Найл показал на реку, в ту сторону, куда течение унесло куски тела водного чудовища.
– Может, хочешь сразиться с его собратьями? Наверное, в реке живет не один экземпляр. Давай, сражайся, наказывай их! Может, их мясо окажется гораздо вкуснее, чем человеческое. Не хочешь войти в воду и попробовать? И ты забыл, зачем люди выступили в этот поход? Забыл? Мы идем, чтобы помогать твоим сородичам! Пауки попросили о помощи! Я могу хоть сейчас повернуть назад, взяв с собой всех людей. Идите дальше сами! А у меня хватит дел и в городе! Ну, каким будет ваше решение?
Найл чувствовал явное недовольство восьмилапых. Они не ожидали от него такого эмоционального выступления. Наверное, они просто не могли понять его теплых чувств к юному Мирдо, которого он бы не отдал на съедение восьмилапым даже если бы юноша в чем-то в самом деле провинился.
Но жертвовать молодой жизнью просто так? Ни за что!
С другой стороны, зная коварство пауков, Посланник Богини решил, что должен не спускать глаз с Мирдо, а также и с других людей-участников похода. Кто знает, что могут предпринять восьмилапые? Ведь они в состоянии действовать украдкой и в один прекрасный день вполне может оказаться, что недостает кого-то из людей…
А, следовательно, надо бы достичь с ними какого-то компромисса… Хотя бы ради того, чтобы люди не пострадали неожиданно…
Дравиг тоже был готов пойти на попятную, но не хотел терять лицо.
– Погибло два паука и один гужевой, – сказал начальник паучьей охраны и многозначительно посмотрел на Найла.
Другие пауки также вылупились на Посланника Богини своими большущими черными глазами из-под выростов наподобие лбов. Вообще паучьи физиономии удивительно напоминали человеческие лица, в который уже раз отметил про себя Найл.
На них имелся вырост, похожий на приплюснутый нос, челюсти-хелицеры со сложенными клыками напоминали бороды.
С глубоким вздохом Посланник был вынужден принять поставленный ультиматум, хотя бы ради собственного спокойствия. Ну и сохранения жизни Мирдо, конечно.
– Возьмите самого слабого гужевого. Есть тут один, слегка прихрамывающий. Сейчас я попрошу Симеона отвести его в лес, как бы для осмотра.
– Мы благодарим тебя, Посланник Богини, – Дравиг сложил переднюю пару лап на груди.
Найл кивнул и отвернулся. Сейчас ему больше не хотелось разговаривать ни с Дравигом, ни с другими восьмилапыми.
* * *
Когда отряд снова тронулся в путь, пауки проявили неожиданное благородство и сами предложили посадить себе на спины всех девушек-охранниц.
Найл согласился – так их продвижение вперед значительно ускорится. Но Посланник Богини прекрасно понимал, что это благородство имеет объяснение – пауки знали, что задержка произошла из-за них и хотели наверстать упущенное время, потраченное на поиски удобного места для переправы. Но их предложение соответствовало желаниям Найла – почему бы его и не принять?
Густой лес на этом берегу оказался не очень широким и вскоре участники отряда вновь вышли на открытую местность, выжженную солнцем. Твердый грунт под ногами потрескался, но, по крайней мере, не приходилось утопать в песках, к которым Найл теперь относился с большой осторожностью. Он, вообще, когда-нибудь сможет ходить по ним спокойно, не ожидая подвоха? Или болотистые пески встречаются только у берегов водоемов? Или только в этой местности? У кого бы узнать ответ на эти вопросы? Может, по возвращении в паучий город он получит его в Белой Башне.
Далеко впереди маячили горы.
Удастся ли отряду добраться до них сегодня? Тогда у склонов можно было бы организовать ночлег, а завтра при свете дня попытаться перебраться через массив.
Судя по карте Стиига, горный массив растянулся на приличное расстояние и обойти его возможности не представлялось. Найл надеялся, что они отыщут доступные для всех участников похода тропы, по которым также пройдут и повозки.
К тому моменту, когда солнце стало клониться к закату, до гор, по прикидкам Найла, осталось около пяти миль. Круглый диск обагрил вершины и медленно уплывал за горизонт, лишая путников естественного освещения. Скоро спустится ночь, а до появления звезд придется двигаться в полной темноте. Но Посланник Богини принял решение идти, пока они не достигнут хребта.
Наконец, они добрались до первых камней и начальник отряда объявил привал. Вайг с Мирдо тут же отправились на охоту, прихватив с собой Варкинса и Баркуна. Мирдо рассказал, что в свое время ходил с отцом в какие-то горы, названия которых не помнил, и стрелял там козлов. Ну что ж, решил Найл, если охотникам удастся раздобыть дичь, то сегодня у них на ужин снова будет свежее мясо.
Пока гужевые расстилали тенты и разводили костры, а охотники еще не вернулись, Найл отправился к месту, где отдыхала Мина.
Дотронувшись до ее руки, он понял, что у девушки жар.
– Как ты? – мягко поинтересовался он, гладя ее по волосам и еще раз убеждаясь, какой у нее горячий лоб.
– Я скоро умру, Посланник Богини, – прошептала Мина спекшимися губами.
– Нет, Мина, ты не умрешь. Мы доберемся до нашей цели и в северном городе тебе сразу же станет лучше. Хочешь пить?
Девушка кивнула.
Найл вынул из-за пояса фляжку и поднес к ее губам. Мина жадно припала к горлышку.
– Спасибо тебе, – прошептала она, снова ложась на тент. Спасибо тебе за все, Посланник Богини. Я так хотела бы родить от тебя ребенка, но, видимо, не судьба…
– О чем ты говоришь? У тебя будет много сыновей. Ты молодая и здоровая. Ну что ж, если у тебя повреждена нога? Не ею же рожают?
– Но даже если я выживу, то лишусь ноги, – по щекам девушки потекли слезы. Я стану некрасивой и ты больше никогда не посмотришь в мою сторону.
Найл долго говорил, убеждая девушку в обратном, он держал ее руку в своей и гладил по волосам. Наконец, Мина забылась в тяжком сне. Тогда Посланник Богини встал и отправился к костру, над которым уже висел котел. В нем варилось жаркое: охота оказалась успешной.
На следующее утро, как только взошло солнце, отряд тронулся в путь. Еще прошлой ночью охотники присмотрели довольно удобную, широкую тропу, по которой поднимались сами… Именно по ней отряд и стал взбираться вверх. Зачем тратить время на поиски чего-то лучшего, если и по этой тропе они могут втянуть повозки?
Конечно, гужевым приходилось нелегко, но мужики не роптали, а просто выполняли свои обязанности. Пауки и жуки не испытывали никаких проблем при подъеме, девушки-охранницы шли сами, за исключением Мины, которую продолжал нести молодой паук. Теперь Мина была в сознании, но выглядела откровенно плохо. Подруги пытались ее подбодрить, как и Найл, несколько раз подходивший к девушке, но настроение Мины не улучшалось. Как решил Посланник Богини, она уже приготовила себя к худшему. Скорей бы добраться до северного паучьего города! Ради Мины и ее спасения! Поэтому Найл все время подгонял участников похода, не желая терять лишнее время.
Примерно через час подъема тропа завернула вправо. Затем Посланник увидел, что идущие впереди отряда жуки выстраиваются строго в одну линию – друг за другом. Повелитель города тут же ускорил шаг – и замер.
В дальнейшем идти им предстояло вдоль обрыва: с одной стороны возвышалась каменная стена, с другой зияла пропасть. Найл глянул вниз и тут же отвел взгляд: если у кого-то, не дай Богиня, соскользнет нога или лапа, они потеряют участника путешествия. Внизу лежали острые камни, а лететь до них было не менее трехсот метров. Падение с такой высоты смертельно.
Правда, если бы там не валялось острых камней, то паук или жук вполне могли бы остаться невредимыми – если приземлятся на лапы, но острые камни не оставляли шансов никому.
– Слушайте меня все! – крикнул Найл.
Его слова тут же повторило эхо.
Отряд остановился и замер. Посланник Богини предупредил об осторожности и запретил всем участникам путешествия смотреть вниз, после чего отдал приказ снова трогаться в путь.
Жуки, как он видел, прекрасно справлялись, о пауках он тоже не особо волновался: эти цепкие твари скорее удержатся на тропе, чем люди. Но вот как протащить повозки? Пройдут ли они во всех местах?