Махов согласился приехать без лишних слов. Это, само по себе, было подозрительно, обычно он с большой неохотой покидал свой дом. Почувствовал, наверное, жареное…

Разговор предстоял тяжелый, если не бояться громких слов – последний. Виктор стал готовить место, достойное подобного события. Скудность и неустроенность жилплощади не позволяли расположиться с приличествующей случаю роскошью, но он постарался имитировать ее, уделив огромное внимание антуражу.

Обычно, Виктор усаживал своих важных гостей в кресло поблизости от журнального столика – это было удобно, можно и поговорить, и кофе попить в свое удовольствие. То, что надо. И вот он очистил столик от скопившихся за последнюю неделю книг и газет, придвинул поближе два кресла, подтащил торшер. Получилось красиво и элегантно. Подумав, он добавил последний штрих – положил пачку бумаги и две шариковые ручки (на случай, если понадобится что-нибудь записать).

В такой торжественный день нельзя было пить кофе из повседневных чашек, и Виктор достал дорогой сервиз из тонкого фарфора, такого тонкого, что казалось любой лучик света, попадая в фарфоровый плен, озарял чашку изнутри таинственным нереальным светом. Он был удовлетворен. Не хватало только камина. Английские аристократы – вот кто прекрасно разбирался в том, как следует проводить важные философские беседы, – как правило, старались начинать их в полумраке под сполохи открытого огня. Но камина в квартирке Виктора не было, и с этим надо было смириться.

Все было готово, Виктор сел и стал ждать, пытаясь придушить поднимающееся изнутри волнение. Ему удалось окончательно успокоиться, только когда появился Махов. Ситуация поразительнейшим образом напоминала действия самого Махова, который попытался оттестировать Виктора у Серафимы на предмет наличия у него паранормальных способностей. Сегодня пришло время поэкспериментировать Виктору – если окажется, что действия Махова столь же бессмысленны и абсурдны, как и у прочих его знакомых, предположение об ограниченности и искусственности Главной реальности окончательно подтвердится. Оборвется последняя ниточка, связывающая его с миром номер… Совершенно неважно какой номер носит доступный ему мир. Важно, что таковой номер есть…

– Привет! – глухо сказал Махов. – Я пришел, потому что мне не понравился твой голос. Не сомневаюсь, что у тебя неприятности, я могу тебе помочь?

– Нет, нет, все в порядке, ничего ужасного со мной не произошло. Правильнее сказать, что я не испуган, а растерян. Мне нужен твой совет и поддержка.

– Не вопрос. Мне пришлось в последние дни покрутиться, но я готов к борьбе. Я многое узнал, а знание – это сила.

Виктор удивился, не эти слова он надеялся услышать. Он провел Махова в комнату и усадил в кресло. Махов бросил быстрый взгляд по сторонам и с пониманием покачал головой, подготовку к встрече он оценил по достоинству.

– Итак, что у тебя случилось? Насколько я понимаю, твои фундаментальные приготовления к нашей встрече говорят о том, что и ты готов к борьбе. Я прав? Сатанизм наконец достал и тебя?

– Это ты о чем? – Виктор стал подозревать, что его самые печальные предчувствия стали сбываться – волна абсурда захлестнула и Махова. Судя по всему, он так и не смог победить в себе горячее желание раскрыть всемирный сатанинский заговор и возглавить борьбу по его искоренению. Ни о чем другом он думать был не способен.

– Мы с тобой им покажем! Правда?

– Я пригласил тебя, потому что должен попрощаться с тобой. Мы, скорее всего, больше никогда не увидимся. Мне бы хотелось, дружище, чтобы ты не держал на меня зла.

– Неужели дело зашло так далеко?

– Да.

– Боишься?

– Страшновато немного… Мне ничего не известно о последствиях. Не утверждаю, что я первый. Нет, наверняка, до меня это проделывали неоднократно. Будут делать и потом. Кстати, я рассчитываю, что следующим станешь ты.

– Постой, о чем это ты? О реализации нуль- транспортировки, что ли? Неужели, тебе удалось завершить свое дело?

– Да.

– Слушаю тебя. Выкладывай скорее…

Виктор коротко рассказал о своем походе к неформалам. Ему хотелось выслушать мнение Махова обо всей этой истории с противниками и защитниками времени. У него были основания полагать, что Махов, если его не перебивать, способен обратить внимание на множество ускользнувших от его внимания полезных деталей.

– Так вот, значит, с какой стороны ты решил выйти на этих гадов! Молодчина! Здорово придумано, я в тебя всегда верил. Талантливо, просто талантливо!

– Очевидно, что все эти события чрезвычайно важны. Но разобраться во всем этом я пока не могу. Рассчитываю на твою помощь. Что там произошло, как ты считаешь?

– Для начала тащи кофе и побольше…

В очередной раз подтвердилось давно известное мнение – Махов оживает только столкнувшись с реальной, жизненной проблемой, отвлеченные умствования не для него. Не удивительно, что его любимое хобби – комментировать странные происшествия. Прирожденный аналитик, он способен отыскать причину и следствие в любой куче разрозненных фактов. В этом ему не было равных. Вот и на этот раз инцидент в ДК заинтересовал его намного больше, чем возможная реализация нуль-транспортировки.

С явным удовольствием проглотив кофе, Махов рассмотрел чашку на просвет и одобрительно поцокал языком. Аккуратно поставил чашку на столик и замолчал на четыре минуты сорок восемь секунд. Виктор мысленно поаплодировал ему. Адаптироваться к новому материалу за такое короткое время сможет далеко не каждый. Представьте, что вы занимаетесь тесными двойными, а вас просят проконсультировать по вопросу о пластических свойствах молибдена… Да, перестроиться не просто.

– Уж не потянуло ли тебя на философию? – поинтересовался Махов, когда ему наконец удалось разложить в своем мозгу полученное задание по полочкам.

– Так ведь не на солененькое! – отшутился Виктор. – Жизнь так сложилась.

Махов прошелся по комнате – он всегда мотался из угла в угол, когда обдумывал что-то важное. Виктор не знал, в какие дебри уведут Махова рассуждения о неформалах и их представлениях о свойствах времени. Тем интереснее было ожидание. Было приятно, что ему удалось задеть Махова за живое, заставить его задуматься.

– Я благодарен тебе.

Виктор несказанно удивился, такого признания он не ожидал.

– Ты открыл мне глаза на очевидное, – продолжал Махов. – Как это я сам не догадался! Помешать вызову сатаны, можно только используя нетрадиционные методы и идеи. Борьба переносится в сферу идей и новых технологий. Не удивлюсь, если сопротивление заставит изобрести машину времени – именно время станет ареной борьбы с вызывальщиками.

– Никогда не слышал ничего глупее! Война во времени! Ты считаешь, что зло способно выходить за пределы нашего мира?

– Разве ты не знаешь, что зло приходит к нам извне? Борьба добра со злом, что может быть злободневнее.

– Как в американских триллерах – что это за добро такое, если за ним не числятся тридцать трупов "злых"! Слишком примитивно.

– Иногда нужны и трупы. Твое чистоплюйство объективно играет на пользу злу. Хочешь мира, готовься к борьбе.

– Ты не понял. Я должен с тобой попрощаться, мы с тобой, скорее всего, больше никогда не увидимся.

– Уезжаешь?

– Отбываю, так сказать. Мне осталось решить совсем небольшую этическую проблему – действительно ли наш мир реален? Мне нужна твоя помощь.

– Все зависит от правильной интерпретации событий, – сказал Махов, пристально уставившись на Виктора. – Расскажи мне обо всем, что тебе кажется непонятным. Мы вместе подберем объяснение каждому факту, потом посмотрим, как наши объяснения сцепляются между собой, подкорректируем их так, чтобы они не противоречили друг другу. Это и будет единственно возможная интерпретация, которую мы с чистой совестью назовем нашей реальностью.

– Мне это не интересно, – сказал Виктор. – Давай попрощаемся по-человечески.

– Я только сейчас начинаю понимать, почему Серафима назвала тебя предателем. Так обычно называют людей, которые оставляют свой боевой пост, поддавшись сиюминутному импульсу. Какими бы красивыми идеями они не прикрывались – это самые презренные существа во вселенной. Я не хочу слышать оправдания. Твоя прямая обязанность – бороться вместе со мной. И ты это сделаешь…