– Привет, Бэл. – Энтони холодно кивнул ей. – Мне надо поговорить с Роуз наедине, если не возражаешь.

– Пойдем в офис и поговорим, пока я ем, – предложила Роуз.

– Мы что, не можем подняться к тебе в квартиру? – проворчал он, когда дверь офиса за ними закрылась.

– Только не сегодня. По субботам полно покупателей, и Бэл может понадобиться помощь в любую минуту. – Роуз откусила кусок бутерброда. – Говори, – пробурчала она с набитым ртом.

– Ты прекрасно знаешь, зачем я здесь, – начал он, раздраженный ее спокойствием.

Роуз спокойно посмотрела на него.

– Нам больше не стоит встречаться. Боюсь, между нами все кончено, Энтони.

Энтони замер, не веря своим ушам.

– Как все кончено? О чем ты говоришь, Роуз? Буквально на днях мы обсуждали наш брак...

– Это ты его обсуждал.

– А, теперь мне все ясно! – Лицо у него побагровело от гнева. – Это Синклер! Ты все еще его любишь!

– Нет, – коротко ответила Роуз, – не в нем дело. Просто мы с тобой не подходим друг другу, Энтони. Нам лучше расстаться сейчас, чем потом причинить друг другу боль. – Она протянула ему руку. – Останемся друзьями?

Он с ненавистью посмотрел на Роуз, оттолкнул ее руку и выбежал из кабинета, оставив дверь открытой.

Закрыв магазин, Роуз быстро привела в порядок квартиру, приняла душ и тщательнее, чем обычно, уложила волосы. Потом надела бледно-розовую кофточку с V-образным вырезом и льняные обтягивающие брючки цвета электрик, которые берегла на лето. Сверху надела фартук и направилась на кухню готовить ужин.

Когда картофель был почищен, голландский соус для спаржи приготовлен, а кусочки рыбного филе обернуты полосками бекона для жарки, Роуз поставила маленький столик под окном, откуда открывался прекрасный вид на Котсволдские холмы. Она чувствовала волнение, которого не испытывала с восемнадцатилетнего возраста. С тех пор все изменилось, уговаривала она себя, пока стрелки часов неумолимо приближались к восьми. Сегодня вечером она спокойно обсудит с Джеймсом детали развода, а после их пути разойдутся навсегда.

Когда дверной колокольчик наконец зазвонил, Роуз медленно спустилась вниз. В дверях стоял Джеймс с двумя бутылками вина в руках. При виде Роуз глаза у него загорелись.

Роуз это встревожило – Джеймс явно ожидал от приглашения большего, чем она могла ему предложить.

– Привет, – вежливо улыбнулась она. – Ты вовремя.

– Я пришел бы раньше, если бы надеялся, что ты меня впустишь. – Он закрыл дверь, тщательно набросив цепочку. Этот жест не понравился Роуз – похоже, вечер сулил сюрпризы. – Я принес немного вина. Если ты будешь красное, я открою его, чтобы оно могло «подышать». Или поставить на холод белое? – Он, улыбаясь, разглядывал ее. – Вообще-то можно пить и то и другое.

Роуз направилась в гостиную, чувствуя, что Джеймс беззастенчиво ее разглядывает.

– У меня уже есть вино, но спасибо в любом случае. Я приберегу твое до следующего раза. Присядь пока. – Она указала Джеймсу на софу. – Ужин будет готов через полчаса, а пока мы можем попробовать моего вина. Или ты предпочитаешь джин, виски...

– Роуз. – Джеймс отставил бутылки в сторону и взял ее за руки. – Ты можешь хоть минутку посидеть спокойно?

– Нет, не могу, – отрезала она. – Мне кажется, наш ужин – гигантская ошибка.

– То есть ты боишься, что я затащу тебя в постель до или после ужина? – вежливо осведомился он.

Роуз посмотрела в насмешливые серые глаза и, успокоившись, рассмеялась.

– Что-то вроде того, – призналась она.

– Так обычно поступает Гаретт? – требовательно спросил Джеймс.

– Только не со мной. – Она взяла вино и направилась на кухню, но остановилась на пороге и обернулась к Джеймсу. – Это отнюдь не означает, что после нашего разрыва, Синклер, я жила как монашка.

– Очень мудро, – быстро ответил Джеймс. – Но я и так знаю, что Гаретт не был твоим любовником.

– Да? И откуда?

– Язык тела. – Он покачал головой. – Тебе нужен не такой мужчина, Роуз.

– Пойду принесу вино, – мягко ответила она и отправилась на кухню присмотреть за ужином.

Трапеза явно удалась. Джеймс не уставал восхищаться кулинарным искусством Роуз, поглощая еду с невероятной скоростью.

– Потрясающе. Слушай, Роуз, ты прекрасно готовишь, – отметил он, в изнеможении откинувшись назад.

– Просто я люблю кулинарные телепередачи. А ты сегодня был моим подопытным кроликом. Я никогда еще не готовила эту рыбу.

– Мне понравилось быть «кроликом», – заверил ее Джеймс и наполнил бокалы. Затем откинулся на спинку стула и решительно произнес: – Ты знаешь, я часто думал о том, чтобы встретиться с тобой и поужинать вместе – просто побыть вдвоем.

Роуз скептически посмотрела на него и встала, чтобы убрать тарелки.

– В таком случае мог бы появиться чуть раньше. Мы жили с тобой на одной планете.

– Я трусил, – просто сказал он и пошел за ней на кухню.

– Трусил? Ты, Джеймс?

– Я бы не вынес вторичного отказа.

Она недоверчиво посмотрела на него и протянула ему тарелку с печеньем и сыром.

– Возьми, а я принесу виноград и сельдерей. Пудинга у меня нет. А сладкое, если мне не изменяет память, ты не любишь, иначе я бы порадовала тебя тортом с патокой из кондитерской за углом.

– Да, не люблю, хотя от тебя в качестве десерта я бы не отказался, – заметил он.

– Знаешь, я не припомню эпитета «сладкая» в мой адрес, – ядовито заметила она.

– Ты не смягчилась ко мне и после того, как закончила университет? – Джеймс подвел ее к софе и усадил рядом.

– Я жила тогда в Лондоне, училась зарабатывать на жизнь, и у меня не было времени оплакивать наши отношения. – Она посмотрела на него сквозь ресницы. – Признаюсь, иногда мне казалось, что ты идешь по улице, но каждый раз это был просто высокий и темноволосый мужчина с царственной походкой.

Джеймс продолжал держать ее за руку, поглаживая ладонь большим пальцем.

– Ты уверена, что прогнала бы меня, появись я внезапно перед твоей дверью?

– Абсолютно. – Ее взгляд посуровел. – Как и ты, я никогда не наступаю дважды на одни и те же грабли.

Джеймс напрягся, и на какой-то момент Роуз подумала, что он сейчас поднимется и уйдет. Но он вдруг поднес ее руку к губам.

– Уверен, что могу изменить твое мнение, – сказал он таким голосом, что у нее по спине побежали мурашки.

– Не думаю, – упрямо повторила Роуз и встала. – Тебе пора, Джеймс.

Он поднялся с хищной грацией тигра перед прыжком.

– А если я не хочу уходить? – Она не успела от прянуть, он поймал ее и стал бешено целовать.

Роуз почувствовала такое возбуждение, что все доводы рассудка мгновенно улетучились. Она защищалась только для вида, когда он принялся расстегивать пуговички у нее на блузке.

– Ты не можешь, – задыхаясь, лепетала она, пытаясь его оттолкнуть. – Ты серьезно считаешь, что имеешь право ворваться в мою жизнь спустя десять лет и попасть прямо ко мне в постель?!

– А кто говорит о постели? – отвечал он, раздраженный ее сопротивлением. – Что такого в нескольких поцелуях, Роуз Синклер?

– Не называй меня так! – огрызнулась она, пытаясь вырваться из его объятий, но он только крепче сжал их.

– Это твое имя. А я твой муж!

– Только на бумаге...

Но Джеймс прервал ее таким нежным поцелуем, что барьеры, которые Роуз так тщательно возводила десять лет, рухнули. Ее губы послушно приоткрылись навстречу губам Джеймса, его язык требовательно проник внутрь. Роуз часто задышала, когда он захватил одной рукой ее кисти, а другой обнажил ей грудь. Горячая волна затопила Роуз изнутри.

Джеймс отнес ее на софу и посмотрел в ее потемневшие от желания глаза.

– Хоть теперь признайся, что хочешь меня, – хрипло прошептал он, тяжело дыша. В его голосе звучало такое самодовольство, что это мигом вернуло Роуз с небес на землю.

Она с отвращением оттолкнула Джеймса и вскочила на ноги. Желание переросло в бешеную злобу.

– Так вот в чем дело! – в ярости бросила она. – Сеанс ускоренной терапии для больного мужского самолюбия! – Дрожащими руками она лихорадочно принялась приводить себя в порядок. Когда Джеймс попытался обнять ее, стремительным жестом указала ему на дверь.