила убийцу в дом. И еще один момент: хотя бедняжка Рэм-зи была расчленена, очевидно, в приступе буйного гнева, необходимо отметить, что сначала он ее убил, в то время как Джеймсон умерла, оказывая отчаянное сопротивление. Именно по этой причине место преступления выглядело как настоящая бойня.

– Значит, можно допустить, что у него была особая причина ненавидеть Айви, поэтому он ее и выбрал. Вы это имели в виду?

– Такую возможность исключить нельзя. Можно предположить, что остальные три жертвы были выбраны по признаку внешней привлекательности и уязвимости, но Джеймсон под эту категорию не подходит. Хуже не будет, если вы попытаетесь разузнать и вычислить, что за этим стоит.

Мэтт кивнул:

– Идет. Я пошлю своих людей еще раз опросить соседей, родственников и знакомых. Правда, дело это нелегкое и результатов придется подождать, потому что Айви была сущей ведьмой, и число ее врагов примерно равняется числу знакомых.

– А как насчет пропавших предметов с тел первых трех жертв? Вы что-нибудь установили?

– Да, похоже, вы были правы… и я не могу простить себе того, что не поинтересовался этим раньше.

Бишоп невозмутимо пожал плечами:

– Это не имеет особого значения, пока у вас не появится реальный подозреваемый. В любом случае установление пропавших предметов скорее всего не прояснит личность убийцы и не подскажет, где его искать. Эти вещи могут разве что забить пару лишних гвоздей в крышку его гроба, но не раньше, чем его арестуют.

– Если его когда-нибудь арестуют, – с безысходностью в голосе добавил Мэтт, но тут же одолел минутную слабость. – Мы не можем быть твердо уверены в результатах, но вчера вечером и сегодня с утра я разослал своих людей вторично опросить семьи, а также обыскать дом Джилл Керквуд. Бекки Смит, по словам ее матери, никогда не расставалась с золотой цепочкой: ее не нашли на теле, и дома в шкатулке с украшениями ее не было. Мать Айви утверждает, что на службу в церковь она всегда надевала брошку с павлиньим пером, но в доме ее нет – исчезла бесследно. Добавьте к этому пропавшее с места преступления белье Дианы Рэмзи, и логика подскажет нам, что у Джилл Керквуд он тоже что-то взял, хотя мы не представляем, что бы это могло быть.

– Трофеи, – задумчиво протянул Бишоп. – Он наверняка хранит эти вещи. Скорее всего в ящике комода или в коробке.

– Вы верно заметили – это поможет. Если мы его поймаем, – вздохнул Мэтт.

– Вы его поймаете. Убийца совершил принципиальную ошибку: он действует на ограниченном пространстве, в тесном маленьком сообществе. Рано или поздно вы выявите реальную связь между убийцей и одной из его жертв.

– Рано или поздно, – повторил Мэтт. – Сколько же крови он еще прольет, прежде чем мы установим связь?

Движения на дорогах было мало: накануне вечером шел дождь со снегом, с утра небо обложили тучи – все это было ему на руку. И он не сомневался, что они окажутся не готовы к столь скорому развитию событий: это тоже к лучшему.

Но лучше всего было то, думал он, что они никогда, ни за что на свете не догадаются, где он собирается заарканить свою следующую жертву. В самом безопасном месте. В священном убежище.

Церковные колокола зазвонили, и он улыбнулся.

Проведя в постели почти все воскресное утро, они встали только около десяти, да и то лишь потому, что Макс настойчиво напомнил о своем присутствии. Но только после того, как поздний завтрак был съеден, а посуда убрана, Кэсси неохотно вернулась к наболевшему:

– Честное слово, мне следует попробовать еще раз.

Губы Бена непроизвольно сжались, но его голос прозвучал довольно спокойно:

– Ты пыталась вчера, когда Мэтт вернулся в контору, и обнаружила, что он все еще тебя блокирует. Разве сегодня что-нибудь изменилось?

– Бен, он не может блокировать меня до бесконечности. Рано или поздно я сумею пробиться. Честно говоря, мне хотелось бы поскорее. Разве ты не хочешь, чтобы все это кончилось?

– Конечно, хочу! Просто… у тебя это отнимает слишком много сил, Кэсси.

– Только когда я действительно вступаю в контакт. – Она упрямо посмотрела на него. – Проводить «зондирование» вовсе не трудно. Ты же понимаешь, нам необходимо знать, выслеживает ли он кого-нибудь еще, собирается ли в скором времени снова убить.

– Кэсси…

– Хотя бы один раз я хочу сообщить Мэтту нечто более конструктивное, чем местонахождение очередного тела.

Бен обнял ее и крепко притянул к себе.

– Я знаю.

Она прижалась к нему щекой и обхватила обеими руками за талию. Ей хотелось спросить, понимает ли Бен хоть в отдаленной степени, что после смерти ее матери он первый человек, предлагающий ей найти утешение в своих объятиях.