– Ленка, садись, не ожидала увидеть тебя, – воскликнула Настя, обнимая Лену обеими руками. Истомина стояла боком, раздумывая, стоит ли обедать, может, просто посидеть, поболтать о гламуре, о погоде, о любви. Нет, пожалуй, о любви не стоит. Весьма взрывоопасная тема. Истомина выгуливала бушующие эмоции. Ей не с кем было обсудить важную новость. Ведь только что она побывала на приеме у Пенкина. Эдуард Семенович предложил занять вакантную должность, а какую – не сказал. А в корпорации наверняка кто-нибудь знает, чье место освобождается. Даже у Насти не спросить, любимой подруге сейчас не до должностей, тем более чужих. Настино лицо светится каким-то глубинным счастьем, а она беременна всего-то три недели. И что с ней станется через три месяца и через девять? Лена улыбнулась, придавила эмоции и тихонько присела, тоскуя о той самой душе, которой можно рассказать любой секрет, даже самый секретный. Хоть о беременности, хоть о новом назначении на должность. Но сейчас довериться некому. У Насти есть родная душа. Лена Истомина. Настя обо всем может рассказать Лене, только ей одной. Лена посмотрела на подругу, можно рассказать Насте, наверное, она никому не разболтает. Ну разве что своим подружкам расскажет. Ведь женщины умеют хранить тайны, хранят их как зеницу ока, но небольшими группами и не менее двадцати человек. Получается, что Истоминой некому пожаловаться на судьбу, не с кем поделиться радостью. Когда-то она сумела скрыть от всех свое горе. И тогда же научилась обуздывать свои эмоции. Теперь Лена оказалась в плену своей маски. И ей было хорошо внутри себя. До поры до времени. Пока внутри горело и выгорало горе – можно было оставаться одной. Но настала пора поделиться радостью. Для этого нужен настоящий друг, ведь радость можно разделить только на двоих. А тут новая беда – не с кем. Никого нет поблизости. Ни одной души. Истомина заказала обед, небольшой, скромный, чтобы не объедаться – овощной салат, кусок рыбы и чашку чая, зеленого, без сахара. Когда-то Лена мечтала стать красивой, чтобы отомстить мужчинам. И она воплотила свои фантазии в реальность, Истомина превратилась в удивительную красавицу. Но воплощенная мечта уже не грела, теперь Лена грезила о другом, она хотела иметь рядом с собой родственную душу. Чужая красота раздражает людей, приводя их в ярость. Лена понимала, что обычный человек не способен тратить много времени, чтобы ухаживать за собой. Ему лень и муторно, зато чужой внешний вид может довести любого до бешенства. И Лена поняла – достигнутая цель больше не является целью. Овсянка сыграла свою роковую роль.

– Я тебе sms-ку отправила, ты получила? – спросила Настя, шумно отхлебывая чай.

– Нет, а что ты написала? – сказала Лена, доставая сотовый: «Позвони, я забыла, как выглядит твой голос!» – Теперь ты вспомнила, как выглядит мой голос?

– Вспомнила, ты отлично выглядишь, как и твой голос, – сказала Настя и громко зевнула, – я не выспалась, Ленка, знаешь, что человек проводит тридцать процентов во сне, а остальные семьдесят мечтает выспаться.

– Ничего страшного, Настя, скоро выспишься, – сказала Лена, намекая на предстоящие события.

– Ой, Лен, вряд ли, – прошептала Настя, многозначительно подмигивая, дескать, о личном ни слова, только о гламурном и винтажном.

– Говорят, в каком-то журнале опубликовали новый список богатых и знаменитых, ты смотрела его? Кто в него попал, – сказала Лена, рассматривая антрацитовый напиток в чашке. – Что это – кофе или чай? Гадость какая-то…

– Если ты не можешь разобрать, то какая тебе разница, чай это или кофе, – расхохоталась Настя и вновь стала похожа на прежнюю – юную и беззаботную. Лена невольно улыбнулась. Присутствующие обернулись, услышав громкий смех. Всем было любопытно, над кем смеются.

– Ты права, Настя, – сказала Лена, отставив чашку подальше. Этот напиток явно вреден для здоровья. – Так что у нас там со звездами, как у них дела обстоят?

– Наши звезды горят синим пламенем, у них выпадают волосы, сыплется перхоть, редеют ресницы, а кожа вся сморщенная и в морщинах. Просто жуть! – Настя закатила глаза под потолок.

– Да, у них еще животы болят, они исключительно йогуртами питаются, – подхватила Лена, весело вторя подруге.

– Вот-вот, и животы часто подводят, и вообще, как они, бедные, страдают от своей звездной жизни, нам и во сне не снилось, Ленок, – мигом загрустила Настя и с упреком взглянула на Лену.

– Настя, не горюй, нам бы их проблемы, – сказала Лена, успокаивая подругу, Настю сейчас любая глупость может раздражать.

Но Настя злилась на Истомину за что-то другое, Лена удивленно приподняла брови: дескать, ты что куксишься, подруга дорогая.

– Лен, а мне сказали, что тебя к Пенкину вызывали, – упрекнула Настя, прикусывая губу.

Она нахохлилась, как наседка, и выглядывала из-под нахмуренных бровей как-то зло и отстраненно.

– Не вызывали, а приглашали. Тебя, Настя, как всегда, твои подружки ввели в заблуждение, – отговорилась Лена, елозя чайной ложечкой по блюдцу.

– Может, из-за того отчета? – еще больше нахмурилась Настя.

– Да, из-за отчета, – отбила атаку Лена, радуясь нечаянной отговорке.

– А ты бы ему, Ленка, как сказанула внутренним голосом, дескать, Пенкин, не лезь не в свое дело. Знаешь, для чего человеку дается внутренний голос?

Истомина помотала головой. Она и впрямь не знала. Привыкла к нему, часто разговаривала с собой, искренне считая, что внутренний голос – самый интересный собеседник на свете.

– Внутренний голос дается человеку для того, чтобы он мог высказать управляющему все, что он о нем думает, глядя прямо ему в лицо, вот! – закончила свою тираду Настя на торжествующей ноте.

– Я действую иначе, Настя, смотрю на человека, прямо ему в глаза, и мысленно читаю стихи. У меня много стихов припасено, есть какие угодно, для любых ситуаций, – весело отнекивалась Лена от заботливой подружки.

– Ой, Ленка, представляю, как ты доводишь людей своими стихами. Они же с ума сходят, ведь никто не может выдержать пристального взгляда в упор. И вообще, ты у нас не по годам умная, – отмахнулась от Истоминой Настя, – ты прямо как старуха. Все знаешь, обо всем можешь судить, на все имеешь собственную точку зрения. Не то что я, вечно попадаю в разные истории. Вот и сейчас вляпалась, залетела, как муха на мед.

Лена вдруг поймала себя на мысли, что Настя права, как никогда. В горячности она высказала свое мнение. И попала в точку. И не поспоришь с беременной женщиной. За один год Лене пришлось прожить целую вечность. За каких-то двенадцать месяцев прошла одна тысяча лет, а может, две, три, и не сосчитать, сколько эпох и вех сменилось за этот короткий срок. А кто были учителя? Кажется, они находятся в этом зале, вкушают полноценный обед и выглядят вполне довольными особями.

– Ой, Ленка, на тебя Олег уставился, так и сверлит глазами, как будто дырку сделать хочет, – шепнула Настя, сменив гнев на милость. Она уже простила Лене все прегрешения и умолчания.

– Пусть смотрит, не обращай внимания, – приказала Истомина, разглядывая жидкий антрацит в чашке. Кажется, этот странный напиток все-таки кофе, а она заказывала зеленый чай.

– Ленка, я слышала, что Пенкин выгнал Олега из «Энтерпрайза», они поссорились на почве личных неприязненных отношений, – злорадно прошипела Настя, искоса выглядывая из-за Лены. Она тайком оглядывала публику, стараясь не упустить из виду главных действующих лиц жизненного спектакля.

– А когда выгнал? – равнодушным тоном спросила Лена.

Все разъяснилось само собой, без особых усилий, Истомина никаких каверз не прилагала. Настя сама выложила информацию прямо на блюдечко, не понадобились расспросы, допросы, вопросы.

– Сегодня утром на совещании, они разругались прямо на совете директоров, у Олега провели аудит в его отсутствие и выявили недостачу денежных средств, – послушно доложила Настя, не обращая внимания на истоминский разведопрос.

Так вот почему Пенкин предложил Истоминой должность директора. Эдуард Семенович «одним махом всех зайцев убивахом». И Олега на место поставил, и деньги сэкономил, и Лене польстил. Пенкин – ценный управляющий, грамотный, умеет разбираться с коллективом.