Косые паруса полнились ветром, и, если ничто не помешает, командующий рассчитывал завтра увидеть входные маяки своего порта. Серое безрадостное небо с быстро несущимися облаками нависало над самыми мачтами кораблей. Старый моряк подумал, наблюдая за марсовым, угнездившимся на верхушке мачты, что король не похвалит его за то, что эскадра, разбросанная штормом, оставила побережье Соединенного Королевства без охраны. Набеги атлантов и лемурийцев в последнее время почти прекратились, но пираты изредка еще напоминали о себе, нападая то на торговое судно, то на прибрежный поселок. Гойделы и флот огненосных кораблей, которым не могла противостоять ни одна эскадра, жестоко преследуя их, отбили у островитян охоту грабить. Но волки есть волки…
Вдруг командующий насторожился: ему показалось, что наблюдатель на мачте уже очень долго вглядывается в одну сторону. В следующее мгновение матрос свесился вниз и прокричал, перекрывая вой ветра:
— Десять парусов на траверзе левого борта! Четыре черных, шесть цветных!
Отдавая приказы, командующий пытался понять, что делают вместе корабли злейших врагов. Атланты и лемурийцы ненавидели друг друга больше всего на свете, поэтому видеть черные паруса атлантов рядом с лемурийскими было более чем странно. Но он не собирался принимать бой здесь, у чужих берегов. Тут нечего защищать.
Дромоны гойделов, подняв все паруса, полным ходом направились на север.
Грайу, стоя на корме своего «Ежа», с радостью наблюдал, как треугольные паруса дромонов скрываются за горизонтом. Его разномастный флот, несмотря на численное превосходство, метатели огня гойделов уничтожили бы всего за пару сотен ударов сердца. Атлант не считал такую войну честной, хотя знал: в абордажной схватке воины Соединенного Королевства не уступят его собственным. Истинный сын своего народа, Грайу предпочитал открытое сражение.
Вчера утром его ладьи в тумане столкнулись нос к носу с семью лемурийскими галерами. Вот это был бой! Лемурийцы с ходу протаранили два его корабля, но атланты, воодушевленные боевым безумием, ухитрились захватить вражеские галеры прежде, чем их собственные отправились на дно. Еще одну галеру пустили на дым зажигательными стрелами. У лемурийцев не осталось ни малейшей надежды, но, надо отдать им должное, дрались они, как тигры. После того как последний пират упал на окровавленную палубу, пронзенный мечами атлантов, Грайу приказал перевести часть воинов на захваченные галеры. Смешно бросать такие трофеи, когда его дружине не хватает места на палубах. Да и добычу будет куда сложить…
Штормовой ветер помешал высадиться там, где намечали. Опасаясь береговой охраны валузийцев, атланты обычно сходили на берег где-нибудь в сопредельных государствах, а затем по побережью выходили к цели. В этот раз они собирались сойти с кораблей на изрезанном шхерами побережье Зарфхаана, перевалить горы и ворваться в богатую долину Маранда. Под командой Грайу находилось почти девятьсот воинов. Такое войско вполне могло захватить пару приморских городков и быстро отойти с добычей до того, как подоспеют когорты Черных Стражей.
Теперь его корабли шли вдоль скалистых берегов Зарфхаана на юг, с каждым мигом все больше приближаясь к намеченному месту. Грайу мрачно осматривал гигантские утесы, уходившие прямо в воду. Чутье подсказывало вождю клана, что это последний его набег. Он не боялся смерти, но не хотел и торопить ее. Глупо умирать, когда дело всей жизни только начато. Его клан очень силен: Грайу не взял с собой и половины своих воинов. Он мечтал основать собственное королевство на материке, он хотел быть королем, а не военным вождем клана, обязанным в мирное время прислушиваться к мнению совета старейшин. Ведь смог же Кулл стать владыкой Валузии…
* * *
Путешествие через страну походило на сказочные сны его детства. Сколько раз он видел выраставшие из колдовского тумана сахарные пики гор, увенчанные шпилями замки, леса, похожие на величественные зеленые храмы. Быстрые прозрачные реки несли свои воды к морю, народ в городах был весел и приветлив. Страна казалась нарисованной гениальным живописцем, позабывшим, правда, изобразить трещинки на стенах и птичий помет. Даже воры здесь обкрадывали народ с неким изяществом. Конан смеялся над философом, утверждая, что все это лишь видимость и на самом деле люди здесь точно так же предают и убивают, как и везде. Тем более, напоминал он, что некоторые из встречных и не люди вовсе. В глубине души Алкемид соглашался с королем, но волшебный вид прекрасной страны продолжал приводить его в трепет.
Во дворце Кулла он видел замечательную рельефную карту, сделанную из чеканного золота, которая изображала Валузию и окружавшие ее страны. Историк тут же победил в Алкемиде, и он принялся делать наброски. Кулл заметил его интерес и подарил прекрасную карту мира, нарисованную на пергаменте яркими растительными красками. Теперь, покачиваясь в седле, философ изучал ее, обращая особое внимание на страны, через которые, возможно, пройдет путь их маленького отряда.
Лицо этого мира настолько отличалось от того, к которому привык Алкемид, что сложно было догадаться, какая страна соответствует, например, Аквилонии. Западное побережье Турийского материка оказалось сильно изрезанным. Несколько крупных заливов и морей глубоко вдавались в сушу. Величайшее королевство этого мира, Валузия, занимало гигантский полуостров, омываемый с севера и запада морскими волнами. На юге находился большой залив, отделяющий государство Кулла от горделивой Верулии, тоже расположившейся на полуострове, правда, меньших размеров, напоминающем по форме рог с отломанным кончиком. В заливе между странами-соперницами ближе к Валузийскому побережью находилось множество островов, на которых обосновалась большая колония пиктов. Они заключили союз с валузийским королем и, поселившись на южных границах королевства, охраняли их. Настоящая родина этих свирепых воинов располагалась далеко на Закате. Посреди Океана Запада лежал гигантский архипелаг. Бесконечная цепь больших и малых островов протянулась с севера на юг. Именно там находились знаменитые королевства пиктов, соседствующие с варварскими кланами этого же народа. Еще дальше на запад лежали таинственные Острова Заката и мрачная Лемурия. Они на карте нарисованы не были, и лишь стрелки с надписями указывали, где их искать.
Между островами пиктов и Валузией находился небольшой континент, покрытый горами и непроходимыми джунглями. Еще до того как воин, переводивший Алкемиду надписи, открыл рот, философ понял что это и есть Атлантида. На языке пиктов, на котором они общались, название родины Кулла прозвучало как «Киммрах ак карнанх» — «страна безумцев с мечами». Произнеся это название, Алый Страж покосился на Кулла, ехавшего впереди вместе с Конаном. Алкемид улыбнулся: забавно, и снова начал изучать карту.
На севере от Валузии посреди моря, называвшегося Своенравным, лежал еще один небольшой архипелаг. Про него известно было лишь то, что там обосновались свирепые лемурийские пираты. Между ними и атлантами постоянно возникали яростные стычки, а свободное от них время оба варварских племени посвящали набегам на цивилизованные страны и внутренним распрям.
С востока Валузию защищал хребет Зальгары. Народ, живший в этих горах, был свиреп и воинствен, и именно отсюда набирал Кулл людей для гвардии Алых Стражей. Дальше на восток лежала Камунианская пустыня, по краю которой проходила граница с Королевством Зарфхаана. На севере Своенравное море вдавалось в Турийский континент гигантским клином, отделяя побережье Зарфхаана от горной страны My. Местные жители славились своими воинами, которые охотно шли служить наемниками в южные страны. Дома для них не было дела, ибо король северного соседа, Соединенного Королевства Тула, навек отучил их от набегов. Именно в Соединенное Королевство лежал путь отряда. Его предстояло проделать морем, и Алкемид заранее проклинал все на свете: он не выносил качки. Из страны гойделов они должны были отправиться в горы My, и философ решил позднее вернуться к этой части карты и изучить ее более тщательно.
