Все выразили горячее желание.
- Перво-наперво, мужики, что подвело англичан - это их колониальная жадность. Хлебом не корми, дай какую-нибудь колонию захватить! Да не на тех напали - Некитай - это вам не Китай какой-нибудь. А второе, в чем просчет - главный, я считаю - это крупно они с командиром ошиблись. Я все еще думал: кого это угораздило такого линялого майоришку командиром назначить? Да еще и полковником его произвести? И что вы думаете - когда экспедиция-то кончилась, разжаловали его в майоры, не подвело меня чутье. Такой засранец - не приведи Господь. По два раза на дню в кусты бегал!
- А Пит нам говорил, будто это у вас с пищеварением осложнения,- неожиданно подал голос Суперкозел.
- Я так и знал, Пит, что ты на меня настучишь,- пожурил Джим. - Что ж, верно, у меня есть тут свои проблемы, но с полковником - никакого сравнения. Я ведь как - по-простому, зашел за камень, посидел, сколько надо, лопушком-другим попользовался - и дальше. А Томсон, полковник хренов,- тот все по военной науке. Сначала солдатика с пулеметом на господствующую высоту загонит, потом местность прочешет - нет ли где притаившихся диверсантов, потом посты расставит, пароль им даст - вот тогда уж в кусты. А сам к себе то и дело вызывает - то ему, видишь ли, военно-морское уложение надо в памяти освежить, то срочно на карточку тещи взглянуть хочется, а она в вещмешке, то ему томик трагедий Шекспира подавай. И хоть бы сидел спокойно - нет, за час раза два-три дислокацию сменит. Вот и бегал сержант Липтон по кустам с томиком Шекспира, изучал следы на местности. Кстати, насчет Шекспира я с майором соревнование устроил. У него там в книжке закладка была, ну, он ее и передвигал по мере прочтения. А я, значит, с конца шел - ну-ка, думаю, кто из нас раньше к середине успеет?
- Как же так, Джим, неужели ты стал читать, да еще Шекспира?
- Чудак ты, Пит. Кто говорит - читать. Листочки я употреблял - горы же, лопушок-то не везде растет. Но я честно делал, без поддавков - лишние страницы не трогал,- две понадобятся, так две и вырву. А то что за соревнование! Кстати, не удалось майора обогнать: феноменальная, понимаешь, скорость чтения! Ну, а скорость путешествия какая - это уж вы сами представьте: до столицы миль тридцать, а мы их две недели шли. Нет, точно говорю - сгинули бы без меня. А третье, в чем прокол у англичан был,- это зря они двух монахинь с собой взяли. Где баба, там... Да опять же, не в девчонках дело, девчата что надо, никто ничего не говорит. Майор - вот кто все опошлил! Лежим мы, значит, с Франциской в палатке,ну, само собой, предаемся благочестивым молитвам, вдвоем, и вдруг прямо под ухом раздается какое-то похабное хаканье:
- Х-ха-а, х-ха, х-ха...
- Ходл,- говорю - он в той же палатке с Анной стоял на молитве,- умерь религиозные экстазы!
А Ходл - это кореш мой был, повар,- он и отвечает:
- Да это не я, я так лежу, это полковник за стенкой онанирует.
Я посмотрел - рядом костер, значит, горел - и точно, тень Томсона на стене - так и колышится, так и стонет. Ну, мужики - вы меня поймете - ну это что такое? Мы, значит, тут тихонечко себе взываем к Господу, Францисочка вся такая нежная, так и вдохновляет к возвышенным, значит, переживаниям, так и пылает девчоночка, - и вдруг полковник тут же подслушивает и стонет - ну, это как, а? Вот вы,- Джим обратился к мастеру дзена,- что бы вы сделали?
- Я бы отобрал у него пистолет, отчислил из отряда и отправил назад в Лахор. А главой экспедиции назначил бы Франциску,- не задумываясь отвечал мастер дзена.
Джим с завистью вздохнул:
- Что значит человек Востока! А я вот не догадался. Зато я другое сделал. Во-первых, послал гонца в деревеньку к местным. Мол, идет начальство - встречайте, готовьте подарки. Горло там промочить, а полковнику чтобы непременно была клизма. И знаете что - не в пример дело лучше пошло. Липтон уж не знал, как меня благодарить. Раньше он раз пять, а то и все десять к полковнику в кусты бегал, а теперь сбегает разок-другой, ведерко воды принесет - и порядок. Мы как-то переходили бурную горную реку, а клизма-то возьми да вывались из мешка. Так Липтон с себя всю поклажу сбросил - и в реку. И спас ведь клизму. Я спросил его потом - может, думаю, это он для виду, может, просто искупаться захотел. Нет, говорит, как подумал, что по-старому будет - так одна мысль: или клизму выловлю, или утоплюсь. Я смотрю - а парень-то герой! Пошел к полковнику - так и так, сержант жизнью рисковал ради вас, надо его наградить. А сволочь майорская только пялится исподлобья и молчит. Ладно, утром я говорю Ходлу - майора больше не корми, провинился. - Как так? Солдат буду кормить, а его нет? - А так, скажи ему, что ему офицерский паек идет и что он его весь приел, а за счет солдат ты, мол, не намерен его питать. Ну и - подействовало! На второй же день Томсон написал представление,- поди, Липтон уж с орденом ходит. А насчет подслушиваний ночных - так-таки ничего не мог я поделать. Если не прямо за стенкой, так все равно где-нибудь по кустам шарахается. И такое, меня, мужики зло взяло: как же так, думаю, вот такой придурок - и собирается стать генерал-губернатором, половиной Азии заправлять - где же тут логика? А с другой-то стороны - император некитайский - тоже додик. Меня так и озарило: э, думаю, так вот и надо, чтобы два засранца - нет, я не в счет, я это о майоре и императоре - чтобы два, значит, каннибала пожрали один другого! А за что же вся-то экспедиция должна гробиться, солдатики, девчонки? И стал я убеждать майора, что его личная задача, как командира, его, так сказать, миссия главного белого человека - это укусить некитайского императора.
- Как укусить?!.
- А что - до смерти загрызать, что ли? Укусить! Я вам не британский колонизатор.
- И что же полковник?
- Струсил, конечно. Я ему говорю: вы понимаете, что имеете дело с азиатским чудовищем в лице Некитая? - Да, понимаю. - А вы понимаете, что Запад обязан показать ему свои клыки? - Согласен. - Так кому же, как не вам, главе экспедиции, это выполнить! - Нет, боится, на солдат стал перекладывать. Я же говорю - такой трусливый майор. Ходл ему снова порцию урезал - нет, не помогает. До того перепугался, что онанировать перестал вокруг нашей палатки. И еще знаете что? - нипочем не угадаете - писаться ночью начал,- от страха, конечно. Я ему тогда и сказал: хрен, мол, с тобой, читай "Гамлета", майор, я это дело на себя возьму. Ну и вот, добрались, значит, до столицы. А дальше, мужики, чудеса начались. Кажется, я в Некитае всего уж насмотрелся - а вот никак не ждал от майора. На приеме-то во дворце кинулся он все-таки на императора, поборол свою трусость! Насилу удержали, говорят, а то ходить бы богдыхану без ягодицы. Ну, а дальше что - выслали, конечно, всю экспедицию из страны, а консулу - ноту. Дескать, английские офицеры могли бы выбрать более удачный способ показать свой прикус.
А меня, ребята, совесть замучала. Думаю,- ладно, полковник, ему так и надо, а миссия-то белого человека, а ребята-то - простые английские парни - Ходл, Липтон,- таких мучений натерпелись, столько миль отшагали - и что же, все впустую? Нет, думаю,- доведу их дело до конца. Ну, прошел как-то во дворец - я-то без подозрений, притаился за портьерой, гляжу - кто-то из спальни императрицы выходит, подскочил да как вцеплюсь ему в ляжку! Вот тебе, азиатское чудовище! И, конечно, деру, пока не поймали. Только, мужики, не на того я напал. Оказалось, это какой-то французский граф был. Такая вот досадная ошибка. Но все равно - на всякий случай я спрятался получше. Пошел в бродячий цирк, в номер к факиру. Он меня собакой заколдовал. Гвоздь программы был! Он мне: Жомка, сколько будет два плюс три? Я: гав-гав-гав-гав-гав! Он: Жомка, кто из зрителей взял монету? Я лапой показываю вон тот лысый придурок! Так и путешествовал с цирком, пока из Некитая не выбрались. А потом факир меня обратно расколдовал, да, видно, жалко ему было - видите, хвост остался.
- Так ты отрежь!
- А зачем? Мне так самому больше нравится. Да и дамам как-то пикантно кажется. Да! Забыл. Я ведь потом навестил майора - надо, думаю, выразить ему свое восхищение его храбрым поступком. Да только опередил его - Мэри-то дома, а полковник только по горам еще полз. Ну, натурально, остался у ней - всякому понятно, мой долг - жену друга утешить. Конечно, расписал ей муженька в лучшем виде, какой он удалец. Такой он, говорю, смелый, такой смелый - с голыми зубами на императора кинулся! - Как кинулся? - А так - чтобы клыки Запада показать! А какой верный муж! Сколько его солдаты звали на ночную молитву с монашками, а он - ни в какую! Задрочусь, говорит, а не изменю! Мэри только ахала, какой у нее полковник герой. И что вы думаете - оценил майор мою поддержку? Как бы не так! Я месяц его жену отхаживал, а он меня в Лондон не захотел с собой взять. Вот какова благодарность английских майоров! А мне-то еще солдаты говорили, что вроде как в конце концов нашли они с командиром общий язык. Да видно, горбатого могила исправит - пока была нужда, поближе к солдатам жался, а как чуть полегче стало - и дружба врозь.
