Что касается предложения именно «покапризничать», то оно может быть и иным – например, плечами «постесняться» или «поупрямиться». В предлагаемом действии, во-первых, важна его новизна, (скажем, предложение «выразить плечами недоумение» не годится, так как существует достаточно общепринятый и культурно означенный жест), а во-вторых, существенно, чтобы для выполнения время от времени предлагалось нечто, не предназначенное для рассмотрения и выражения – то, чего как бы и нет. В силу запретности, неуместности как раз такие проявления часто приобретают скрытый, изощренный и разлитый характер, окрашивая исподволь многие другие. Взятые в отдельности, рассмотренные «при свете дня», они придают зеркальному взаимодействию дополнительный смысловой оттенок: мы не решаем, кто «капризен», а кто – нет; каждый «капризничает» как хочет, как умеет, а «зеркало» только схватывает, своим многократным (умноженном на число участников) повторением проявляет, сравнивает особенности «капризных плеч» одного, второго, третьего участника группы…
Мелкие, в том числе и негативные проявления перестают быть запретными, получают право на существование и тем самым «приручаются». На следующих кругах можно предложить сделать и увидеть через «зеркало», скажем «угрожающие, агрессивные плечи… тупые… вкрадчивые, от чего-то ускользающие… ленивые… раздраженные плечи… нудные, монотонные… любующиеся собой…» и т. д. Во всех подобных упражнениях не так уж важно, соответствует ли действие некоторому пластическому эталону «вкрадчивости» или «раздражения»: никому не известно, каковы должны быть «раздраженные плечи». Важно другое – то, что будучи лишенным почти всего привычного «запаса», человек легко находит дополнительные выразительные возможности. Одновременно он и получает представление о том, как выглядят его попытки со стороны, и сам «примеряет» десяток вариантов, принадлежащих другим участникам. В хорошо «размятой» группе легко получаются, более того, оказываются интересными совершенно невероятные варианты: «сонный палец», «кокетливая поясница», «смешливые ноги» и т. п. (Разумеется, непривычность словосочетаний при этом не самоцель).
Поскольку до начала зеркального взаимодействия были проработаны более грубые, утрированные, крайние позиции (как бы была обозначена «зона возможностей» плеча), а затем происходила их разработка вглубь и детализация, все последующее общение через «зеркало» опирается на эти недавние, еще не стершиеся ощущения. В «дозеркальной» разминке становится очевидным: есть способы движения, отличные от привычного; эти возможности доступны в любой момент и не используются лишь в силу автоматизма, а вовсе не из-за каких-то физических ограничений; они могут быть найдены практически в любой точке человеческого тела; они не умозрительны, а легко ощутимы. Еще раз подчеркнем, что применяемые нами техники не направлены на отказ от привычного способа движения (который сам по себе, может быть, и хорош), а только размывают его жесткие границы, дают возможность лучше почувствовать «капилляры» его внутреннего устройства.
Одной из линий, вводимых также еще в «дозеркальные» части занятия, является развитие спонтанности действия. Возникает ясное ощущение, что вовсе не обязательно знать заранее, как и зачем должно происходить то или иное локальное движение – его потенциальное многообразие, право и потребность что-то искать в нем самом позволяют положиться на свои непосредственные, ожившие ощущения от данной области и следовать за ними, а не за безопасными двигательными стереотипами.
Стоит сказать несколько слов еще о некоторых свойствах «зеркала». Каждый участник «отвечает» за свое движение очень недолго, успевая при этом почти незаметно для себя сделать что-то новое, но не успевая растеряться почувствовать исчерпанность того, что делает. Впрочем, если «в кадр» попадают движения, которыми человек как бы соображает, что бы тут еще такое сделать, или выполняющие роль знаков препинания (ведь в двигательной экспрессии есть свои многоточия, восклицательные знаки и даже кавычки), – тем лучше. Хорошее «зеркало» непрерывно и схватывает не картинку напоказ, а реальное поведение, в том числе и то, которое бывает до начала и после окончания более или менее осознанного действия. Инициатива при выполнении «зеркала» передается по кругу, о чем при необходимости напоминает ведущий; возникает своеобразная «воронка»: внимание группы, постоянно перемещаясь от человека к человеку, сильно концентрируется. Благодаря этой собранности легки переключения в пределах происходящего в кругу непрерывного взаимодействия.
К специальным приемам усиления через «зеркало» относятся, например, повторение с сильным замедлением или синхронное отражение с «увеличением», укрупняющее первоначальное движение и позволяющее вычленить его детали. Но даже без специальных приемов «зеркало» может работать как своего рода усилитель: собственные повторяющиеся, привычные движения, например, в жизни мало замечаются-десятикратное умножение делает каждый повтор заметным, позволяет «поймать» его. Таким образом, зеркальному взаимодействию присущи некоторые свойства «увеличительного стекла», позволяющего рассматривать любое двигательное проявление каждого из участников «до мелочей»; границы представлений о возможной нюансировке способов выражения расширяются. Действие, состоящее в обычной жизни из нескольких «готовых блоков», как бы раскладывается спектрально, распадается на составляющие, варианты, оттенки.
Несколько кругов зеркального повторения движений отдельной части тела – скажем, плеч – приводят к естественному, но редко осознаваемому в других ситуациях выводу: у разных людей плечи двигаются по-разному, притом не за счет внешней «характерности», которая сама есть только фиксация крайних пластических проявлений, а в силу разной внутренней организации движения. Важно, что этот вывод делается, так сказать, не головой, а тоже плечами: в ходе многочисленных наслаивающихся друг на друга уподоблений плечам каждого участника. Это ощущение чужих особенностей нарастает постепенно, исходя и от непосредственного телесного, мышечного чувства, и от глаза: одновременно расширяется и возможность видеть, как «устроено» движение у другого человека. Предложение просто наблюдать не произвело бы такого эффекта: именно сочетание с пластическим уподоблением дает взгляду ту опору в двигательном опыте, которая позволяет ему проникать за пределы внешнего рисунка движения – становиться проницательным.[16]
Взаимодействие через «зеркало», как и всякое общение, требует пауз, возможности иногда «побыть одному». Поэтому время от времени (исходя из состояния участников, степени их включенности в происходящее) предлагаются какие-либо действия без «зеркала», позволяющие затем к нему вернуться. Точно так же и при зеркальной работе с отдельной частью тела в качестве перебива, переключения могут вводиться упражнения, направленные на двигательные проявления, не входящие непосредственно в то, которое разрабатывается. Приведем для иллюстрации фрагмент того же занятия, где одно за другим следует несколько таких предложений, а затем происходит переход к качественно новой функций «зеркала».
После работы с плечами группе предлагается «поделать любые мягкие, неторопливые движения рукой, начиная с одних пальцев – каждый следующий человек в кругу чуть-чуть укрупняет это движение…» Постепенно в него включается вся кисть, запястье, локоть, наконец, плечо, ключицы, лопатка, и «Зеркало» фиксирует все эти переходы. На втором круге движение снова возвращается к плечу, то есть из него постепенно исключаются пальцы, кисть и т. д.
Благодаря недавно проделанным упражнениям достигается значительно большая свобода включения плеча в движения рук, чем было в начале занятия. Поскольку эти два круга относительно просты и служат, скорее, паузой, бывает уместно еще раз напомнить участникам о точности отражения в «зеркале», о его объемности – способности встраиваться внутрь движения, передавать незаметные напряжения, их распределение и динамику.
