На горизонте не было ни облачка, солнце залило палубу теплыми волнами света, и огромная водная пустыня была видна на множество миль вокруг. Конан прищурился и оглядел море.

— Похоже, впереди корабль. Н’Гона, посмотри, твои глаза привычнее моих.

— Да, Амра, я с утра наблюдаю за ним. Он идет тем же курсом что и мы.

— Отлично. — Подошедшая Белит тоже вгляделась в даль.

— Если ветер поможет веслам, то к вечеру мы его нагоним. По местам! — взревел Н’Гона.— Первая смена на весла! Пошевеливайтесь.

Вышколенные гребцы заняли свои места, и Конан уселся на скамью наравне со всеми. Отработав свою долю гребной работы, неутомимый варвар отправился на помощь парусной команде. Но что бы он ни делал, киммериец постоянно чувствовал на себе любящий взгляд Белит. Варвар спокойно относился к тому, что порой подруга принимает решения за них за всех. Они плавали вместе не один день, но Белит еще ни разу не допустила ошибки.

К полудню неизвестное судно уже казалось совсем близко, и ясно стало, что его команда не стремится к встрече с «Тигрицей». Весла мелькали над его бортами — но пиратская галера все равно настигала жертву. Более маневренная и легкая, она неслась, словно не касаясь волн, и движения ее весел подчинялись ритму боевого гимна Белит.

Пиратка сидела на мостике и низким, хрипловатым голосом пела боевую песню субанцев, прославлявших, подвиги первых людей, пришедших в джунгли. Размеренные звуки с четким ритмом заставляли весла в едином порыве вспенивать воду, а гребцы, не замечая этого, все ускоряли и ускоряли темп.

Сумерки подкрались незаметно. Дистанция между кораблями сократилась почти наполовину, когда Конан подал сигнал остановиться.

— В чем дело? — спросила подбежавшая Белит.

— Что-то здесь не так. В воздухе какой-то странный запах!

— Что ты хочешь этим сказать? — удивился подошедший Н’Гона.

— Пахнет землей. Сырой землей после дождя, а вокруг нас — только вода.

— Пожалуй, ты прав…— Н’Гона принюхался. — Я чую запах прелой травы.

— Мне не по себе, Н’Гона,— откровенно признался варвар.— Что-то тревожит меня, и это связано с тем кораблем. Не угодить бы нам в ловушку!

Пустые страхи были чужды неукротимой натуре варвара, но он боялся не за себя, а за возлюбленную, и это делало его осторожным вдвойне.

— Я скажу людям, чтобы держали оружие при себе.— Н’Гона побежал к гонгу, висевшему на корме. По глазам старого штурмана было видно, что он разделяет худшие опасения киммерийца.

Молчавшая все это время Белит тронула Конана за локоть.

— Что тревожит тебя, мой Лев?

— Не могу объяснить, но что-то неладное творится вокруг. Магию я чую за сотню лиг — а сейчас ею так и разит! — Варвар сплюнул сквозь зубы. Затем обернулся к Белит, пытаясь улыбкой подбодрить ее. — Ладно, нечего зря болтать! Нет такой опасности, перед которой спасовали бы Леи и Тигрица. Но прошу тебя об одном, любимая: надень кольчугу.

— Слушаю и повинуюсь, мой господин! — Белит засмеялась, стараясь не показать, как взволновало ее предчувствие Конана.

Киммериец пристально огляделся, задержав взор на чужой галере, затем с силой, подобно дикому зверю, втянул носом воздух. Ноздри его затрепетали, и Белит невольно залюбовалась им. Воистину, не зря субанцы нарекли его Львом — ее возлюбленный был дик, неукротим и прекрасен, как хищник!.. Неожиданно Конан обернулся к ней, и угрюмая складка залегла меж черных бровей.

— Нет, Белит, пожалуй, нам лучше оставить тот корабль в покое. Я знаю, это против твоих правил, но мудрый человек всегда должен знать, где отступить. Сейчас как раз тот случай. Чутье никогда не подводило меня, а от той галеры веет чем-то слишком опасным. Негоже ввязываться в драку, не зная толком, с чем придется столкнуться.

— Н’Гона,— зычный голос Белит перекрыл шум, поднятый вооружавшимися пиратами,— приготовиться к повороту. Погоня окончена.— Она пыталась не выдать своего облегчения. Остальные же члены команды даже не пытались скрыть радость. Странный корабль всем им внушал суеверный страх. Связываться с ним никому не хотелось.

С веселым смехом и шутками пираты бросились выполнять команду Белит. Галера медленно начала разворот.

— Слишком поздно.— Конан показал рукой на ускользающую добычу. Со стороны удалявшегося корабли стороны расползалось алое клубящееся облако.

— Я уже видела раньше нечто подобное. Таким ядом стигийцы одурманили воинов Субы,— спокойно сказала Белит.— В тот день, когда погибла моя семья.

— Яд стигийцев был другого цвета, — вмешался Н’Гона. — Я точно помню.

— Не все ли равно, какого он цвета, лишь бы до нас не добрался! — Белит стиснула зубы. — К счастью, ветер против него.

— Куда бы ни дул ветер, но эта отрава все равно движется к нам — и очень быстро. Слишком быстро… Все на весла! — Н’Гона бросился к гребцам.

— Что за проклятье! — Белит невольно всхлипнула — редкое проявление чувств у столь сильной женщины.— Сперва забрали у меня сына — а теперь еще и это…

— Ничего, тигрица! — варвар с размаху хлопну но плечу, так что женщина пошатнулась.— Я и веку перебил немало стигийцев и знаю, какого у них цвета кровь!

— Мне тоже не раз приходилось иметь с ними дело. Но нельзя недооценивать противника, тем более такого.

— Плевать я хотел, кто они. Умирают все одинаково.

Варвар развернулся и собрался уходить, но нежная ладонь подруги вдруг легла на его руку.

— Конан, поклянись, что не позволишь им взять меня живой!

— Что? — брови варвара поползли вверх. Он развернулся и стиснул любимую в объятиях.

— Никогда не проси меня об этом, слышишь. Никогда! Нельзя сдаваться до начала битвы — за это боги отнимают победу!

— Но я не хочу снова…

— Я буду защищать тебя до последнего дыхания, и если будет воля Крома, мы умрем вместе, но от моей руки ты не умрешь. Я не смогу…

Белит уткнулась лицом в широкое плечо возлюбленного.

— Спасибо, Лев.

— Прекрати! Вся команда смотрит на нас, а ты собираешься лить слезы, как…— варвар запнулся, подбирая слово, — как…

— Скудоумная женщина! — закончила за него Белит. Она уже улыбалась. — Ладно, отпусти меня и иди займись чем-нибудь полезным, а то найду себе другого мужа — не такого ленивого и болтливого.

— Слушаюсь, моя королева.— Конан склонился в нелепом дурашливом поклоне.

— Так-то лучше, северянин,— рассмеялась женщина.

Алый туман приближался, упрямо двигаясь против ветра. Его цвет и очертания менялись, он становился то розовым, то багровым — по мере того, как расстояние между ним и судном уменьшалось. От попыток уйти на веслах вскоре пришлось отказаться: чем больше галера набирала скорость, тем скорее полз туман. Проще было не изматывать себя понапрасну, а приготовиться к битве.

Вооружившиеся до зубов пираты сгрудились на корме вокруг огромного варвара.

— Раз сбежать мы не успели, то принимаем бой. Неизвестно еще, что за твари прячутся там, за стеной тумана,— сказала им Белит.

— Что за странное колдовство! — Н’Гона цокнул языком. — Не знаю народа, способного вызывать такое.

— В любом случае это не порошок черного лотоса,— уверено произнес Конан.

— Довольно! Рассуждаете, как будто больше нечем заняться…

Пиратка не успела договорить. Алые клубы накатили на корабль и поглотили его от киля до верхушки мачты. На расстоянии локтя ничего не было видно. Пираты негромко перекликались друг с другом, пытаясь разобраться, в этом красном колышущемся мареве.

— Эй, все живы? — звонко крикнула Белит,— Старшие, пересчитайте людей.

Пятеро помощников Белит немедленно устроили перекличку и постарались собрать каждый своих людей возле себя.

— Все на месте, дочь Бангулу,— наконец доложили они.

— Первым двум десяткам расположиться вдоль бортов, чтобы никто чужой не мог проникнуть на корабль. Перекликаться постоянно,— приказала шемитка.

— Да, Тигрица.

— Конан, твои воины будут на корме.

— Да, Белит.

— Крага, Н'Анна, ваши люди на нос. Будьте готовы ко всему.