— Хорошо, — наконец сказал Каллис. — Пожалуйста, ждите здесь. — Он исчез за занавесом.

— Все это кажется мне бессмысленным, — сказал Валсавис. — Почему просто не пойти и не повидать старого друида. Зачем эта комедия? Что остановит нас?

— Хорошие манеры, — сказал Сорак. — А, кстати. С каких это пор наше личное дело вдруг начало волновать тебя? Почему ты заинтересовался этим? Ты же приехал в Соленое Поле просто поразвлечься, по меньшей мере ты так сказал.

— Если ты на самом деле собираешься искать пропавшие сокровища Бодаха, то я заинтересован — по очевидным причинам, — сказал Валсавис. — Я понимаю, что ты не собирался приглашать меня совершить эту маленькую прогулку с вами, но ты же понимаешь, что тебе самому будет намного лучше иметь с собой опытного и умелого бойца в городе немертвых. А если то, что рассказывают об этих сокровищах правда, там будет более, чем достаточно, чтобы разделить все на три части, и каждая часть сделает нас баснословными богачами. Ну и вы должны мне, так ты сам, по меньшей мере, сказал. Именно я нашел тебя, полумертвого, и обработал твою рану, когда мародеры бросили тебя умирать, и именно я помог тебе вырвать Риану у них из лап. Более того, все, что я выиграл, я был вынужден оставить там, в игорном доме.

— Никто не заставлял тебя, Валсавис. Ты легко мог сохранить твой выигрыш, хотя ты никогда бы не выиграл его без меня, — сказал Сорак. — Управляющий сказал, что он не будет пытаться заставить тебя вернуть его.

— Возможно, — сказал Валсавис, — но после того как вы оба поступили так благородно и вернули ваш выигрыш, мне не оставалось ничего другого.

— А я думал, что деньги не так важны для тебя, — сказал Сорак. — Не ты ли говорил, что чересчур много денег приносит лишь неприятности и проблемы?

— Возможно я так и сказал, — вынужден был согласиться Валсавис, — но одно дело не хотеть украсть чей-то меч, каким бы замечательным оружием он ни был, и совсем другое дело добывать сокровища, ради которого придется рискнуть жизнью. Мечи крадут трусы, рискуют жизнью герои. И в моем возрасте я уже должен думать о том, как бы мне прожить быстро приближающиеся последние годы. Часть пропавших сокровищ Бодаха, даже очень маленькая часть, позволит мне прожить в комфорте оставшиеся мне годы жизни. Или ты настолько жаден и хочешь сохранить все для себя?

В тот момент, когда Сорак хотел ответить, вернулся Каллис. — Молчаливый хочет посмотреть на вас, — объявил он. — Сюда, пожалуйста.

Они прошли через занавес из бус и последовали за ним через склад в заднюю часть магазина, а потом по деревянной лестнице на второй этаж. Там было темно, только одна единственная лампа горела на самом верху лестницы.

Валсавис напрягся, не зная, что ожидать. Они прошли через короткий, темный коридор и остановились перед дверью.

— Сюда, — сказал Каллис, приглашая их войти.

— Открой и войди первым, старик, — сказал Валсавис.

Аптекарь просто поглядел на него, потом вздохнул и печально покачал головой. Он открыл деревянную дверь и вошел первым. Они пошли за ним, причем Валсавис не отрывал руку от рукоятки меча.

Внутри была комната, разделенная на две половины аркой. В ближней к ним части комнаты был небольшой, конусообразный камин, сделанный из красных кирпичей, в котором горел огонь. На огне стоял чайник с водой. Стены были пусты, пол сделан из грубых досок. И здесь с деревянного потолка свисали пучки высушенных растений. В комнате находился небольшой круглый стол, сделанный из простого дерева и два маленьких грубых стула. На столе стоял подсвечник со свечой, несколько растений и инструменты для резки растений и изготовления лекарств. У стены лежал небольшой соломенный тюфяк и стоял книжный шкаф со свитками и старинными книгами. Другой мебели или украшений в комнате не было.

По ту сторону арки был маленький кабинет, с письменным столом и одним единственным стулом, прислоненным к голой стене. В комнате вообще не было окон. Одинокая масляная лампа горела в кабинете, освещая одетую в белую одежду фигуру с длинными, прямыми, серебряными волосами, сидевшую около стола, лицо человека было отвернуто от них.

— Молчаливый, — сказал Каллис, повернулся и вышел из комнаты, закрыв дверь за собой.

Молчаливый встал и повернулся к ним.

— Кровь Гита, — ахнул Валсавис. — Да это женщина.

Серебряные волосы, падавшие почти до талии, больше подходили для женщины на склоне лет, но эта женщина выглядела едва ли старше Рианы. Ее лицо выглядело несколько нереальным, красивые черты лица без морщин, кожа похожая на тонкий фарфор, блестящие, ярко-зеленые глаза, настолько яркие, что, казалось, они светятся. Она было высока и стройна, держалась прямо и уверенно. Она подошла к ним, двигаясь плавно и грациозно. Казалось, что она просто плывет над полом.

В ее руках была копия Дневника Странника, которую Сорак дал Каллису. — Я верю, что это ваше, — сказала она, звучным и ясным голосом. — Вы пришли с безупречными рекомендациями.

— Но… ты можешь говорить! — сказал Валсавис.

Она улыбнулась. — Когда я захочу, — сказала она. — Намного легче избегать нежелательных бесед, когда люди думают, что у меня нет голоса. Здесь меня знают как Молчаливого, и все, за исключением старого и верного Каллиса, верят, что я не могу говорить. Но теперь вы знаете правду, и можете называть меня по имени, Кара.

— Нет, это какой-то обман, — упрямо сказал Валсавис. — Ты никак не можешь быть Молчаливым. Друид, которого зовут Молчаливый, отправился в Бодах и вернулся обратно почти сто лет назад. По меньшей мере барды уже сто лет рассказывают эту историю. Ты же слишком молода. — Он взглянул на Сорака и Риану. — Эта женщина самозванка, она выдает себя за Молчаливого.

— Нет, — сказал Сорак. — Она пирена.

Валсавис потрясенно уставился на него. — Погоди, ты имеешь в виду…одна из легендарных подателей-мира? — он неуверенно посмотрел на женщину-друида. — Меняющие-форму?

— Я не так молода, как выгляжу, — ответила Кара. — Мне почти двести пятьдесят лет. Однако, для моего народа, я все еще очень молода.

— Я слышал истории о пиренах, — сказал Валсавис, — но я никогда не встречался ни с одним из них и не видел их в своей жизни, и я не знаю, как они выглядят. Из всего, что я знаю, они вообще не существуют, это легенда, миф. Если ты действительно пирена, докажи это.

Какое-то мгновение Кара глядела на него, не говоря ни слова. Наконец она сказала, — Я не собираюсь ничего тебе доказывать. Кочевник знает, кто я такая. Больше говорить не о чем.

— Сейчас посмотрим, — зловеще сказал Валсавис, выхватывая меч.

— Валсавис, убери меч, — твердо сказал Сорак, становясь между ними, — если не хочешь скрестить его с моим.

Их взгляды встретились, время замерло. Потом, медленно, Валсавис убрал меч в ножны. Нет, подумал он, еще не время. Но скоро. Очень скоро. Пирена просто стояла и невозмутимо смотрела на него.

— Разрешите мне, — сказала Риана, подходя к пирене. Она взяла одну руку пирены, опустилась на колено и склонила голову чуть ли не до пола.

Кара опустила руку ей на голову. — Встань, монахиня, — сказала она. — Нет необходимости в таких формальных выражениях почтения. Скорее я должна почитать тебя, учитывая задачу, за которую вы взялись.

— Вы знали, почему мы придем? — удивленно спросил Сорак.

— Я ожидала вас, — ответила пирена. — Затем она взглянула на Валсависа. — Но не его.

— Я путешествую с ними, — сказал Валсавис.

Кара взглянула на Сорак и подняла бровь.

— На некоторое время, — сказал Сорак.

— Ну, если вы так решили… — сказала она.

— Они сказали, что ты знаешь, где найти потерянные сокровища Бодаха, — сказал Валсавис.

— Да, знаю, — ответила Кара. — В Бодахе.

— Мы пришли сюда не для того, чтобы слушать, как ты говоришь загадками, женщина, — раздраженно сказал Валсавис.

— Ты пришел сюда не для того, чтобы слушать меня, — ответила она.

— Клянусь громом, мне это надоело! — сказал Валсавис.

— Возьми себя в руки, Валсавис, — спокойно но твердо сказал Сорак. — Никто не заставлял тебя придти сюда и говорить. Вспомни, что ты просил нас разрешить тебе придти сюда. И мы не отказали тебе.