В этой катастрофе погибло почти все живое, и оставшимся людям, уцелевшим лишь на высочайших горах, пришлось начинать все заново. Таков был конец нашего и начало вашего миров… В конце концов нам удалось изгнать из нашего мира демонов, но и маги ушли в высший мир, потеряв физическую оболочку. Уцелели лишь мы с Верезаалом. Много дней и ночей длилось наше сражение, и пал, наконец, повелитель Вершителей Зла. Не выдержало и мое несовершенное тело, но прежде, чем уйти в иной мир, вырвал я из груди проклятого Верезаала черное сердце. Наложив на него заклятие Великого Предела, я развоплотил демона — ибо не смог его уничтожить, столь велика была сила зла повелителей демонов. Он же завещал воздвигнуть уцелевшим своим ученикам подземный город, получившим позднее имя Черного, и положить делом своей жизни охрану Сердца Тьмы. Шли тысячелетия, и наступил момент, когда умер последний из стражей Черного Города, исчезли из памяти уцелевших воспоминания и о великой битве и о Сердце Тьмы, потому что человечество начало свою историю заново. Летели годы, и вот уже на некогда мертвой земле выросла прекрасная Камула. Наблюдая за миром, хотя и лишенный возможности действовать, я было решил, что Черный Город навсегда скрылся от человеческих глаз. Но зло коварно и изворотливо. Открылось месторасположение тайной обители другим глазам — змеиным.

— Так поганый Змей и здесь поспел? — не выдержав, встрял в разговор доселе внимательно слушавший Кулл.

— Увы. И опять переплелись твои дела с делами Змея, — кивнул Мельгилод.

— Мне казалось, что я перебил всех его слуг? — удивился Кулл.

— Никто ближе тебя не был к тому, чтобы обрубить все его щупальца. Удалось уцелеть лишь паре дюжин змеелюдей. Как только Великий Змей обнаружил это место, он сразу же послал слуг к безумному черному магу — лемурийцу Кадуру. Вместе они выработали ужасный план вызвать из небытия Верезаала. Ни один из других магов, идущих черным путем, не был столь безумен, чтобы призвать Верезаала… И вот уже несколько лет Кадур, которому беспрекословно подчиняются адепты Змея, в ожидании Черной кометы день и ночь творит непотребное колдовство, купая Сердце Тьмы в человеческой крови и скармливая ему души каждую полночь. Нынешней ночью Черная комета как раз будет в зените, и тогда омытое горячей кровью сердце демона притянет из небытия Вершителя Зла, и не будет на Земле сил, могущих его остановить…

Сначала колдуны доставляли свои жертвы из-за гор, проводя их в Черный Город по подземному ходу, но теперь, когда до пришествия демона осталось всего несколько часов и Кадур считает, что никто не в состоянии его остановить, змеелюди решили схватить жертву прямо во дворце. И проклятый колдун не так уж далек от истины, ибо нет сейчас равных ему по силам.

— Так почему же ты не вернешься, чтобы завершить начатое? — яростно вскричал Кулл, внимавший древнему магу.

— Нет возможности покинувшему мир земной, вмешиваться в события на Земле. Он может лишь общаться с избранными да скорбеть об их участи. И лишь смертные в силах победить рок. Все, что я могу, это лишь укрыть тебя — и только одного тебя, от ока Кадура, уже почувствовавшего, что на мост ступил посторонний. Ты просто не в состоянии представить себе, чего мне это стоило, — грустно ответил маг.

— Ты хочешь сказать…

— Да, Брула уже схватили.

— Что теперь с ним будет? — оскалился Кулл.

— Я не знаю. Это место и время закрыто от взора небожителей.

— Но чем я могу помешать Кадуру, такому могущественному, по твоим словам, колдуну?

— Пускай тебя ведет судьба, — ответил Мельгилод, коснувшись лба Кулла — того на мгновение окутала сияющая дымка. — Пока крепки твои дух и вера, никакое колдовство не в состоянии причинить тебе вреда. И еще одним я тебе смогу помочь: ты окажешься на том конце моста ровно через час после того, как подручные Кадура околдовали твоего спутника. Знай же, что близится переломный момент существования твоего мира и приближается новый, но каков он будет — мир света или мир тьмы — решается в этот миг, и судьба мира находится на острие меча. — Мельгилод печально улыбнулся, и звезда мага вдруг яростно вспыхнула, бросив золотой луч, который словно молния ударил в кончик меча Кулла, налившегося на секунду радужным светом. — Да пребудет с тобой мое благословение.

Фигура Мельгилода начала блекнуть и растворилась в тумане. Когда же туман рассеялся, Кулл обнаружил себя стоящим на краю Черного Города. За спиной его лежала бездна, Брула нигде не было видно.

Удобнее перехватив меч, варвар, скрываясь в тени зданий, бесшумно и стремительно заскользил к зловещей пирамиде, в глубинах которой свершалось непотребное колдовство. Ни на секунду не задумываясь О том, что делать, ничуть не смущенный рассказом Мельгилода, Кулл намеревался освободить своих друзей и перебить прихвостней Змея, посмевших снова бросить ему вызов. Узы дружбы и личный вызов были для него куда важнее всех богов, демонов ада и колдунов, вместе взятых.

Когда до пирамиды оставалось не более лиги, на одном из перекрестков Кулл услышал голоса. Осторожно выглянув из-за угла, он увидел группу фигур, одетых в одинаковые черные хламиды с большими капюшонами, полностью скрывавшими лица.

Атлант прислушался к разговору и по характерной шипящей речи понял, что перед ним змеелюди.

— Сегодня для тебя поистине знаменательный день, Дицал. Если бы ты так некстати не наложил заклятие ужаса на второго варвара, нашему господину могло не хватить материала, ты сам бы мог угодить на алтарь, — меж тем говорил один из змеелюдей. Это был высокий мужчина, именно он возглавлял колдунов. — Хорошо что всеведущий Кадур почувствовал присутствие варвара на мосту!

— Прости мою ошибку, Нефер, я пока не столь опытен в высоком искусстве, как ты! — раболепно склонился колдун.

— Запомни, Кадур не прощает ошибок, и возблагодари судьбу за то, что именно сегодня свершится великое колдовство, а то бы тебе точно несдобровать.

Остальные змеелюди зашипели, выражая веселье, а один из них добавил:

— Небось глупый варвар решил погеройствовать, как свойственно этому невежественному племени людишек. Знаю я эту породу. Им только дай волю, они полезут из всех щелей словно тараканы.

Колдуны опять развеселились.

— Это уже неважно. — Нефер повернулся и заскользил прочь, словно змея. — Нам пора.

Кулл заскрипел от ярости зубами, догадываясь, кого имели в виду дьявольские отродья. Ничего, его меч еще скажет свое слово, держись Брул!

Через несколько минут отряд из дюжины колдунов под предводительством Нефера поравнялся с сидящим в укрытии варваром, и королю в лицо ударила волна тяжелого запаха рептилий.

Пропустив процессию вперед, варвар крался за ней некоторое время и когда решил, что настал подходящий момент, одним рывком послал свое тренированное тело прямо в середину отряда, сбив двоих колдунов ногами и косым ударом своего гигантского меча распластав третьего от плеча до середины груди.

Его противники, не теряя времени даром, извлекли из-под своих одеяний кинжалы, ничуть не испугавшись дерзкого варвара. Кулл, охваченный яростью берсерка, крутился как тигр, стремительно нанося и парируя удары, стараясь подобраться к главному колдуну, отступившему в тыл своего воинства и бешено шипевшему какие-то заклинания.

Краем глаза король Валузии с удовольствием отметил, что из сбитых им с ног колдунов поднялся лишь один, который присоединился к своим собратьям, дружно наседавшим на Кулла. Змеелюди обрушили на короля град ударов, они решили взять Кулла живьем. Любого обычного человека, пускай и хорошего воина, не потерявшего голову от страха при виде змеиных морд, адепты нечистого победили бы за счет своей неутомимости и количества, но Кулл лишь с хохотом разметал длинные кинжалы атакующих в стороны, как тростинки, кромсая тела, обрубая державшие оружие руки и снося головы.

В стремительной атаке вспоров одному из змеелюдей живот и высоко подпрыгнув, пропуская удар по ногам, Кулл могучим ударом снес голову другому. Отшвырнув пинком очередного противника, король проложил себе путь к колдуну, воздевшему руки к небу и произносившему какое-то заклинание.