Декстер отстранил Андреа и тут же с грохотом упал на пол.

– Это заговор, – хнычущим тоном сказал он. – Вы все хотите уничтожить меня. Рейтинги падают! Этого не может быть! Моя программа нравится людям, я нравлюсь людям! Это заговор. Я не пойду спать, ты убьешь меня во мне.

– Декстер, ну что ты такое говоришь? – Андреа чуть не плакала от бессилия и обиды. Она понимала, что ее муж, ее Декстер, человек, которого она любила, сейчас далеко. А то существо, что говорит его голосом, не имеет с ним ничего общего. И все равно слышать из его уст такие обвинения страшно. – Разве я могу причинить тебе вред? Я хочу помочь.

Андреа протянула руку, но Декстер зло оттолкнул ее.

– Мне не нужна ничья помощь! – заявил он. – И никуда я не пойду. Я буду спать здесь. – Он свернулся в клубок и зажал голову руками. – Никому я не нужен, – начал причитать Декстер, и слезы обильно закапали из его глаз. – Все меня ненавидят, все завидуют мне, хотят уничтожить.

В отчаянии Андреа присела рядом. Она пыталась заглянуть мужу в глаза, уговорить его лечь в кровать, убедить, что в их доме никто не желает ему зла.

Дверь маленькой комнаты открылась, и в коридор вышел заспанный Тим с плюшевым медведем в обнимку.

– М-м-ама, что с п-п-апой? – спросил мальчик, сонно потирая глаза.

– Папа играет, милый, – с трудом улыбнувшись, ответила Андреа.

– Тим! – оживился Декстер. – Иди ко мне, сынок. Ты ведь любишь своего отца?

Мальчик испуганно подошел к нему. Тим испытывал к отцу сложные чувства. Он любил этого большого, сильного человека, с которым было так весело играть, и боялся, когда от него пахло так, как сейчас. Тим чувствовал опасность, что исходила от пьяного Декстера. Его неокрепший разум путался, не в силах понять этих противоречий. Тим понимал и видел гораздо больше, чем думала Андреа. Маленькое сердечко мальчика разрывалось от грусти, когда он слышал, как за стенкой плачет мама, и не решился прийти к ней, обнять, успокоить, потому что рядом лежал отец, от которого так мерзко пахло.

– Тим, мой сын, наследник! – Декстер сгреб его в охапку и прижал к себе.

Он дыхнул в лицо мальчику алкогольными парами. Тим не выдержал и скривился. Декстер тут же оттолкнул от себя ребенка, и Тим упал на пол, больно ударившись. Но не посмел заплакать. Он смотрел на мать огромными, полными боли глазами, и от страха не мог сказать ни слова.

– Декстер! – закричала испуганная Андреа и бросилась к сыну. – Ты сделал ему больно!

Она прижала Тима к груди и начала проверять, цел ли ребенок. Андреа успокоилась, лишь когда поняла, что с сыном все в порядке.

– П-п-очему п-п-апа уд-д-д-арил м-м-м-еня? – заикаясь сильнее обычного, спросил мальчик.

– Папа просто играл и не рассчитал силу, – изо всех сил стараясь сохранять спокойствие, сказала Андреа. – Пойдем, малыш, я уложу тебя в кроватку, завтра рано вставать в школу. – Она подхватила худенького Тима на руки и унесла в спальню. – Не обижайся на папу, – попросила Андреа. – Ты ведь знаешь, иногда он заигрывается и не понимает, что делает. Ему завтра будет очень стыдно. А теперь спи, малыш, и не думай ни о чем дурном. Утром все это будет сном. – Она поцеловала сына и поправила одеяло.

– М-м-м-ам, п-п-апа ал-ал-коголик? – спросил Тим, когда она включала ночник. Ее сын боялся спать без света.

Андреа вздрогнула и удивленно посмотрела на сына.

– Кто сказал тебе такую глупость? Просто папа устал.

– Т-ты мне врешь, – обреченно сказал мальчик. – Он н-не устал. Он ал-алкоголик. Эт-т-то ч-человек, к-к-который пьет и н-не может остановиться, а п-потом начинает б-бить своих родных. М-мне Френк рассказывал. Его м-мама т-т-так г-говорила про одного д-д-дядю н-на улице.

– Что ты, Тим, наш папа просто заигрался. Вот и все! – уверенно сказала Андреа, толком не понимая, кого она хочет убедить больше, себя или сына. – Спи, родной. Пусть тебе приснится что-то хорошее.

Она еще раз поцеловала сына, вышла в коридор и плотно затворила дверь. Декстер так и лежал на полу, преисполненный жалости к себе.

– Вставай, – тихим голосом, но настойчиво попросила Андреа. – Тебе же завтра будет стыдно перед сыном.

– А что я ему сделал? – с вызовом спросил Декстер, но начал подниматься, придерживаясь за стену. – У мальчишки даже синяка не будет.

– Лучше бы у него был синяк, – со вздохом сказала Андреа. – Синяки заживают. Но ты все равно сейчас ничего не поймешь. Может быть, утром? Раздевайся, я попробую привести твой костюм в порядок.

Декстер вдруг оторвался от стены и размахнулся. Андреа понимала, что сейчас будет, но в маленькой прихожей ей некуда было отступить. Муж ударил ее по лицу.

– Это за то, что ты непочтительно со мной разговаривала! – заявил Декстер и принялся стягивать с себя пиджак. – А с этим маленьким паршивцем я разберусь завтра. Нужно браться за его воспитание, ты его совсем разбаловала. Но сегодня я устал.

Он разделся, бросил вещи в коридоре и пошел в комнату, что была и спальней, и столовой, и гостиной, впрочем, гостей в их доме никогда не было.

Андреа стояла и смотрела в спину человеку, только что ударившему ее. На щеке горел след от ладони, в глазах закипали слезы, но она понимала, что все еще любит мужа и готова простить ему даже это.

Декстер завалился на диван и сразу же захрапел.

Ей пришлось закусить губу, чтобы не разрыдаться в голос. Андреа собрала разбросанные вещи мужа и пошла в ванную. Только там она позволила себе расплакаться. Из-за слез, стоявших в глазах, она с трудом находила дорогу и, конечно, не заметила, что дверь в спальню сына приоткрыта. Тим ослушался мать, он не стал спать, он все видел и слышал. Мальчик первым понял и принял ужасную правду: его отец – алкоголик.

Утром Андреа не стала будить мужа. Она не находила в себе сил на объяснение с ним. Слава богу, удар оказался не достаточно сильным, чтобы оставить след. Хватило более плотного слоя тонального крема. Наскоро позавтракав и собрав необычно молчаливого и задумчивого Тима в школу, Андреа вышла из дома. Впервые в жизни ей не хотелось возвращаться.

Несмотря ни на что, она все еще любила Декстера. Андреа чувствовала и свою вину в том, что муж пристрастился к бутылке. Может быть, она перестала быть ему интересной? Может, ей давно нужно было силой отправить Декстера к наркологу? А может быть, ей нужно было самой думать о предохранении, чтобы Тим не появился в самом начале их брака? От этой мысли Андреа стало нехорошо. Она любила сына и была рада его рождению. Самой себе она вдруг стала так же противна, как и пьяный Декстер.

Раз за разом Андреа прокручивала в голове все варианты, пытаясь понять, почему же все началось, в чем корень их бед. И не находила ответа.

Время на работе летело быстро, и Андреа с ужасом думала о том, что этим вечером ей придется поставить ультиматум Декстеру. Наверняка после вчерашнего он не пойдет в бар. Сегодня ему будет слишком плохо, чтобы даже думать о бутылке, это Андреа уже хорошо знала. Знала и надеялась, что сможет спокойно поговорить с трезвым мужем.

Одно обстоятельство сильно беспокоило ее. Андреа не хотела, чтобы сын видел, как родители выясняют отношения. Она прекрасно понимала, что вчера не убедила Тима. Мальчик до сих пор считал, что его отец – алкоголик. И, что больше всего пугало Андреа, он был прав.

Только бы он не сказал об этом никому из своих друзей! – испуганно подумала Андреа. Они ведь засмеют Тима, а ему нельзя волноваться. Как же я устала!

В самом конце рабочего дня Андреа позвонила мать Френка, приятеля Тима, и сказала, что приглашает мальчика в гости на ужин и, если родители позволят, с радостью оставит Тима на ночь. Мальчишки очень просят.

Андреа понимала, что это ее единственный шанс спокойно поговорить с мужем, не боясь, что сын подслушает их разговор. Сегодня ей нужно было набраться смелости и назвать все своими именами, как бы больно это ни было, а потому легко согласилась. Пусть уж лучше Тим проведет этот вечер в нормальной семье.

Как Андреа и ожидала, хмурый Декстер сидел в их комнате и смотрел телевизор. Возле него стояла почти пустая полуторалитровая бутылка воды.