– Как она притихла! Держится почти торжественно.

– Брак – серьезное дело, любимая.

– Но кто бы мог ожидать от Керенсы такого отношения. Она так изменилась... так ушла в себя.

Лей и Керенса все дни проводили вместе. Они гуляли в парке и обсуждали будущее. Сперва они будут продолжать жить дома, как будто и не женились. Когда Лей закончит образование, отец Керенсы сделает его своим компаньоном.

– Папа так доволен, что я собираюсь выйти за тебя замуж. Кто-нибудь мог бы подумать, что это будет его венчание.

Лей рассмеялся. Он радовался всему, что она говорила. Он был просто милашка, она всегда очень его любила; теперь Керенса любила еще больше, потому что он являлся своеобразным олицетворением безопасности.

– Лей, я, может быть, буду просто бояться... вначале... всего.

– Не волнуйся. Я, может быть, тоже буду бояться.

«Мы молоды, – думала она. – Мы не взрослые по-настоящему. Мы не порочны. Мы просто Керенса и Лей... два человека, которые вместе, бывало, играли в детской комнате».

– Ты иногда говорила, что был кто-то другой, – сказал он. – Ты просто дразнила меня?

– Думаю, я просто была глупа. Ты знаешь, кто это был.

– Ну... Фрит, конечно.

Она кивнула, а он от всего сердца рассмеялся, как будто это была шутка. Это было шуткой для всех, кроме нее.

– Конечно, он настоящий Дон Жуан.

Она попыталась засмеяться. Они все знали, что представлял собой Фрит, одна она не знала. Она была просто дурочка.

– Жаль, что его здесь не будет, – сказал Лей. – Я имею в виду венчание. Я уверен, что ему бы хотелось здесь быть.

На берегу Серпентина она остановилась и принялась пристально смотреть на воду. Жаль? Если бы он был здесь, она бы никогда не смогла выйти замуж за Лея, потому что, каким бы ни был Фрит и как бы он над ней ни смеялся, она всегда будет его любить. Временами ей казалось, что она согласилась бы на все... самое ужасное... если бы только могла быть с Фритом.

– Ты помнишь, как мы, бывало, мочили здесь ноги? – спросила она.

Лей рассмеялся. Он был таким счастливым. А она притворилась, что смеется от души, чтобы не объяснять, откуда у нее в глазах появились слезы.

– Вот еще одно письмо для Керенсы, – сказала Аманда. – Похоже на почерк Фрита.

Лилит протянула руку.

– Это для Керенсы, – сказала Аманда.

У Лилит закружилась голова. Нельзя допустить никаких неожиданностей – через три дня должно состояться венчание. Всего три дня, и Лей станет законным членом этой семьи.

Что там в письме? Лилит проклинала себя за то, что не выучилась читать. Она могла бы с помощью пара открыть конверт, да что толку, если она все равно не смогла бы узнать содержание письма?

Она должна быстро завладеть этим письмом.

– Давай его мне. Я отнесу ей.

Аманда смиренно вручила ей письмо. Глупышка Аманда, которую и годы не изменили. Она все еще не понимала, что Лилит должна прийти в бешенство при виде письма своего любовника другой женщине. Она была слепой... слепой... более слепой, чем Доминик. Лилит сунула письмо в карман платья. Ей нужно сделать так, чтобы Аманда не сообщила Керенсе об этом письме.

– Уж и не знаю, что она скажет об этом письме. Ты обратила внимание, что она не любит говорить о Фрите?

– Да, – сказала Аманда. – Она никогда о нем не вспоминает. И отец и я обратили на это внимание. Еще совсем недавно она через каждое слово упоминала его имя.

– Можно догадываться, что она чувствует. В этом возрасте они так чувствительны. Я считаю, что теперь ей кажется, что она делала глупости из-за него. О, для нас это шуточки... но когда тебе столько лет, сколько Керенсе, ты относишься к себе серьезно. Фрит – это больная тема для нашей юной невесты. Пожалуй, я положу это письмо у нее в комнате и ничего не скажу ей о Фрите.

– Полагаю, что ты права, – со смехом ответила Аманда.

Невеста, которая шла по проходу в церкви об руку с Хескетом, была бледна и прекрасна.

Аманда, со слезами на глазах наблюдавшая за ней, думала, что никогда еще не была так счастлива, как в этот день. Ее муж и ее старший ребенок! У Хескета начали седеть виски, но каким красивым и благородным он ей казался! С радостью отдавал он свою дочь Лею; она знала, что он очень любил Лея и что брак между этим мальчиком и своей старшей дочерью всегда был для него желанным. А вот и необычно подавленная Керенса в белом атласном платье с турнюром и в прекрасной развевающейся кружевной фате.

Лилит, возбужденная и торжествующая, тоже наблюдала. Это была кульминация мечтаний Лилит.

Лей надел кольцо на пальчик Керенсы, и теперь уже ничто не могло препятствовать его женитьбе.

Лей, ее сын, стал зятем Аманды. Теперь они были связаны... крепко, как никогда прежде.

Она взглянула на невесту с женихом, а потом на маленьких Дениса и Марта, очаровательных в своих нарядах по случаю свадьбы, тут же была Клавдия, важничающая подружка невесты.

Они встретились глазами с Амандой, и та улыбнулась, как будто прочитав мысли Лилит.

Когда они ехали обратно домой, Лилит сказала Аманде:

– Кое-кто будет удивлен, услышав обо всем этом.

– Да, – согласилась Аманда. – Мне бы так хотелось, чтобы Фрит смог присутствовать на венчании Керенсы.

– Да он же не знал, – сказала Лилит. – Только подумай. Они обручились после его отъезда. Все сделалось очень быстро.

– Это так похоже на Керенсу, – сказала Аманда, легко вздохнув. – Приняв решение, она уже не может долго ждать. Но ведь несколько дней тому назад от него было письмо, поэтому я думаю, что она знает, где он находится. Интересно, написала ли она ему. 4Наверняка написала. Мне не хотелось спрашивать ее. Последнее время она как-то странно к нему относится.

– Мне кажется, для него это будет потрясением, – сказала Лилит.

– О да. Он бы очень хотел быть здесь.

– Это послужит ему уроком, как уезжать куда-то, – мрачно заметила Лилит.

Керенса переодевалась. Через несколько часов она уедет с Леем в свадебное путешествие.

Вошла Лилит с письмом в руке. Керенса не сказала ни слова, когда та вошла, и продолжала застегивать пуговки на блузе.

– Тут вот кое-что для тебя, – сказала Лилит. – Оно пришло несколько дней тому назад, но я о нем совсем забыла в хлопотах. Возьми вот.

Керенса взяла письмо.

– Фрит!.. – выдохнула она.

Дрожащими пальцами она открыла конверт. Лилит стояла и наблюдала за ней, но Керенса, казалось, забыла о ее присутствии.

«Дорогая Керенса, – писал Фрит. – Моя дивная и возлюбленная Керенса, помнишь ли ты, как это помню я, что очень скоро ты достигнешь важного шестнадцатилетия? Я жду этого дня. Мне хочется тебе сказать, когда он так близок, как сильно я тебя люблю; несравнимо больше, чем я кого-нибудь любил в этой жизни. На самом деле теперь я понимаю, что я прежде вообще никого не любил. Казалось, что я смеюсь над твоей решимостью любить меня, над твоими заявлениями о нежной привязанности. Я был глубоко тронут. Я должен был делать вид, дорогая, что мне смешно, потому что ты была такой юной и я действительно не мог поверить, что нечто столь чудесное может со мной случиться. Ты всегда была необычной малышкой, восхитительной малышкой, так не похожей ни на кого вокруг. Я пытался внушить себе, что ты просто ребенок, особенно любимый ребенок, и я цинично говорил себе, что всем стареющим мужчинам хочется иметь дочерей. Казалось, что это просто новое, освежающее отношение, когда все другие начали надоедать. Конечно, это была неправда. У меня десятки причин любить тебя. Я уже давно это понял и поэтому уехал. Я хотел, чтобы ты думала обо мне, когда меня там не будет, и решила, действительно ли ты хочешь выйти за меня замуж. Твое счастье для меня важнее всего другого. Странно, Керенса, но я пишу и думаю о таких вещах, которые еще недавно казались мне пошлыми и банальными. Возможно, быть влюбленным – банально и пошло... и, возможно, большинство удивительных вещей в жизни таковы... что утешительно, если подумать.