В связи с событиями 1927 г. в Китае, связанными с «переворотом Чан Кайши» и налетом на Генеральное консульство СССР в Гуанчжоу, где пять его сотрудников были зверски расстреляны, было решено «неблагонадежных студентов» и «правых гоминьдановцев» высылать через Владивосток-Шанхай на родину. Так в пункте г) постановления закрытого заседания Политбюро ЦК ВКП(б) говорилось о необходимости «отправить в Китай вместе с 36 правыми гоминьдановцами выпускного курса 32 правых гоминьдановца первого курса Университета им. Сунь Ятсена.[206] Решением Политбюро ЦК ВКП(б) от 15 сентября 1927 г. в Китай также отправлялись пять слушателей Академии — правых гоминьдановцев.[207] Решением Политбюро от 29 декабря 1927 г. была поддержана позиция руководства Университета им. Сунь Ятсена по очистке его от «правых гоминьдановцев».[208]
Вследствие еще большего обострения ситуации в Китае и ухудшения отношений с Гоминьданом в следующем году на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) от 22 марта 1928 г. было предложено «ввиду наличия большого количества чуждых нам элементов среди киткурсантов в военных школах, поручить Киткомиссии провести немедленно чистку с целью удаления всех гоминьдановцев, беспартийных фэновцев и сомнительных либо нежелательных комсомольцев».[209] Всех удаляемых из военных заведений направлять в Китай. «Из числа оканчивающих в этом (1928 г. — В. У.) году военно-учебные заведения оставить в СССР тех киткомандиров, которые при соответствующей политической обработке могут быть использованы в дальнейшем Киткомпартией для военной работы в Китае», — говорилось в документе.[210]
Администрация и партийное руководство УТК после этого приняли решение исключить из университета детей Фэн Юйсяна: сына Фэн Хунго и дочь Фэн Фунэн (жену Цзян Цинго, псевдоним — Нежданова) (как детей маршала Фэн Юйсяна, совершившего антикоммунистический переворот в Китае) и ряд других студентов. Однако руководитель УТК Миф предлагал их не высылать в Китае, а рассматривать в «качестве заложников». Но наверху были против этого, и вынужденный смириться с поступившими указаниями, 25 мая 1928 г. дети Фэн Юйсяна, включая еще одну дочь Фэн Фуфа (которая также училась в УТК, псевдоним Собинова), выехали в Китай.[211]
В связи с событиями в Южном Китае, арестом и убийством наших сотрудников в Гуанчжоу Политбюро ЦК ВКП(б) 23 декабря 1927 г. приняло решение «китайских контрреволюционеров (студентов и других), выступающих в пользу гоминьдановских генералов, арестовать и держать в заключении впредь до освобождения всех сов[етских] граждан на территории Юж[ного] Китая, после чего выслать их». Этот факт ареста группы детей гоминьдановских высших чиновников и военных, а затем их высылки из СССР подтверждается данными личного переводчика Мао Цзэдуна Ши Чжэ,[212] который в то время учился в Советском Союзе.[213] Здесь же давалось указание НКИД «арест китайских контрреволюционеров сопроводить соответствующим заявлением». Специальным пунктом в документе предлагалось Московскому комитету ВКП(б) «организовать протест студенчества КУТВ и Университета имени Сунь Ятсена против зверств в Южном Китае».[214] В тот же день от имени ИККИ была разослана телеграмма Центральным Комитетам всех компартий, в которой предлагалось «провести самую энергичную кампанию против контрреволюции, белого террора в Китае, убийства представителей СССР в Гуандуне». Компартиям предлагали организовать митинги и демонстрации перед английскими, японскими и американскими консульствами под лозунгами «Защиты китайской революции и СССР».[215]
Большинство слушателей в военные учебные заведения принимались из КУТКа и Университета им. Сунь Ятсена (127 человек в 1928 г.).[216]
По неоднократной и настойчивой просьбе китайской стороны снять с университета название «имени Сунь Ятсена» «в связи с той борьбой, которую компартия ведет против Гоминьдана и против суньятсеновской идеологии», по ходатайству ректора университета П. Мифа и в связи с изменившейся ситуацией в Китае, 17 сентября 1928 г. было принято следующее постановление оргбюро ЦК ВКП(б): «Ввиду слияния китсектора КУТВ с Университетом имени Сунь Ятсена принять предложение объединенного университета о присвоении названия «Коммунистический университет трудящихся Китая».[217]
Решающее слово при комплектовании китайских групп в военных училищах и академиях принадлежало китайской делегации при ИККИ. Стал делаться упор на прием в военные учебные заведения только китайских коммунистов. В протоколе № 16 заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 22 марта 1928 г. подчеркивалась необходимость в текущем учебном году «произвести прием в военшколы не менее 200 киткоммунистов, обратив особое внимание на увеличение контингента курсантов специальных военно-учебных заведений (авиационных, артиллерийских, инженерных и т. д.)». Здесь же отмечалось, что «в связи с изменяющимся составом курсантов поставить вопрос об уточнении целевой установки китгрупп в военшколах в сторону специализации по особым предметам (тактика вооруженного восстания, партизанская борьба, диверсионная работа и пр.)».[218]
Так, 17 сентября 1928 г. Генштаб сообщил руководству Военной академии им. Фрунзе: «Согласно решению инстанций, в Военную академию в предстоящем году посланы 10 китайцев. Отбор кандидатов произведен китайской делегацией, которой в этом отношении принадлежит решающее слово».[219] Кто же конкретно решал, кого и куда распределить? Судя по имеющемуся протоколу совещания по распределению курсантов Высшей пехотной школы от 7 августа 1928 г., в данном случае решали Миф[220] и Чжоу Эньлай (Москвин). Тогда по их решению 110 китайцев «передавались в Военное ведомство для распределения по различным школам» и «41 человек передавался в Университет трудящихся Китая».[221]
Перед советскими военными академиями была поставлена задача подготовить китайских кадровых работников высшей военной квалификации. В июле 1928 г. Генштаб направил руководству академий следующий документ: «Академии должны подготовить из китайцев военных и военно-политических руководителей крупными войсковыми частями в Китае (от полка и выше)».[222] В соответствии с этой директивой академии РККА разработали трехлетний план академической подготовки особой (китайской) группы. В него включался как самостоятельный курс «тактика вооруженного восстания», который следовало читать по 60 учебных часов в год в течение 3 лет, на 2-м и 3-м годах должны были проводиться «военно-политические игры на восстание». В цикл тактики вооруженного восстания входили вопросы подготовки восстания в городах, деревнях, техника подполья, комплектование партизанских отрядов, их подготовка и вооружение.
Изучение опыта партизанской борьбы, помимо изучения общей тактики и получения инструкторских навыков по военным дисциплинам, по решению Оргбюро ВКП(б), ставилось в программы Высших партийных курсов при КУТВ.[223] Для занятий с китайскими группами приглашали опытных советских командиров, в том числе и бывших военных советников в Китае — В. Блюхера, Н. Лапина, И. Мамаева.[224]
