Группа историков при Университете Джона Гопкинса во главе с Бруксом Адамсом стала обосновывать «исключительность» и «богоизбранность» американской политической системы, провозглашая «право» и «обязанность» США насаждать свою политическую систему во всем мире. С верой в «избранный народ» и в предназначенную ему власть над миром эта группа историков принялась вырабатывать идеологические установки грядущего мирового американского экспансионизма.

В своей лекции «Предопределение судьбы англосаксонской расы» историк Джон Фиске, имевший огромное влияние на Вашингтон, выражал уверенность в близости того дня, когда американская система распространится «от полюса до полюса» и на «обоих полушариях» установится господство США. В своей книге «Политическая наука и сравнительное конституционное право», вышедшей в 1890 году, Джон Барджес писал, что политическая организация государств определяется расовым характером населения. Англосаксы являются самой политической расой, заявил Барджес, а США — самой политической страной в мире. Поэтому перед США стоит задача распространить свою систему на весь мир. Другие страны «следует заставить подчиниться, применив, если потребуется, любые средства». Барджес сформулировал программу империалистической экспансии США, включающую протекторат США над Латинской Америкой, островами Тихого океана и Восточной Азии.

Джеймс Стронг, протестантский миссионер, оформил расовую доктрину политического превосходства англосаксов над другими народами, соединив ее с социал-дарвинизмом.

Выработав теологическую трактовку «предопределенной судьбы» США, которая соединила традицию американского миссионерства с кальвинистской убежденностью в «богоизбранности» Америки, и усматривая в американском империализме «волю провидения», которому так же, как и Богу, невозможно было сопротивляться, Стронг в своей книге «Наша страна: ее возможное будущее», опубликованной в 1885 году, утверждал, что «мир вступил в новую стадию исторического развития — стадию непримиримой расовой борьбы. Англосаксонская раса, обладающая уникальной энергией, развив в себе необходимые для распространения своих политических институтов агрессивные черты, двинется по всей земле.

«Если я правильно предсказываю, эта могущественная раса продвинется в Мексику, Центральную и Южную Америку, на острова в океане, а затем в Африку и дальше». Стронг договорился даже до того, что установление американского мирового господства назвал, как и президент Вильсон двадцать лет спустя, миссией Соединенных Штатов христианизации мира.

Джон Хай рассматривал империалистическую экспансию как знак «космической тенденции». «Никакой человек, никакая партия не в состоянии противопоставиться этой космической тенденции». Известный журналист Чарльз Конант заметил, что «мы не должны забывать, что экспансионизм — есть сущность англосакской расы», отказаться от экспансионизма было бы расовым предательством. Xудзон Максим, брат изобретателя пулемета Хирама Максима, утверждал, что «экспансия является законом природы. Наша нация не будет в состоянии выжить, если она не будет подчиняться этому закону». Законы природы, открытые Дарвином, делают империалистический экспансионизм биологическим императивом США. Государство подобно биологическому организму. В борьбе за выживание биологический организм или побеждает, или погибает. Из-за расового превосходства англосаксов Соединенным Штатам суждено победить.

В 90-х годах XIX века с многочисленными статьями, воспевающими экспансию США, выступает историк Фредерик Джаксон Тэрнер, признанный вместе с адмиралом Мэхэном и историком Бруксом Адамсом отцом американской геополитики и главным теоретиком американского экспансионизма, чья теория «подвижных границ», воплотившись в политику «открытых дверей», определила внешнюю политику США на протяжении всего 20-го столетия. Тэрнер оказал огромное влияние на ведущих американских политиков-экспансионистов.

Тэрнер считал, что у США нет установленных границ — их границы подвижны. Внешнеполитическая экспансия была для Тэрнера основным условием развития США. Историческая миссия США, «предопределенная судьба» этой страны, — это постоянно расширять свои границы, пока весь мир не будет миром Америки. «Основным фактом исторической жизни США являлась экспансия… Императивы динамики внешней политики — прорытие Панамского канала, соединяющего Атлантический и Тихий океаны, становление «морской мощи» США, распространение американского влияния на окружающие острова и близлежащие страны — свидетельство того, что экспансионизм будет продолжаться».

В письме к Тэрнеру в 1894 году Теодор Рузвельт писал: «Спасибо тебе… Ты прекрасно сформулировал и обобщил множество мыслей и идей, которые были у меня в последнее время». Вудро Вильсон, который всегда подчеркивал, что все его идеи об американском экспансионизме возникли под влиянием бесед с Тэрнером, писал: «Американский континент уже завоеван Соединенными Штатами и служит целям нашей цивилизации. США должны теперь обратить свой взор на новые границы».

Геополитические идеи Тэрнера — ключ к пониманию американской внешней политики на протяжении всего XX века. Тэрнер писал о необходимости воспитать таких людей, которые могли бы объединить всех американцев вокруг империалистических «идеалов» экспансионизма, поклонения сильным личностям и насилия. Быть американским идеалистом означало для Тэрнера верить в богоизбранность американского глобального экспансионизма и содействовать установлению американского мирового господства. Прототипом такого идеалиста он считал ковбоя и пионера-завоевателя Дикого 3апада, у которого «агрессивная бодрость», «топор и винчестер» были символами завоевания. Но если в прошлом агрессивно-бодрый идеалист топором и винчестером завоевывал Дикий 3апад, истребляя всех непокорных, то новый идеалист — тоже агрессивно-бодрый, но уже вооруженный «военной мощью» адмирала Мэхэна, а позднее и идеологией Вильсонского универсализма — уже отправлялся на завоевание всего мира.

Итак, на рубеже ХIХ—ХХ веков в США сложилась идеология, которая спустя 30 лет появится также и в Германии. Как указывал Джеймс Пратт в своей книге «Экспансионисты 1898 года», вышедшей в 1936 году, многие идеи американского экспансионизма предшествовали идеологии нацистской Германии. Он же усматривал родство концепции «американского века», ныне воплотившейся в Новом Мировом Порядке, с концепцией ты- сячелетнего «Третьего рейха» Гитлера. Официальная пропаганда США уже в то время отличалась крайней демагогией. Войны за захват Филиппинских островов, Гавайских островов, Пуэрто-Рико и Кубы, то есть первые войны за передел мира, изображались пропагандой как «освободительные войны» в «защиту» Филиппин, Кубы и Пуэрто-Рико. Составной частью этой идеологии стала семантическая субверсия (подрыв) английского языка — представление агрессии и захвата как защиты, опеки и т. п. По словам Карла Шмидта, идеология американского экспансионизма начинала превращаться в политическую теологию.

Интересно заметить, что, проповедуя идею создания путем насилия американской империи на всех континентах, историк Адамс уже в 1901 году не только предвосхитил «холодную войну», но и обосновал геополитическую неизбежность грядущего столкновения с Россией. По существу, Брукс Адамс был одним из первых идеологов «холодной войны», которая началась далеко не после окончания Второй мировой войны, а гораздо раньше. Приходя к выводу, что планы установления американского мирового господства, которое по геополитической необходимости включало бы гегемонию и контроль над евразийским континентом, неминуемо приведут к конфликту с Россией, Адамс, выходя из позиций политического социал-дарвинизма, заявил в своей статье «Новая индустриальная революция», что «американцы должны понять, что это будет война не на жизнь, а на смерть — борьба уже не против отдельной нации, но против целого континента. В мире нет места двум центрам богатства и империи. Один организм должен победить и уничтожить другой. Слабый организм должен погибнуть». Брукс Адамс и адмирал Мэхэн сформулировали геополитическую стратегию захвата Америкой Евразии, к чему США стремились на протяжении всего ХХ века. Статья же Брукса Адамса «Новая индустриальная революция» и являлась первым стратегическим документом впоследствии вспыхнувшей «холодной войны».