Литмир - Электронная Библиотека
A
A

После того как профессор Шилух удостоверился в подлинности свитка, Готтенскнехт получил причитающуюся ему сумму - не много за такую древнюю книгу, но попробуй продай без риска кому-нибудь другому! Немец был удовлетворен сделкой. Старичок убрал свиток в большой коричневый портфель.

Множество сильных ударов в дверь и треск расколотого косяка заставили Фридриха Готтенскнехта испуганно замереть. В квартиру ворвались дикие азиаты с кинжалами: мелкие, черные, похожие на классических пигмеев из трактата фон Либенфельса "Тео-зоология, или Гримасы Содома и Электрон Богов".

"Ответный удар исмаилитов", - мелькнуло в голове Готтенскнехта. Боковым зрением он увидел поднимающегося со стула доктора Шилуха, портфель медленно падал с его коленей, а сарацины неслись прямо на старика, который должен был принять на себя первые удары.

Рев длинной очереди был оглушительным в замкнутом пространстве тесной комнаты. Арабы повалились на пол, один попытался подняться, но его тут же скосил ураган свинца.

- Шлемазлс! - выцедил Амнон Шилух, опуская дымящийся "миниузи". Он выщелкнул пустой магазин и достал из портфеля новый.

Фридрих Готтенскнехт вдруг понял, что ему надо срочно уезжать из этой страны.

- Я на машине, - словно угадал Шилух его мысли. - Подожду вас.

На сборы пресвитеру не потребовалось много времени. Документы и деньги - вот весь его багаж.

Какое счастье, что успел превратить золото Хасана Саба в шестьдесят тысяч долларов! Амнон Шилух не успел дойти до дверей, как Готтенскнехт уже мчался за ним.

Они сели в лифт, обогнав шедшего на перехват по лестнице пятого сарацина. Того сильно шатало, глаз был подбит, и воином он был никчемным.

Не встретив на своем пути сопротивления, Шилух убрал в портфель "узи", и они сели в машину профессора.

- Куда вас отвезти? - спросил он.

- Поедем на железнодорожный вокзал, - ответил Готтенскнехт. - Я покажу дорогу.

Воистину, Провидение было благосклонно к добросовестному и усердному в своем деле тамплиеру!

"Сделал дело - гуляй смело!" - я не мог не согласиться с народной мудростью: дело свое я сделал и мог смело гулять. По крайней мере, весь остаток сегодняшнего дня - напропалую.

Аккуратно обогнув присыпанную гравием яму, я въехал под арку родного дома и стал выруливать к своему парадному. Мимо медленно проплывали мусорные бачки и сварные конструкции на игровой площадке. В песочнице возились дети, их мамаши кучковались на скамеечках рядом. Они проводили "Ниву" безразличными взглядами, подыскивая тему для очередного разговора. "А ведь в таких посиделках пройдет жизнь большинства из них, - вдруг подумал я. Наплодят детей, затем детки осчастливят их внуками, воспитывать которых опять же придется этим новоиспеченным бабушкам. Лет через тридцать - сорок, глядишь, соберутся старые товарки в одряхлевшем вместе с ними дворе, дабы посудачить на вечные темы, а - опаньки! - жизньто прошла! Не хотел бы я оказаться на их месте".

Мне даже не по себе стало от такой перспективы, и тут я увидел, как одна из подруг отделилась от своего стада и направилась вслед за "Нивой". Я аккуратно причалил на стояночку напротив парадняка, где притулилась знакомая "Волга". Слава здесь? Сейчас выясним, что он тут делает. Я заглушил мотор, но домой не торопился, отдуваясь после утомительной поездки. Ну и денек выдался. Болел бок, болела рука и спина. Как же я замотался!

Впереди ждала масса дел: книги, которые надо разгрести, Маринка, которой надо что-то наплести про книги, испанцы, которым необходимо вернуть вещи "вождя народов", да и сами предметы требовали изучения их способности влиять на память, да еще в машине валялся меч Истребителя, весь в подозрительных бурых разводах. По уму, его надо было выкинуть где-нибудь в лесу, но я как-то не сообразил. Словом, забот хватало, а тут еще девица-красавица, которой что-то от меня надо. Девицу я, впрочем, узнал: невинно пострадавшая заложница Ирка, которую я честно выкупил из плена.

Когда Ира приблизилась, я вылез из кабины, кряхтя от ноющей боли в спине.

- Здравствуй, Илья, - сказала она.

- Привет. - Я оперся о дверцу, потому что стоять прямо было невмоготу.

- Слушай, ты на меня не сердись, - начала она. - Я вижу, ты машину купил...

- Да я не сержусь, - в самом деле, что мне обижаться. - Все нормально.

- Может быть, ты зайдешь к нам сегодня в гости?

Я сообразил, что Ира еще ничего не знает о моих взаимоотношениях с Маринкой, вместе ни разу не видела. Однако пускаться в объяснения не стал.

- Я очень устал, Ира, - честно признался я.

- Бедненький, - жалостливо протянула в ответ подруга. - Хочешь, я к тебе приду?

Я помотал головой, представив на двери табличку "Сексуальные услуги не требуются".

- Ну ладно, - погрустнела она. - Тогда я пойду?

- Иди.

- Слушай, - она просительно посмотрела на меня, - ты мне что-нибудь можешь одолжить?

Люблю конкретику, а фраза расставила все по своим местам. Затруднения финансового плана у Иркиной семьи были и будут всегда, но сейчас наступил, видимо, особо тяжелый период, заставивший забыть обиды и пойти на примирение. Раньше она столь откровенно на хлеб не просила.

- Сколько тебе надо? - Я полез в карман за бумажником.

- Ну, хоть полтинник.

Я усмехнулся и протянул ей сотенную купюру.

Впрочем, что эти сто тысяч сейчас - один раз в магазин сходить? Жизнь у Ирки не сахар, но теперья ей не помощник.

- Спасибо, - негромко сказала Ира.

- Вышла бы ты замуж, что ли, - посоветовал я.

- Возьмешь - пойду, - невесело отозвалась она.

И на моей кислой физиономии прочла ответ.

- Ну, пока, - торопливо произнесла она.

- Пока.

Ира немного помялась, пересиливая остатки гордости, и добавила: - Ты мне позвони.

- Ладно, - ответил я и с облегчением проследил, как она возвращается в родные пенаты. Затем я окинул взглядом дом и нашел свои окна. Лица Маринки, к счастью, не увидел. Любопытно, чем она там со Славой занимается?

Оттолкнувшись от дверцы, я выпрямился, закрыл машину и потащился домой, чувствуя себя обессилевшим и разбитым. Первое, что я увидел, отперев дверь, была Славина морда, виднеющаяся в комнате, - корефан изучал книги. А смотрел ли он гравюры? "Настоящий джентльмен тот, кто приглашает девушку в спальню посмотреть гравюры и показывает ей гравюры". А если гравюры приглашает посмотреть дама?

- О, здорово! - обрадовался моему приходу корефан. Он был в своей кожаной куртке, которую не любил снимать даже в гостях. Столь невинный вид наводил на мысль, что гравюры в спальне он не смотрел.

- Привет, - выпорхнула следом Маринка. Рот до ушей, сияет прямо как... Я едва удержался, чтобы не сплюнуть, но вместо этого спросил: - Как гравюры? - Первое, что в голову пришло.

- Ничего, - улыбнулся Слава, в руке он держал какую-то книгу. Путевые.

Я аж зубами заскрипел.

- Что-что? - не поняла Маринка, но объясняться с ней я посчитал излишним.

- Ну, привет, привет, - пожал я Славе руку.

Как все же с ним просто. "Щелкни лошадь в нос, и она махнет хвостом".

- Рассказывай, - набросилась на меня Марина, - что ты теперь натворил и откуда эти книги.

""Натворил" - знакомое словечко, - отметил я. - Опять, наверное, с мамой общалась".

Я чмокнул ее в щеку и повернулся к другу.

- Эвон, что я принес, - заблажил я, доставая из кармана раритеты.

- Ага, - обрадовался Слава и сообразил: - Значит, ты нашел свиток?

- Свиток - это что, - продолжал я тоном юродивого, да и стоять согнувшись было несравненно приятнее - организм сам находил наименее болезненную позу, - свиток - это семечки. Ты гравюры смотрел?

- Классные картинки, - подтвердил Слава, - А ты? - глянул я на Маринку.

- Что это ты какой-то странный опять, - поспешила она увести разговор от изначальной темы, догадавшись, видимо, куда я клоню. - Что ты скособочился?

- Жизнь тяжела, детка, - ответил я, цыкнув зубом, - но, к счастью, коротка. Помоги-ка мне раздеться - сама увидишь.

69
{"b":"121805","o":1}