- Как вы едете?

- Через Лорел-каньон, Вентура-бульвар...

Вентура-бульвар! Сегодня явно небеса мне улыбаются.

...Прошу остановить машину на Вентуре. Топаю по знакомым мостовым, читаю знакомые вывески бутиков и ресторанчиков. Неяркое солнце, свежий ветерок - мой день! Открыт ли цветочный магазин на углу? Ведь воскресенье... Разумеется, магазин открыт. Возможно, хозяин намеревался понежиться в постели, да его растолкали и сообщили: сегодня - мой день!

И вот с красиво завернутым букетом, перевязанным розовыми под цвет небес ленточками, и с плюшевым медвежонком (или хрюшкой? - не знаю, ничего другого в цветочном магазине не обнаружил) я иду на Диккенс-стрит. В тишине непробудившейся улицы громко гремит победный марш, слышный лишь мне одному. Иду и не верю собственному счастью: еще полтора месяца назад не думал, не гадал, что когда-нибудь сюда попаду.

Прокол! Сквозь решетку подземного гаража замечаю, что синий "понтиак", имеющий скверное обыкновение по ночам принимать мрачные тона, отсутствует. Стоять как дурак у крыльца с цветами и игрушками? А вдруг Эля с кем-нибудь дома? Зайду, оставлю подарки.

Звоню условным звонком. Дверь сразу открывают. На четвертом этаже дверь тоже приоткрыта. Рев пылесоса. Линда драит ковер (я забыл, что по воскресеньям она убирает квартиру), Эля сидит у телевизора с цветными карандашами, смотрит на меня как-то странно, лицо застыло, будто не узнает. Но вправду сегодня мой день, ибо из ванной появляется мамаша в желтой майке и черных обтягивающих штанах чуть выше колен.

- При-и-и-вет! Хотела побегать.

Я извиняюсь за неожиданное вторжение. Вручаю Эле медвежонка-хрюшку, Дженни - цветы. За букет получаю комплимент. Линда зверствует с пылесосом. Дженни ищет вазу для цветов.

В гостиной все на прежних местах. Ощущение, что я опять в своем доме. Вспомнил!

- Какую спальню ты приобрела? Можно поглядеть?

- Погляди.

По коридору следую в спальню. Там действительно перемены. Новая широченная кровать с деревянной резной спинкой отодвинута от стенного стеклянного шкафа, поставлена перпендикулярно к окну. По бокам белые продолговатые тумбочки. Около кровати, на стоячей вешалке, темно-зеленый мужской костюм и бордовый галстук.

Я выкатываюсь из спальни и очень миролюбиво предлагаю:

- Давай перед твоей пробежкой выпьем кофе на Вентуре?

- Давай.

Мы спускаемся на Вентуру как будто по разным тротуарам. Ни на секунду наши руки не соприкоснулись.

Садимся за столик под тентом. Дженни отправляется к бару и сама приносит кофе.

Закуриваю. И ловлю на себе взгляд, полный ненависти.

- Ну, разведчик, доволен? Разнюхал, проявил оперативную сноровку? Как это называется на вашем жаргоне?

- Дженни, не сердись, - мой голос дрожит, - если б я знал, то не заходил бы в спальню. Скажи, на сколько же я опоздал? Когда ты перестала меня ждать?

- Глупости, - Дженни смахивает с плеч прилипшую паутинку, - почему я обязана была тебя ждать? Вела нормальный образ жизни. А вот тебе было удобно жить у меня. Как это на вашем жаргоне - превосходная "крыша"? Залег на дно, чтоб втихаря обделывать свои делишки?

Ой-ееей! Удар ниже пояса. Предательство. Меня продал Доул. Это же ему я в шутку сказал про "крышу", дно и удачный расклад карт. Почему он меня предал? Ляпнул сдуру? Или намеревался тем самым заслужить благосклонность молодой женщины?

Я вижу блеклый шрамик на левой коленке. Так близко, дотронуться пальцами, это же все мое! Нет, теперь не твое - темно-зеленого костюма на вешалке.

- Допивай, а я побежала.

Убегает вперевалочку, не оглядываясь.

* * *

Часа два я шагаю по Вентура-бульвару. Потом сажусь в такси. Потом валяюсь на постели в каюте-студии. И говорю, говорю, говорю с Дженни. Пытаюсь ей все объяснить, хотя понимаю, что объяснять бессмысленно. Она и слушать не будет. Поезд ушел.

В такси мелькнула мысль: взять манатки, и в аэропорт. Долг заплачен, какого дьявола мне торчать в Городе Ангелов? Но тогда Дженни еще больше укрепится в своем мнении. Если нельзя восстановить отношения, надо попробовать восстановить справедливость. Я же всегда был борцом за справедливость! И обязательства перед Ингой, которая уж точно ни в чем не виновата. Пусть Дженни меня не ждала, но ждут студенты. Срывать им курс?

Все переплелось.

Человеку распороли живот, вываливаются розовые потроха (под цвет небес), он шатается, закрывает ладонями рану и молит Бога и Дьявола послать ему мгновенную смерть, избавить от страшных мучений, а с небосвода (из преисподней?) раздается зычный глас:

- Что за глупые сантименты? Ты же обещал! Сегодня пойдешь на вечер в университет. Иначе Инга и Ларри жутко обидятся.

Встаю под душ. Переоденусь в костюм от Ив Сен-Лорана. О'кей, раз надо, раз обещано - буду исполнять роль механической куклы, которая механически улыбается, механически раскланивается, механически отвечает на все вопросы. "Почему Дженни не пришла?" - спросит Инга. "Эля заболела". - "Очень жаль". "Очень досадно". Грех, конечно, накликать хворь на ребенка, нужно придумать что-нибудь другое. Придумаю.

Увлекшись переживаниями, я как-то запамятовал о времени. Между тем мероприятие начнется через пятнадцать минут. Что делать? Ждать Ингу? Топать к ней на квартиру? Она, наверно, уже в университете. Я даже не знаю, в каком здании сборище. Придется бегать по кампусу и определять на глазок, по количеству машин. Выскакиваю на балкон. Коричневая колымага Ганса отсутствует. И вообще, паркинг опустел. Мне так не хотелось идти на вечер, а теперь я понимаю, что худший вариант - сидеть одному в каюте. Повешусь на вентиляторе. И включу его, пусть крутится. Отчетливо представляю себе зрелище...

С улицы во двор дома выруливает синий "понтиак". Рука из окошка дает мне знак: спускайся!

Скатываюсь по лестнице с изяществом бегемота.

* * *

Паркинг забит. С трудом находим место где-то за километр. Я иду рядом с Дженни, чуть пропуская ее вперед и вроде бы поддерживая за локоть, не осмеливаясь дотронуться. На ней длинное красное платье с высоким разрезом. Новое. Как же она его назвала? "Для любопытных парней"? Раньше в зеркальном шкафу его не было. Искоса наблюдаю за ней в профиль. Она тщательно поработала с косметикой. Такое знакомое и незнакомое лицо. Я привык видеть ее ненакрашенной - милая, любимая, моя девочка. Макияж делает ее по-настоящему красивой, но холодной, пугающе недоступной.

- Тебе нравится, как я одета?

Первые слова, произнесенные ею после нашего утреннего рандеву.

- Очень. Ты самая красивая девочка на свете.

Никакой реакции.

У входа народ. Спрашивают билеты. Оказывается, нужно было о них позаботиться, а я прохлопал ушами. Дженни уверенной походкой направляется к двери, над которой плакатик: VIP. Для важных персон. Ну, снобы! Университетский вечер. Какие, к черту, VIP? В Париже подняли бы на смех, однако в Америке... Правит капитал? Свои нравы? Сексуальная революция? - выбирайте по желанию, так надоело закруглять фразы...

- Билеты для профессора Сан-Джайста.

- Для кого??? - Студентка-контролер просматривает пачку конвертов, будто подозревая подвох, но тут же ее суровый лик расплывается в лучезарном "чиизе". - Ах, да, конечно, профессор Сан-Джайст!

Девушка протягивает Дженни конверт. Я, мгновенно оценив ситуацию, нагло беру Дженни за руку. Терпит.

В фойе пестрая публика. Сборная солянка студенческой молодежи (в спортивных маечках и джинсах), преподавателей (в строгих костюмах и галстуках), VIP(ов), флипов и клипов, с дамами разного возраста, блистающими дорогими нарядами и побрякушками. Кто-то с нами здоровается. Смутно припоминаю, что видел эти рожи на коктейле у Джорджа или еще где-то. "Смотри направо, - шепчет Дженни. - Не узнаешь? Фильм Эндрю Лайна "Сделка состоялась"... Я согласно киваю, хотя никогда даже не слышал про фильм, отстал от жизни, впрочем, название фильма меня устраивает. Кто-то надвигается с объятиями, не увернуться. Знакомлю его с Дженни, чтобы узнать, кто именно. Проректор из Стенфорда. Дженни польщена. А у меня впечатление, что неуклюжего бегемота в старомодном костюме от Ив Сен-Лорана признают за человека только потому, что с ним под руку красивая женщина в длинном красном платье.