ИТАР – ТАСС распространил официальное заявление пресс-секретаря Российской Федерации, в котором говорится, что в последнее время со стороны бывшего президента СССР М. С. Горбачева участились заявления, которые он делает за границей и в России, касающиеся внутреннего положения страны, хода экономических реформ, проблем государственного строительства. Они стали выходить за рамки компетенции экс-президента. Чувство ответственности перед страной и российским народом вынуждает президента Российской Федерации обратить внимание М. С. Горбачева на опасность и нетерпимость его заявлений.

Бывший президент СССР обвиняется в «нагнетании политического напряжения», а в его публичных заявлениях усмотрен «поучительный тон» в адрес правительства и Ельцина. Подобные заявления Горбачева признаны опасными и нетерпимыми. Сам Михаил Сергеевич, однако, высказал сомнение, что Борис Николаевич разделяет точку зрения своего секретаря.

Президент Горбачев-фонда все время ездил на ЗИЛе. И вдруг утром в четверг 4 июня ему подали «Волгу».

О конкретном авторе этого распоряжения в фонде не знают, но напомним: ЗИЛ был прикреплен к Горбачеву коллективным решением руководителей стран СНГ в конце прошлого года. Также московским журналистам стало известно, что у вице-президента фонда Александра Яковлева машину отобрали вообще.

По словам руководителя пресс-службы фонда Александра Лихоталя, в фонде удивились совпадению во времени заявления пресс-службы президента России, в котором выражено весьма критическое отношение к недавним высказываниям Горбачева о российском правительстве и его реформах, и неожиданно возникших проблем с автотранспортом.

Сотрудник фонда Владимир Тумаркин тоже подтвердил, что это, видимо, как раз одна из тех «законных мер», которые, по словам пресс-секретаря президента России, предполагалось принять в ответ на критическое высказывание Михаила Горбачева в адрес Бориса Ельцина и правительства.

– Как к этому отнесся сам Горбачев? – спросили у Тумаркина.

– Мудро и с юмором. Он пожал плечами и выразил сожаление по поводу того, что общие договоренности руководителей государств СНГ, касающиеся материального обеспечения бывшего президента СССР, нарушаются столь странным образом.

– Кто конкретно поменял машину Горбачеву?

– Этим распоряжается хозяйственное управление аппарата президента России.

Московская пресса иронизировала: еще пара таких интервью, и президент СССР будет вынужден ездить на велосипеде.

Что же такого наговорил Михаил Сергеевич, что рассердил Бориса Николаевича? Берем «Комсомольскую правду» за 29 мая 1992 года. Интервью под заголовком: «М. Горбачев считает: правительству пора выходить из подполья».

Экс-президент жалуется корреспондентам Д. Муратову и Ю. Сорокину: пресса замолчала его визит в США. Больше того, то, что было сказано об этой поездке, выглядело, будто страна и народ бедствуют, а Горбачев путешествует в ковбойской шляпе, сколачивает для себя миллионы и уже приобрел особняк. Только на такую оценку Горбачева направлялось внимание людей. Ну хорошо, могут подумать: да что там еще может сказать Горбачев, это, мол, все известно да и никому не нужно. Но тогда возникает одна закавыка: чем объяснить, что Америка проявила такой огромный интерес к тому, что говорил и что отвечал на задаваемые вопросы Горбачев?

– Я 14 тысяч километров исколесил по Америке, десятки самых разных встреч. В Фултоне – 15 тысяч, для внучки Шеварднадзе я доставал билет, содействовал. В Стенфорде – 12 тысяч человек, в Эмори – 24. И всюду – внимание, тишина.

По словам Михаила Сергеевича, две недели вся американская пресса, все телекомпании освещали визит. Интервью даже в лифте приходилось давать. Наконец, члены конгресса стоя встретили его и проводили. Значит, что-то тут не сходится.

– Я могу добавить к этому, что правительство России напрямую предприняло немало усилий, чтобы негативно повлиять в отношении моего визита и на конгресс, и на президента США. Скажем так: и правая, и демократическая пресса в России в последнее время просто навалилась на Горбачева, пытается опорочить, вызвать в обществе какую-то ненависть и злобу ко мне.

Михаил Сергеевич в ответах на вопросы журналистах говорил о себе то в первом, то в третьем лице. Волновался. Говорил, что тактика победителей привела к кризису в экономике и политике. Народ на грани срыва. Центр разгромлен, дезинтеграция полная.

– Вместо того чтобы объединять все реформаторские силы, выслушивать друг друга, искать согласие, нынешнее правительство действует по ситуации. Оно очень не любит, когда ему высказывают критические суждения, особенно когда их высказывают люди, которые начали реформы и которые желают им успеха. Здесь, если не произойдет перемены, заложена опасность того, что это правительство не сможет справиться с ситуацией. Разрушительные дела новая власть умеет вести, а вот то, что она умеет созидать, она еще не доказала. Правительству нужно привлечь все силы, а оно даже не считает нужным советоваться.

Михаил Сергеевич не скупился на оценки правительству. Оно с авторитарными замашками, с сектантской позицией. Оно как привыкло все делать параллельно, тайно, чтобы центр не знал, так и продолжает. У него традиции подпольной работы. А сейчас надо, чтобы общество, если уж оно пошло на самые страшные переживания, все знало и все воспринимало сознательно.

– Вот на днях, в субботу, разговариваю с земляками: как дела? Знал, что прошли дожди, был снег, прохладный май – это все то, что на Ставрополье как раз и нужно для урожая. Но все может, оказывается, пойти прахом. Положение катастрофическое – это в Ставропольском-то крае! На 1 января колхозы и совхозы этого края имели по 20, а некоторые хозяйства по 40 миллионов на счетах. Сейчас, за исключением единиц, все сидят на картотеке в банке. Голые: не могут ни технику купить, ни удобрения, ни озимые подкормить. Почему же так, ведь село может заломить цену какую хотите за продовольствие? Людям же есть-то надо. Да, но пищевая и перерабатывающая промышленность уже не берет молоко и мясо по тем ценам, которые запрашивают колхозы и совхозы. Почему? Да потому, что покупатель уже не может выдержать эти цены. Вот что получилось в результате полного отпускания цен в промышленности. Что же делает село? Сворачивает производство, иначе – одни убытки.

Интервьюерам стало ясно, что Михаил Сергеевич не любит нынешнюю власть, о чем и не замедлили ему сообщить. Он уже и регионализацию предсказал – каждый начнет заниматься выживанием самостоятельно, и тогда федерация вообще затрещит по швам.

Опасаясь излишней смелости экс-президента, журналисты спросили:

– И все-таки вернемся к вашей договоренности с Борисом Николаевичем о том, что вы вне активной политики. Не кажется ли вам, Михаил Сергеевич, что нынешним интервью «Комсомольской правде» вы эту договоренность нарушили?

– Слушайте, Ельцин не Иисус Христос – не тот человек, перед которым я должен держать ответ. Разговор, если вы хотите знать, был вот о чем. Тогда, во время «передачи дел» мы готовили один указ за другим: трансформации структур, как все должно идти от Союза к Содружеству и России. Девять часов сидели – я, Ельцин и Александр Николаевич Яковлев. Выходили, обедали, снова продолжали. Дошли до создания нашего фонда. Сначала, если помните, был указ о том, что на основании решения руководителей стран Содружества бывшему президенту Союза установили пенсию, машину и дали дачу в пожизненное пользование. Потом был указ – какие телефоны установить, машины какие выделить и т. д. Дело в том, что президент России взял перед главами государств СНГ обязательство это решить. Встал вопрос о фонде. Читает он подготовленный проект. Спрашивает: вы не будете создавать на базе фонда оппозиционную партию? Я ответил: нет. Более того, буду поддерживать и защищать руководство России, пока оно будет проводить демократические преобразования.