Я слышала ее голос почти наяву:

— Мы устроили это ради тебя, Дженни, видя, как идут дела. Твой отец и я устроили это.

Брачная церемония должна была состояться в маленькой церкви, в четверти мили от дома. В полном смысле слова это должно было быть очень тихое бракосочетание.

За неделю до этого события я просматривала вместе с Сильвестером утреннюю почту. Это мы вделали каждое утро. Он знакомился с перепиской и все деловые письма передавал мне. Я ездила на те распродажи, куда раньше он отправился бы сам.

Правда, знаний мне хватало далеко не всегда. Это позднее я была в состоянии без потерь и покупать, и продавать.

А пока моя практика еще не была завершена.

Сильвестер неожиданно прервал просмотр почты и посмотрел на меня.

— Это письмо от моего племянника. Он прибудет на наше бракосочетание.

— Джолифф, — начала я, и сердце мое куда-то провалилось.

— Нет-нет, это Адам, сын моего брата Редмонда. Он сейчас в Англии после двух лет пребывания в Гонконге.

— Конечно, пусть приезжает.

— Я не ожидал никого из родственников на свадьбу, — заметил он.

Мое сердце замерло, перевернулось и, казалось, вообще остановилось на миг, когда я увидела его. Наверное, причина была в том, что я впервые увидела его со спины в гостиной, он рассматривал какую-то статуэтку и был похож — один к одному — на Джолиффа.

Когда он повернулся, сходство оказалось не так разительно. Этот человек был на дюйм ниже Джолиффа. Но все равно высоким. Его плечи были так широки, что снижали его рост. Он был похож чертами лица на Джолиффа, но глаза отличались очень сильно. У Джолиффа они были голубыми, а у этого человека серыми, цвета моря в холодный осенний день. У него не было того, чем так завоевывает расположение Джолифф, — длинных черных ресниц. И, конечно, у него не было обаяния Джолиффа.

Иллюзия длилась недолго. Это было мимолетное впечатление от семейного сходства.

Сильвестер сидел в кресле.

Он сказал:

— Джейн, это мой племянник — Адам Мильнер. Адам — это леди, которая будет моей женой.

Тот кивнул довольно сдержанно. С каждой минутой он все меньше походил на Джолиффа.

— Удачно, что я оказался в Англии, как раз во время вашего бракосочетания, — заметил Адам.

Он довольно беззастенчиво рассматривал меня, и мне показалось, что я заметила в его глазах скрытую враждебность.

— Иди сюда и садись, Джейн, — позвал Сильвестер. — Я попросил Линг Фу принести нам чай. Что ты думаешь об этой статуэтке, Адам?

— Она неплоха, — было ответом. Сильвестер поднял брови и выразительно глянул на меня:

— Это и все, что он смог сказать о нашей чудесной вещи, Джейн. А ведь это настоящая эпоха Санг.

— Не уверен, — заявил Адам. — Это более поздняя эпоха.

— Я могу поклясться, что это Санг, — настаивал Сильвестер. — Джейн, взгляни на вещь.

Когда я брала статуэтку у Адама, то ощутила на себе взгляд этого человека. Он смотрел на меня откровенно цинично.

Мне пришлось признаться, что моей компетентности не хватает, чтобы вынести окончательное суждение.

— Джейн очень предусмотрительна, — заметил Сильвестер, — и слишком скромна, я думаю. Она очень многому научилась за время пребывания здесь.

— Вы прибыли сюда вместе с матерью, когда она стала здесь экономкой, не так ли? — с излишней любезностью поинтересовался Адам.

— Да.

— А теперь вы становитесь знатоком искусства. Голос его звучал не без приятности, но глаза явно насмехались надо мною. Могу дать голову на отсечение, что он счел меня довольно ловкой авантюристкой. Я была зла на него. Но не за то, что он так отнесся ко мне, а за то, что, будучи достаточно похожим на Джолиффа, напомнил мне о последнем, и я невольно вернулась памятью в те дни, когда наивно верила, что буду жить с ним долго и счастливо.

— Нет, я, конечно, не искусствовед, Сильвестер, — я по-прежнему с трудом выговаривала имя без приставки «мистер»и с постоянным смущением. — Сильвестер был настолько добр, что научил меня всему тому, что я знаю теперь.

— Я не сомневаюсь, что вы многому научились, — согласился он. Но вложил в короткую фразу большую дозу двусмысленности.

Я читала его мысли. Он считал, что я и мама были авантюристками. Мы прибыли сюда, втерлись в доверие, затем окрутили Джолиффа, и я вышла за него замуж. Там не получилось, я возвратилась сюда и забросила свою сеть на Сильвестера.

Он начинал мне активно не нравиться — этот Адам.

Линг Фу принес чай. Я разливала его по чашкам и помалкивала, пока мужчины толковали.

Адам направлял разговор в такую сторону, чтобы сделать просто невозможным мое участие в нем.

Он хотел знать все о несчастном случае.

Это происшествие «страшно взволновало» его — так он пояснил в оправдание настойчивости.

— Я польщен, — отреагировал Сильвестер.

— О, это борьба тщеславий… Во всяком случае конкуренты, связанные родственными узами, достаточно дружелюбны, — сказал Адам Мильнер. — Семейные чувства выше деловых интересов.

Я сидела, слушала его, чувствуя его враждебность в отношении меня, и решила, что он прибыл, чтобы отговорить дядю жениться на мне.

Позднее я спросила Сильвестера, было ли у гостя такое намерение.

Сильвестер рассмеялся.

— Адам признался, что его удивило мое решение. Он, видимо, решил, что я впал в детство. Любопытно, почему его так заинтересовала ситуация. Я заверил его, что нахожусь в здравом уме и считаю предстоящую женитьбу одним из самых умных поступков за всю мою жизнь.

— Он показался мне довольно суровым молодым человеком.

— Да, он действительно серьезный молодой человек и благодаря острому глазу уже заработал авторитет в торговых кругах. Его познания в истории Второй Великой китайской революции ценятся весьма широко. Он — эксперт по произведениям эпох династий Тянг и Санг. Редмонд всегда им гордился. Он действительно предан делу и намерен продолжать семейную традицию. Он всегда был гораздо серьезнее, чем… э…

— Чем Джолифф, — быстро подсказала я. — Мне показалось, что он меня не принял. Сильвестер засмеялся:

— Нет, не тебя персонально. Я думаю, что у Адама была идея объединить наши дела. Он достаточно умен, чтобы понимать, что в одиночку ему пробиваться гораздо сложнее. Он, вероятно, решил, что после несчастного случая я буду более покладист и мы соединимся с ним на его условиях. Но у меня есть ты, ты можешь мне помогать, и это позволит мне не выпускать из рук бразды правления. Кстати, ни один из моих племянников не любит ездить в качестве пассажира. Я ни с кем не хочу объединяться. И теперь, когда есть ты, для такого шага нет никаких реальных предпосылок. Вот это и вызвало у него злость.

— Малоприятная ситуация.

— Это бизнес, — прокомментировал Сильвестер. — Нельзя не признать, что Адам весьма стоящий молодой человек. Серьезный, внимательный, знающий. Но поскольку его отец и я разделили прежде общее дело, я не хотел бы что-либо менять.

— Я думаю, что он приезжал поглядеть на меня.

— Он должен был найти тебя весьма интересной особой. И уверен, что он убедился в этом. Я заметил это по его поведению.

— А я не думаю, что все, что он здесь увидел, вызвало у него восхищение.

Сильвестер опять рассмеялся.

Мы были обвенчаны с Сильвестером в типичный апрельский день — солнце то появлялось и ярко светило, то скрывалось и вокруг становилось серо. Церковь была украшена цветами, среди которых выделялись нарциссы и маленькие букетики фиалок. В воздухе чувствовалась приятная свежесть.

Сильвестер прошел к алтарю на костылях. Наверное, наше бракосочетание выглядело весьма нетрадиционно.

Я была в пышном голубом платье, скрывавшем беременность. На голове у меня была такая же голубая шляпка с завитым страусиным пером.

Эсквайр Меррит, который считал себя в какой-то мере ответственным за происшествие с Сильвестером, все время пытался что-нибудь улучшить, сделать мне пода рок. А у меня в этой церкви было странное чувство, как будто вот-вот раздастся чей-то голос и спросит: «Вы что, не знаете, что церемония не должна состояться. Ведь это моя жена и она знает, что будет ею всегда».