— Не уйдешь — я тебя сгною. По помойкам у меня будешь лазить, всеми ночами в наружке болтаться, шлюх в трубе гонять, а при удобном случае я тебя под пулю подставлю. Завтра утром рапорт должен быть на столе у Котова. Понял?

— Понял… — сник предатель.

— Тогда пошел вон, гаденыш! — сказал Сергей с ненавистью, впервые за весь разговор позволив себе проявить эмоции.

Климов ушел. Никольский бесцельно повыдвигал ящики письменного стола, закрыл их, стряхнул ладонью нечто невидимое со столешницы. Делать было нечего или, точнее, ничего не хотелось делать. Он спустился в дежурную часть.

— Ну, что там генерал? — спросил его Паршиков.

— Какой генерал? — вяло удивился Сергей.

— Да Колесников только что примчался, — сообщил майор. — Ты его разве не видел?

— Не-а, — протянул Никольский равнодушно.

— И не особо хочешь увидеть, — понял Паршиков. — Устал?

— Да, муторно как-то, — пожаловался Сергей. — Я домой пойду…

…Он шел через двор. Было еще светло. Сергей поздоровался со старушками в маленьком садике — те радостно покивали, узнав его, — улыбнулся и подмигнул молодке с детской коляской, ласково похлопал по плечу старичка, слабо крикнувшего ему «Привет!»… Это была его жизнь, его город, его любимый город. Никольский шел домой…