* * *

Я вознесся к небесам в самолете, набитом, как автобус в часы пик. Салон был похож на благотворительную ночную столовку для бездомных бродяг. Все рьяно уплетали жратву, словно их до этого неделю морили голодом. Наискосок, справа от меня, двое русских громко по-русски обсуждали насущные проблемы: "Ты попроси еще вина. Она, блядища, должна дать бесплатно. Вот за водку надо платить". Я на них обратил внимание в зале ожидания. Какого черта русским лететь из Лос-Анджелеса в Париж? А какого лешего китайской семье лететь в Париж, что им не сидится в родном Лос-Анджелесе? И тоже оживленная дискуссия Попробую перевести, не зная китайского "Попроси у прекрасной госпожи перца. Перец прекрасная дама должна дать бесплатно. Вот за горчицу придется платить".

Мне предстоит бессонная ночь, а настроение превосходное. Во-первых, лечу к своим маленьким любимым котятам (во-первых, можно курить!), ведь самого маленького я еще не видел. Во-вторых, попытаюсь всучить Ее Величеству чек (во-вторых, можно курить!). В-третьих, все кругом задрыхли, свет погасили (в-третьих, можно курить!), и теперь спокойненько припомню текст, который успела сообщить мне Дженни, прокручу фразу за фразой, переведу на понятный только нам обоим язык.

Уже по телефону был намек на студенческий клуб: "Не говори о том, в чем не разбираешься". Без перевода ясно. "Анька поймет и оценит". Может, надо перевести как: "Я поняла и оценила?" Во дворе было сказано: "Париж тебя встретит с оркестром?" Естественно, это выше ее сил - упустить случай сделать мне втык за браваду в клубе. Что еще? Это тра-та-та для лирики, это тра-ля-ля для красного словца. Что еще? "Бедная Инга, ты ей здорово подпортил реноме. Она не подозревала, что всем, кто с тобой связан, ты приносишь несчастье. Сам ты не виноват, они, несчастья, тебя преследуют". И после какой-то ерунды повторение темы: "Профессор, ты же умница, не подставляйся и в первую очередь думай о маленьких". Напоследок, из кабины "стрелы": "Ты ж специально все так подстроил, чтоб избежать калифорнийской жары. Будешь отдыхать где-нибудь в Норвегии?"

Внизу белесое море облаков. Я не могу через иллюминатор рассмотреть, скользят ли за самолетом два белесых бурунчика. Впрочем, на больших расстояниях зачем им такие сложности? Заняли места в салоне согласно купленным билетам. Хорошо, допустим, туманная ночь на Диккенс-стрит тебе приснилась. Предостережение: "За тобой ходят демоны, злые и беспощадные" - бред собачий. Но то, что она сказала несколько часов тому назад во дворе при всем честном народе - не сон и не бред. Убери словесную шелуху - маскировку, сложи обрывки фраз, что получается? "За тобой ходят по пятам, всем, кто с тобой связан, ты приносишь несчастье. Подумай о детях. Не подставляй их. Уезжай куда-нибудь подальше, хоть в Норвегию".

Открытый текст. Яснее не скажешь.

* * *

Увидев своих маленьких котят, я обалдел, ополоумел и забыл про все на свете. К тому же выяснилось, что у меня лучше всех получается укачивать Шурика. Мамаша укладывала его в коляску, и мы с ним совершали марш-бросок по 15-му арандисману, то бишь району. По дороге чертенок немного буянил, но домой я привозил спящего ангела. Злейший враг остался в Лос-Анджелесе, коварный враг по прибытии в Париж утихомирился, что еще надо для полного блаженства? (Кроме самого блаженства, которое, увы, тоже осталось в Лос-Анджелесе.) Я помнил первый постулат разведки: враг не дремлет. Я забыл, что благодетели не дремлют.

- Антон, что у тебя с левой ногой? - спросила Н.К., едва я появился на квартире Ее Высочества.

- С левой ногой у меня мир и дружба, - ответил я миролюбиво и дружелюбно, мысленно послав глазастую родственницу туда, куда обычно посылают на русском языке.

- Антон, что-то ты мне не нравишься, - сказала Н.К. через несколько дней. - Не пойти ли тебе к врачу?

- Не пойти ли тебе... - ответил я совсем не миролюбиво и не дружелюбно и пояснил, что нравиться ей или не нравиться я должен был лет тридцать назад, а ныне нижайшая просьба: не вмешиваться в мою личную жизнь.

Потом Ее Высочество выразило желание провести со мной полдня. Соскучилась.

Старый папа утер рукавом пиджака слезу. Мы зашли в магазинчик, посидели в кафе, я рассказывал про разные веселые приключения в Лос-Анджелесе, зашли в банк, потом ей надо было на секунду заглянуть к врачу. Короче, не успел я очухаться, как за мной захлопнулась дверь и я оказался с глазу на глаз с кардиологом.

Ловушка. Заговор. Ну, кто мог ожидать пакости от любимой дочери? Это явно Н.К. ее накрутила. Ладно, вечером устрою грандиозный скандал.

Врач, паук-кровопийца, начал запутывать меня провокационными вопросами. Я рассказал известную байку: если человек, которому исполнилось сорок лет, однажды просыпается и у него нигде не болит, не саднит, не ноет - значит, он уже умер. С возрастом, доктор, проявляется мнительность.

- В каких местах она у вас проявляется? - не унимался паук-кровопийца, опутывая меня трубками, лентами, проводами с присосками.

Ничего не нашел, однако из принципа решил пить кровь стаканами, что-то не понравилось паучьему отродью: надо вам срочно сделать коронографию.

И сообщил, сука, свое мнение Ее Высочеству.

Вечером мое любимое семейство (Н.К. запрятали, от греха подальше, на бульвар Сульт) дружно разыграло сцену у фонтана.

- Папа! - сказала Ее Высочество.

- Папа! - сказал Повелитель моей дочери и Опора Семьи.

- Деда! - сказали Анька с Лелей.

- Пройди обследование, чтоб мы были спокойны, и больше никогда, никогда, никогда не будем к тебе приставать.

Почудилось, что даже Шурик лопочет нечто в том же духе из своей кроватки.

И вот, вообразите, человека, пригодного по состоянию здоровья к службе в десантных войсках, кладут в госпитале на кровать, раздевают, втыкают капельницу, накрывают одеялами и везут на каталке - на эту хреновую коронографию? - фигу! Везут на каталке к машине "скорой помощи", которая транспортирует меня через весь Париж в другой госпиталь, где мне делают эту хренацию (как будто я сам не мог туда доехать на метро или автобусе!), затем, опять же на "скорой помощи", обратно в первый госпиталь, запихивают в палату, подключают ко мне какую-то аппаратуру с телеэкраном и объявляют: "Не двигаться, не вставать, а по естественным надобностям вызывайте медсестру, она вам подаст судно".

Приехали!

- Мне же обещали, что вечером отпустят домой!

- Кто обещал? Профессор? Ничего не знаем. Когда обработают результаты, профессор к вам сам придет. А пока не двигаться, не вставать, иначе кровотечение, раздует ногу.

Действительно, западня.

В знак протеста отказываюсь от еды. А им до лампочки.

Ночью не сплю, меня трясет от злости (и нельзя курить!), обдумываю планы мести. Утром, как вырвусь из западни, свяжусь со знакомыми журналистами и дам интервью. Почему у Securite Social огромный дефицит? Наглядный пример: никому не нужное, дорогостоящее обследование, плюс еще катают на "скорой помощи" из госпиталя в госпиталь. Обманщики и кровопийцы. Всех повесить!

Что же касается Н.К., у-у... Нет слов. Повесить, к сожалению, нельзя (и нельзя курить!), моя дочь поймет это неправильно. Но какая стерва! Подстроила мне подлянку руками любимого семейства! Решила отыграться за старые мои прегрешения? А Ее Высочеству скажу, прямо и открыто: я на тебя обиделся, и хватит быть марионеткой в руках мамаши. В конце концов, я ничего плохого ей, мамаше, не сделал. С Н.К. не разговариваю. Точка.

Утром профессор (тот самый, знаменитый) мне объясняет, что во французской медицине узкая специализация. Они (в том госпитале) специалисты по коронографии, а мы - по хирургии.

- Коллега, - говорю я ему (имею право так к нему обращаться: он знает, кто я), - вы специалисты по хирургии, но я тут при чем? Вы убедились, что сердце у меня хорошее. Распорядитесь, пожалуйста, отцепить все эти игрушки и отпустите меня домой.