Сердца бухали, как боевые барабаны сха'кри, но на лице не дрогнул ни один мускул: оно осталось спокойным и невозмутимым - как и подобает ардражди.

Принц слегка прищурился, а затем сделал нечто, заставившее её мгновенно отринуть все свои опасения: вполне миролюбиво кивнул.

― Ар-лейтенант, - левая бровь надменно изогнута, в тёмно-лиловых глазах вспыхивают и гаснут белые искры, словно они пылают изнутри. - Ещё один бой?

Шэрди не смогла скрыть изумления. Спарринг с ним? Ей - драться с ним? Она на всякий случай огляделась: быть может, он спрашивает не её?.. Нет. Её. Она была единственным лейтенантом в зале, а тэй ар славился тем, что мог безошибочно определить воинское звание, даже если стоящий перед ним офицер не носил формы.

― Вы так устали, что не можете ответить? - нетерпеливо бросил принц. - Вы слышали вопрос, ар-лейтенант?

― Да, тэй ар! - выпалила Шэрди. - Как вам будет угодно, тэй ар! Всегда к вашим услугам, тэй ар!

― Не тараторьте, - Риган сбросил обувь и принялся расстёгивать китель. - И не смотрите с таким ужасом, мейга. Я не разорву вас на куски. Становитесь.

И она приняла стойку, несмотря на четкое осознание: на куски её, может, и не порвут, но своими ногами она из зала не выйдет.

Пушинка, подхваченная ураганом - вот кем она была. Принц двигался, точно ртуть, легко перетекал с места на место и наносил резкие, хлёсткие удары, из которых она успевала блокировать хорошо если четверть. А потом внезапно отступал и раскрывался, но едва она пыталась перейти в наступление, исчезал, словно фантом - и Шэрди осознавала, что вновь пропустила удар, только когда он достигал цели. Солнечное сплетение, шея - бей Риган в полную силу, гортань превратилась бы в месиво, левое бедро, колено, лицо - несколько раз, почти не больно, словно гладя, но донельзя обидно, правая рука, вновь колено и вновь солнечное сплетение... Он был сильнее её настолько, насколько она сама была сильнее ребёнка.

― Приемлемо, - постановил наконец тэй ар, с непонятным выражением глядя на взмокшую, тяжело дышащую Шэрди. Сам он дышал едва ли чаще, чем обычно. Если бы на его месте был кто-то другой, женщина решила бы, что над ней издеваются, но тэй ар всегда говорил только то, что думал. - А теперь вслепую. Вам знаком бой с тенью, мейга?

Принц убрал со лба длинную чёлку и внезапно улыбнулся Шэрди. Как равный равной. Замкнутое, холодное лицо ожило, мягко засияли глаза, и девушке показалось, что в зале стало светлее.

За эту улыбку Шэрди готова была простить ему даже кварковую бомбардировку Аргеанны, не то, что сломанную руку и бесчисленные синяки и кровоподтёки по всему телу. А плотная повязка из его рук была ей дороже десятка Синих звезд.

Поэтому она поднималась с ковра снова и снова и вновь атаковала, вновь уходила от его ударов, глотая кровь и стискивая зубы, чтобы не взвыть от боли - до тех пор, пока не услышала короткое: 'Хватит'. А после - потеряла сознание и уже не слышала, как тэй ар вызывал медиков, не видела, как он шёл рядом с носилками, и не чувствовала прикосновения мужской ладони к плечу. Позже ей рассказал об этом Ойрег.

Тот день женщина хранила в памяти, как осколок солнца.

Она знала, что увидит сейчас. Думала, что знала. Невозмутимое, словно из камня высеченное лицо, сжатые в прямую линию губы и тёмную бездну взгляда. Безразличность. Равнодушие. Бледную тень человека, который одним своим присутствием мог даже камень заставить почувствовать себя живым. Даже если этот камень назывался имперским гвардейцем Шэрди Вайэнаррвен.

Она ошибалась.

Черная пустота, которая приводила Шэрди в ужас, исчезла. Живое пламя билось в глазах, вернувших прежний, лиловый цвет, а если склонить голову чуть набок... вот так... можно было увидеть, как на их дне рождаются звёзды...

Шэрди почувствовала, как губы расползаются в совершенно идиотской улыбке, приличествующей разве что экзальтированным девицам из школы Мюген, и на миг увидела своё отражение в расширенных зрачках принца. 'Он не умер! Не умер! Он вернулся! Убил меня своей рукой! Создатель, как же я счастлива...' - с ликованием подумала она и провалилась во тьму.

Первое, что он сделал - прощупал стены. Дарнитный этаж был неприятным местом даже для обычного человека, а тем более для метаморфа и ментата, в разной мере владевших суперсенсингом. Ежедневно по его коридорам проходили десятки людей, но та неповторимая аура, которой обладают помещения, где живут, отсутствовала. Дарнит съедал всё; в энергетическом плане здесь царила такая же чистота и стерильность, как в закрытых боксах медицинского центра. Тем лучше. Ясность и четкость восприятия - именно то, что было сейчас ему нужно.

За прикосновение к дарнитной стене Риган платил жесточайшей мигренью, но результат того стоил. Ему даже не пришлось освобождать дух. Мёртвый камень не препятствовал Истинному зрению, как эрголит, и, стоя в одном шаге от звездной бездны, он смотрел. Он слушал. Он видел ловушки, скрытые в стенах, активные и дремлющие, которые даже ментат-ученик, как он, мог пробудить одним мысленным импульсом. Он обнаруживал 'слепые' пятна в различных секторах цокольного этажа и знал, что это патрули. А в тоннелях подземных оборонных коммуникаций прослеживалась какая-то непонятная активность.

Принц ненадолго остановился, сосредотачиваясь, осторожно нырнул вниз. Тогда как цокольный этаж застыл в растянутой на столетия смерти, подземелья жили медленной, непонятной жизнью, и Ригана посетило странное ощущение. Словно рядом внезапно пробудился от долгого сна гигантский спрут, и теперь он потягивается, поворачивается с боку на бок, расправляя могучие щупальца...

Эпицентр в алой зоне - так на схемах и чертежах обозначают закрытые, выведенные из общей сети переходы и коридоры. Гхаж тор, Ястеро, какой демон завёл вас в замурованные тоннели?! И что вы нашли в них... Нет, не то. Там никого нет. Ничего не чувствую. Только непонятные колебания энергетического фона ('Рябь в Силе, ученик, просто рябь в Силе!' - как наяву, прозвучал в голове уверенный голос учителя) и 'белый шум', сопровождающий их. Шепот на грани сознания. Словно кто-то настойчиво зовёт его, но слов не разобрать.

Откуда эти выплески?..

Смотреть дальше... дальше... слишком далеко! Слишком долго! В виски словно ввинчиваются электропульсаторы, боль раскалённой иглой пронзает голову, кокон спокойствия колеблется и дрожит, почти потеряна концентрация. Пора возвращаться, пока не разорвался с таким трудом достигнутый транс. Один раз пережив подобное, повторения не захочешь. Зелгарис сравнивал откат с максимальным зарядом шокера; Риган, испытавший и то, и другое, предпочёл бы шокер.

Нашёл!!!

У самого входа в свободную зону - два десятка знакомых аур. Четыре возможных маршрута, но предводитель уверенно выбирает самый отвратительный. Как обычно, чутьё не подводит Ястеро, и, как обычно, он не только сам идёт ракку в пасть, но и других за собой тащит.

Это без меня, мальчишка. Сегодня ты не умрёшь.

Вита, в окружении дарнитных стен разом растерявшая всю свою язвительность и сарказм, дрожала, как листочек на зимнем ветру, отчаянно пытаясь спрятать затравленное выражение в налившихся слезами глазах. Это раздражало. Если ты человек - встань и иди, а если водоросль - водорослью и умрёшь! Собственное неравнодушие раздражало ещё сильнее. Мысленно посылая проклятия Зелгарису, заразившего его своим мягкосердечием и идиотским благородством, Риган окутал разум девушки трёхслойной ментальной пеленой - через связь это было сделать нетрудно. Долго защита продержаться не могла, но этого и не требовалось. Хватило бы времени покинуть цокольный этаж, а дальше пусть Ястеро носит на руках этот драгоценный полутруп.

Риган никогда не тешил себя напрасными иллюзиями, и отлично знал, что даже самые лучшие планы редко выдерживают проверку действием. А с императорскими гвардейцами он был знаком не понаслышке, многих отбирал лично и сам тренировал. Выскочивший навстречу - так, что не разминуться - патруль неожиданностью не стал. И принц, не задумавшись ни на миг, пробудил одну из 'дремлющих' ловушек: помеху следовало убрать с дороги. Быстро и решительно.