Ужас и растерянность пиратов, такие острые в момент столкновения, постепенно рассеялись. Субанцы жили в мире, полном колдунов, духов, призраков, и даже маленький ребенок знал, как отвести от себя дурной взгляд и недобрую волю. Древние заклинания, прочно забытые более цивилизованными народами, еще были живы на Черном побережье. Недавно вышедшие из джунглей, пираты были готовы в любую минуту встретиться со сверхъестественными существами и, если понадобится, вступить с ними в бой. А главное, рядом с ними был Н’Гона, штурман, знахарь, опекун Велит, второй, после Унгеду, колдун, владеющий древним знанием.

Итак, напряжение на палубе спало. Кое-кто из пиратов осмелел настолько, что даже подраспустил тугие боевые пояса и отцепил оружие. Кольчуги и перевязи вдруг стали оттягивать плечи и стеснять движения.

Н’Гона еще раз обошел корабль, проверяя и подбадривая людей.

— Похоже, кто-то не хочет, чтобы мы видели, что творится вокруг,— заметил он, поравнявшись с Белит.

— Первый факел догорает,— словно не замети и щенных к ней слов, ответила Белит,— а от Конана нет никаких вестей.

— Амра — воин, и твои страхи напрасны.. Вспомни, сколько ты плакала, когда он уходил за Джихадом. Слезы — оружие трусов, и тебе оно не к лицу. Волнуясь, ты притягиваешь к себе его силу, а она нужна ему самому

— Я знаю.— Пиратка кивнула.— Но тогда он имел с людьми, а сейчас…

— Кто знает, где опаснее — среди смертных или в мире духов.— Старик покачал головой.— Я знавал людей, рядом с которыми демоны ночи казались невинными младенцами. Ни Нергал, ни Сет не придумают таких мук, как то, причиняют друг другу смертные.

— Не поминай Сета, старик! — попросила Белит, — За любой бедой, встающей у нас на пути, я теперь слышу шелест чешуек Змея.

— Да, никто не знает пределов его власти,— согласился Н’Гона.— Лишь Митра спасает нас от гибели в кольцах змея.

— Митра,— на губах Белит появилась насмешливая улыбка,— слишком часто я слышу о его доброте и милости, но еще ни разу не встретила того, кому бы он помог.

— Не говори так о Солнцеликом! Ни ты, ни я не знаем, чья воля привела нас на этот остров.

— Не удивлюсь, если это воля Митры.

— Даже если так, значит, ему угодно испытать силу нашей веры.

— Как скажешь, старик, мне совсем не хочется с тобой спорить. Я помню историю Самди, да и мою собственную, ты знаешь множество легенд и преданий, но ни ты, ни я не можем убедить друг друга.

Ты слишком горда, дочь Бангулу, чтобы признать чью-то власть над собой.

— Я дочь королей Асгалуна, в шестнадцатом поколении. И ты знаешь об этом.

— Знаю. Такова была воля богов…

— Довольно!

Повернувшись к старику спиной, Белит прижалась горячим лбом к стенке каюты.

— Прости, дочка… — Голос штурмана дрогнул, точно от пролитых слез. — Я не меньше твоего тревожусь за них.

Не поворачиваясь, Белит кивнула.

— Я пойду поговорю с людьми. Что-то они странно затихли!..

— Да, Н’Гона, сделай это. И прости меня за резкость, я что-то стала сама не своя.

Белит так и не повернулась. Шаги старика затихли. Боль немного утихла. Шемитка подошла к борту корабля и с яростью посмотрела на колдовской туман, скрывший любимого. Волна бессильной злобы заставила ее стиснуть зубы так, что заныли челюсти.

Она даже не заметила, что произошло. Просто из красной стены прямо на палубу шагнул… Алал. Высокий, широкоплечий мужчина в белом одеянии, очень, очень похожий на Алала.

В руке Белит сверкнул меч.

— Прочь, демон!

— Что с тобой, любимая?! — До боли знакомый голос заставил Белит вздрогнуть.

— Алал?!

— Да, жена!

Горбоносый худощавый мужчина смотрел на нее, ласково улыбаясь. Но, великие древние боги, он был совершенно, бесповоротно чужой. Пусть он выглядел таким же, как и в тот страшный день стигийского набега, пусть их соединял освященный древним законом брак и рожденный в супружестве ребенок… Конан стер Алала из жизни и памяти Белит. Стер навсегда.

— Не приближайся! — Острие меча почти коснулось шнуровки на широкой груди Алала.

— Ты не рада мне, любимая? Я спешил к тебе изо всех сил.

Однако он все же остановился. Странное чувство мешало Белит взглянуть в глаза мужу. Она не испытывала ни страха, ни чувства вины — ведь с Конаном она повстречалась уже после смерти Алала,— только изумление и настороженность по отношению к ожившему мертвецу.

Алал продолжал:

— Неужели ты мне не рада, маленькая дикарка? Где Кедрон? Я хочу его видеть. Сын здесь, с тобой?

— Мой сын умер, призрак. И ты знаешь об эти хуже моего.

— Ты ошиблась дважды, жена. Во-первых, я не призрак, а существо из плоти и крови. Волею владык этого острова я был возвращен к жизни. А во-вторых, мне и вправду неведомо, что случилось с нашим мальчиком.

— Не верю.

— Я смогу убедить тебя, клянусь. Моя жизнь в твоих руках, а твоя — в моих. Только вместе мы сможем спастись.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Послушай, Белит, я понимаю, что ты испугана и растеряна, ведь мертвые не каждый день приходят поговорить с живыми. Но я очень прошу тебя — не бойся. Пойдем в каюту, там мы сможем побеседовать спокойно.

— Н'Гона, скорей сюда! — громко позвала Белит.

— Он не придет. К нему пришел гость, которого он ждал целых пятнадцать весен. Гости пришли ко всем.

Не опуская меча, пиратка оглянулась. Страшное зрелище предстало ее глазам. Бросившие свои посты пираты разбрелись по палубе, жестикулируя, разговаривая, смол рыдая. В первое мгновение Белит показалось, что вокруг сошли с ума, но затем она поняла, что пираты были заняты разговорами с невидимыми собеседниками, такими же, как Алал.

— Да, Белит,— подтвердил он, угадав ее мысли.— Меня видишь только ты, и больше никто.

— Я положу этому конец.

— Не надо. Твои люди счастливы, неужели ты не видишь? Это только ты еще сомневаешься во мне.

— Я не сомневаюсь, демон, я просто не верю.

— Так как насчет того, чтобы зайти в каюту? Я постараюсь тебя в чистоте моих намерений. Иди вперед.

Они вошли в каюту, и Белит сразу же заняла наиболее выгодное место — скамью у самой двери. Алал прилег на ложе и запрокинул руки за голову.

— Если бы ты знала, Белит, какое счастье — вновь чувствовать себя живым, наслаждаться свежим воздухом, водой землей и собственной женой. Похоже, ты неплохо развлекалась, пока меня не было.

Белит не понравился взгляд Алала — наглый, уверенный, жадный.

— Алал, ты говорил о спасении.

— У нас мало времени, женщина, но на любовь хватит, а потом поговорим о спасении наших с тобою душ.

— Клинок очень острый, демон,— холодно прищурилась пиратка.— Даже если бы на твоем месте был настоящий Алал, я бы не стала делить с ним ложе.

— Вот как? — Призрак сел.

— «Его глаза не моргают. Он не дышит»,— отметила про себя Белит.

— Неужели ты разлюбила Алала? Даже не вспоминаешь?

— Не вспоминаю. Впрочем, демон, что тебе за дело до моих чувств? Объясни мне, что это за остров и что угрожает моим людям, тогда я сохраню тебе жизнь.

— На этом острове не происходит ничего сверхъестественного. Владыки острова позволяют кораблям причаливать и дают людям возможность получить то, о чем они мечтают всю жизнь.

— Нас заманили обманом — сначала мы преследовали неизвестный корабль, а потом эта красная слизь отрезала нас от мира.

— Люди не всегда отдают себе отчет в собственных тайных желаниях. Неужели у тебя нет мечты, которую ты готова воплотить ценой собственной жизни.

— Значит,—Белит нахмурилась,— цена — жизнь.

— Да. Но у тебя есть еще один выход.

— Какой же?

— Твоя вера в меня может придать мне новые силы, помочь мне ожить по-настоящему. За пределами красного кольца я немедленно погибну, но с твоей помощью я вновь стану человеком.

— Что я должна сделать?

— Поверить в меня, дать мне свою силу, свою любовь. Вспомни, как мы были счастливы когда-то. Только один раз, Белит, потом ты вернешься к своему избраннику, навсегда исчезну из твоей жизни.