Как известно, переброска основных сил фашистских войск из Германии и с территории оккупированных стран Европы к советско-германским границам начала производиться с февраля 1941 г. Поступавшие в Генеральный штаб, Наркомат обороны и Наркомат иностранных дел данные о лихорадочной подготовке фашистской Германии к агрессии против СССР, развертывание немцами у наших государственных границ полностью отмобилизованных, технически оснащенных и в большинстве своем имевших уже боевой опыт ведения современной войны крупных вооруженных сил врага, казалось бы, не только позволяли Генеральному штабу, руководству Наркомата обороны и правительству понять неизбежность готовившегося нападения на нас, но и требовали, в связи с этим, немедленного приведения всех Вооруженных Сил в полную боевую готовность, немедленного проведения в стране войсковой мобилизации, сосредоточения и развертывания на западных государственных границах всех отмобилизованных войск в соответствии с оперативным планом.
Проведение этих мероприятий в мае и даже в начале июня 1941 года, несмотря на далеко неполную готовность нового пограничного района в оборонном отношении и на то, что целый ряд решений партии и правительства, направленных за последние два года на резкое повышение боеспособности наших войск, не были завершены, могло бы, безусловно, резко изменить военную обстановку в начальный период войны в нашу пользу и по всей вероятности спасти нашу страну от того катастрофического положения, в каком она оказалась в 1941—1942 гг.
Но, к великому сожалению и несчастью для всего советского народа, все эти столь необходимые для страны мероприятия своевременно проведены в жизнь не были. Поэтому, изучая причины, которые не только не позволили нашим Вооруженным Силам отразить удар фашистских войск на нашу страну, но и поставили ее в катастрофическое положение, надо говорить прежде всего не о том, существовал ли в Вооруженных Силах Советского Союза к моменту нападения на нас фашистской Германии план отражения этого нападения, а о том, почему наши Вооруженные Силы не были приведены своевременно в полную боевую готовность и не оказались там, где им надлежало быть даже по этому, далеко не совершенному плану.
Основными причинами к этому, как нам известно, были — настойчивое отрицание И. В. Сталиным возможности войны с фашистской Германией в ближайшее время, переоценка им значения советско-германского договора, чрезмерная уверенность его в том, что политическими и дипломатическими мерами ему удастся оттянуть начало войны Германии против нас, и его боязнь, что приведение наших войск в боевую готовность, отмобилизование и выдвижение их к нашим западным границам может послужить Германии поводом для объявления войны нам.
Говоря об этом, считаю своим долгом сказать и о том, что, как было известно ответственным работникам Генерального штаба, нарком обороны тов. Тимошенко неоднократно обращался в мае и июне 1941 года с просьбами к И. В. Сталину о необходимости проведения немедленной общей мобилизации страны или об отмобилизовании хотя бы войск, предназначенных оперативным планом к развертыванию вдоль наших западных границ, но разрешения на это не получил. Известно было также и то, что предоставленные законом наркому обороны права на призыв в армию некоторых возрастов из запаса для участия их в учебных сборах или маневрах им были использованы полностью, но это позволило лишь частично укомплектовать некоторые войсковые соединения в приграничных военных округах.
Настоящая же войсковая мобилизация, как мы знаем, для 14 военных округов указом Президиума Верховного Совета СССР была объявлена лишь в середине первого дня нападения на нас фашистской Германии.
Несколько слов по поводу некоторых аналогичных обвинений в адрес Наркомата обороны и Генерального штаба, которые мы находим на страницах «Краткой истории Великой Отечественной войны» по этим вопросам.
Так, мы читаем, что «слабая боевая готовность Красной Армии в значительной мере была обусловлена ошибками руководства наркома обороны и Генштаба, допущенными при планировании сосредоточения и развертывания войск на случай войны. Генеральный штаб слишком поздно взялся за разработку плана прикрытия границ…»
«Запоздалая разработка такого серьезного документа, как план прикрытия, несвоевременный ввод его в действие, а также медлительность советского военного командования в сосредоточении и развертывании Красной Армии в условиях непосредственной угрозы войны привели к тому, что группировка советских войск к моменту нападения немецко-фашистской армии оказалась несоответствующей требованиям обстановки»1 .
##1 Великая Отечественная война Советского Союза 1941—1945. Краткая история. М.: Воениздат, 1965. С. 33.
Если понимать под ошибкой, допущенной Генштабом при планировании сосредоточения и развертывания войск на случай войны, что авторы труда имеют в виду растянутые сроки, предусмотренные для этой цели планом, то в этом случае я должен сказать, что при планировании перевозок от транспорта и от войск было взято буквально все для того, чтобы в предельно короткие сроки доставить войска и все необходимое для них в районы сосредоточения. Не в планировании сосредоточения и развертывания надо искать причины столь позднего прибытия и разрозненного вступления в бой главных сил нашей армии, а в том, что, как уже и говорилось выше, отмобилизование, сосредоточение и развертывание Вооруженных Сил не только не было произведено своевременно, а началось и осуществлялось после того, как большинство из районов сосредоточения в приграничных округах было уже занято противником и когда о плановом развертывании войск или о создании намечавшихся планом группировок уже не могло быть и речи. Сосредоточиваемые войска вынуждены были в большинстве своем выгружаться в случайных для них районах, а развертывание и ввод их в бой, иногда еще не в полном составе, происходили по требованию боевой обстановки распорядительным порядком на местах.
Что можно сказать о запоздалой разработке Генеральным штабом «такого серьезного документа», каким являлся план прикрытия и о несвоевременном вводе его в действие?
Как уже говорилось выше, не в запоздалой разработке планов прикрытия надо обвинять Генеральный штаб, а в той серьезнейшей ошибке, которая была допущена в оперативном плане и своевременно практически не исправлена при решении вопроса о порядке действительно надежного прикрытия наших западных границ от внезапного и мощного удара врага в условиях той военной обстановки, которая сложилась для нас в первой половине 1941 г.
Как известно, «для осуществления плана нападения на Советский Союз германское командование выделило 152 дивизии, в том числе 19 танковых и 14 моторизованных, что составляло 77 проц. общей численности действующих немецких войск. Страны — сателлиты Германии выставили против СССР 29 дивизий, а всего на границах СССР были сосредоточены 181 дивизия и 18 бригад, 48 000 орудий и минометов, около 2800 танков и штурмовых орудий и 4950 самолетов. Общая численность фашистской Германии и ее сателлитов на востоке составляла 5 500 000 человек, из них 4 600 000 немцев»1 .
##1 Ссылка на источник у А. В. Василевского не дана. См.: Великая Отечественная война Советского Союза 1941—1945. Краткая история. Воениздат, 1965. С. 38. (Прим. Ю. Г. )
Какой силы, спрашивается, нужны были на границе с нашей стороны войсковые эшелоны, которые в состоянии были бы отразить удары врага указанной выше силы и прикрыть сосредоточение и развертывание основных Вооруженных Сил страны в приграничных районах? По-видимому эта задача могла быть посильной лишь только главным силам наших Вооруженных Сил, при обязательном условии своевременного приведения их в полную боевую готовность и с законченным развертыванием их вдоль наших границ до начала вероломного нападения на нас фашистской Германии.
