Животный аспект анимуса предстает перед нами в хорошо известной сказке «Красавица и Чудовище», однако этот мотив сравнительно редко встречается в волшебных сказках. Далеко не столь известный пример – туркменская сказка под названием «Волшебный конь».

Девушка садится на волшебного коня и спасается бегством от своего похитителя – дэва, который является демоном пустыни. Но это только временное спасение, а затем демон догоняет ее.

В конце концов, конь вместе с дэвом ныряет в море, в результате чего дэв теряет свою силу. Тогда конь приказывает девушке убить его. Когда она так и поступает, конь превращается в восхитительный дворец, а его четыре ноги становятся четырьмя колоннами, расположенными по углам здания. В конечном счете девушка вновь соединяется со своим настоящим возлюбленным – юным принцем.

Анимус в этой сказке – злой дух, с одной стороны, а с другой – животное, оказывающее помощь. Когда анимус принимает вид явно разрушительного и дьявольского духа, тогда на помощь должны прийти инстинкты.

Единственный способ решения проблемы анимуса для женщины заключается в том, что она просто должна терпеть до последнего. И действительно, нет такого решения этой проблемы, которое не было бы сопряжено со страданием, а страдание, по-видимому, неотъемлемо от жизни женщины. В тех случаях, когда женщине необходимо избавиться от состояния одержимости каким-либо духом или вампиром, многого можно достичь, заняв предельно пассивную позицию по отношению к своему анимусу, и часто самый мудрый совет, который можно дать женщине в такой ситуации, – это не делать в настоящий момент ничего. Есть в нашей жизни периоды, когда мы можем лишь ждать и в то же время стараемся укрепить себя посредством сохранения в памяти положительных аспектов анимуса. Преодолеть свою одержимость каким-либо бессознательным содержанием, выскользнув из его объятий, – это подвиг, заслуживающий не меньшей награды, чем любая героическая победа. Это – мотив «чудесного бегства», символизирующий ситуацию, в которой лучше спасаться бегством от бессознательного, чем пытаться победить его, и тем самым действительно избежать опасности быть поглощенным им.

Мотив чудесного бегства нетрудно заметить в сибирской сказке «Девушка и злой дух» (Marchen aus Sibirien, s. 81). Героиня этой сказки, которая в своей жизни никогда не встречала людей и не могла бы сказать, кто ее родители, пасет северных оленей. Она бродит по тундре, привлекая их к себе пением волшебных песен.

И здесь мы снова встречаемся с мотивом одиночества, выступающим в качестве продромального (предшествующего началу заболевания. – Прим. рус. пер.) симптома особого индивидуального развития личности. Это – ситуация, в которой легко может хлынуть поток эмоционально окрашенных образов из бессознательного, вызывая самые неожиданные реакции. Про девушку в этой сказке не скажешь, что она сильно нуждается или же страдает от голода: она умеет стряпать и способна позаботиться о себе, а кроме того, благодаря волшебному очарованию своего пения, она может управлять стадом оленей, послушно следующим за ней по тундре. Другими словами, она, в отличие от героини вышеприведенной сибирской сказки, находчива, более одаренна и психически здорова, а ее магические способности говорят о том, что она обладает умением давать выражение содержаниям бессознательного. (Занимаясь анализом, порой видишь, что ситуация опасна в силу того, что способ, каким пациент представляет себе и выражает беспокойные, угрожающие содержания бессознательного, и слишком слаб, и слишком узок. За этим может скрываться нищета чувств и неспособность дарить любовь, равно как скудость ума и духа; ибо старые мехи не годятся для молодого вина. Песни, льющиеся из уст девушки, вероятно, пришли из ее родового прошлого, а это обычно означает, что ею унаследована от предков благоприятная констелляция основных элементов родовой психики. Но в ее жизни отсутствуют человеческие связи. Быть отрезанной от общества – величайшая опасность для женщин, поскольку без контакта с людьми она легко погружается в бессознательное состояние и оказывается под властью негативного анимуса.

Дальше в этой сказке рассказывается о том, что неожиданно пара огромных челюстей спустилась с небес – словно пропасть, разверзшаяся от неба до земли. Эта широко разинутая, всепоглощающая пасть суть бездна абсолютной бессознательности. И тут девушка с силой бросает на землю позади себя свой пастушеский посох.

Посох является знаком власти и права вершить суд, то есть двух царственных прерогатив, символизируемых королевским скипетром. Посох ассоциируется также с Путем и выступает как принцип, дающий направление в бессознательном. Посох епископа, например, интерпретировался церковью как символ авторитетности христианского учения, то есть как то, что указывает путь и позволяет принимать решения. Таким образом, в женском психическом посох – это форма анимуса. В античную эпоху золотой жезл или магический скипетр относятся к атрибутам Меркурия и символизируют его способность приводить в определенную систему неподатливые и трудноуправляемые элементы в бессознательном.

Если у нас имеется посох, значит мы уже не полностью пассивны: у нас есть направление.

Девушка убегает, бросая позади себя принадлежащий ей волшебный гребень и волшебный красный платок. Разбрасывание на оставляемом за собой пути каких-либо предметов – характерная особенность «чудесного бегства». Акт выбрасывания ценных вещей имеет значение жертвоприношения; обычно вещи бросают через свое плечо умершему, духам или дьяволу – с целью умилостивить тех, кому мы не смеем смотреть в лицо без страха. Отказ от ценного имущества в момент спасения бегством можно принять за проявление паники, однако тот, кто в подобной ситуации решает занять оборонительную позицию и защищаться до конца, легко может быть сражен гораздо более сильной нападающей стороной, тогда как освобождение себя от лишних вещей делает спасающегося более мобильным. Есть ситуации, в которых совершенно необходимо отказаться быть нуждающимся в чем-либо, и именно таким способом мы выскальзываем из-под созданного этой ситуацией гнета, нас там как бы больше нет, поэтому ничто и не может нас сбить с пути. Когда мы сталкиваемся лицом к лицу с безнадежно скверной ситуацией, нам необходимо просто собраться с духом и совершить прыжок на дно самой пассивной простоты и непритязательности, и благодаря этому мы можем пережить, казалось бы, безвыходную ситуацию.

Более того, вещи, которые оказались пожертвованными, превращаются в препятствия на пути преследователя. Гребень сразу превращается в лес и становится частью природы – волосами Матери-Земли. Его трансформация в природный объект говорит о том, что первоначально он являлся неотъемлемой частью природы. Фактически нет такой мысли, орудия или предмета, которые не вели бы своего происхождения из природы, то есть из бессознательного психического. Мы жертвуем бессознательному то, что некогда было отторгнуто у него.

Назначение гребня – приводить волосы в порядок, а также скреплять их. Волосы являются источником магической силы, или мана. Считается, что завитки волос, сохраняемые в качестве памятного подарка, поддерживают связь одного человека с другим через время и расстояние. Обрезание волос и принесение их в жертву часто означает подчинение новому коллективному состоянию – включающего в себя отречение от старого и рождение заново. Прическа нередко является выражением культурного Weltanschauung. В сказках примитивных народов порой рассказывается, что демонов, после того как их схватили, расчесали гребнем и вычесали из них вшей, что подразумевает, что путаница, существующая в бессознательном, должна быть выправлена, все должно быть упорядочено и доведено до сознания. Благодаря такой смысловой нагрузке пациенту в начале анализа нередко снятся волосы, находящиеся в диком беспорядке. Гребень, таким образом, репрезентирует способность придавать нашим мыслям упорядоченность, ясность и осознанность.

Красный платок, от которого девушка отказывается, превращается в пламя, вырастающее до самого неба. Отказ от посоха и гребня означал отказ от попытки привести в боевую готовность свои силы или придумать какой-либо план спасения. Теперь же появление пламени указывает на то, что девушка устанавливает внутреннюю дистанцию между собой и своими чувствами и эмоциями, сознательно умаляя себя до состояния самой пассивной простоты и непритязательности.