Тысячи зрителей следили за выступлениями на крупной американской выставке бордер-колли Роя. Этот овчар, Чемпион Америки, выполнял свою повседневную работу. В тот день среди шести овец затесался необычайно упрямый баран, доставлявший псу массу хлопот вплоть до самого конца, когда тому предстояло загнать овец по наклонной доске в трейлер, прицепленный к хозяйскому автомобилю. Рой мастерски загнал пятерых овец, баран же отказался идти и принялся бегать вокруг трейлера, преследуемый по пятам овчаркой. Толпа наслаждалась представлением, но Рой вдруг рванул вперед, схватил барана за ухо и поволок по доске. Хозяин заверил меня, что никогда раньше не видел, чтобы Рой прикасался к овце. Что это было — интуиция, логическое мышление или злость от фрустрации? Терпение Роя лопнуло, и он не позволил барану взять над ним верх.

Сознательно ли собака приберегает кость на завтра, закапывая ее? Или это инстинктивный поступок? Скорее последнее. Других поступков, которые даже в такой же степени намекали бы на предвидение, у собак почти не найдется.

Собаки не понимают слов. У них нет словаря, который позволил бы им мыслить. Одно и то же слово, произнесенное разными людьми, может иметь для них разное значение. Возьмем, например, собаку, обученную перепрыгивать со стула на стул по команде «прыгай» или бежать к хозяйке по команде «иди». Если сказать вместо этих другие слова, совпадающие по значению, собака растеряется, особенно когда первая часть слова звучит иначе. Если хозяйки нет в комнате и знакомые слова говорит кто-то другой, собака недоумевает, если же эти слова громко звучат через усилитель, совсем сбивается с толку.

Один автор говорит, что если собака понимает слова, а не просто звуки, она должна обладать умственным восприятием, волей, вниманием, памятью, способностью к восприятию и формированию идей, ассоциативным мышлением и интеллектом. Проявляются ли у собаки какие-то признаки всего вышеперечисленного? В работе, написанной в 1931 году, этот автор отвечал на вопрос утвердительно. В отличие от современных ученых он был убежден, будто собака, понимая слова, основывается не на последовательности звуков, не на движениях губ, ни на чем ином, кроме подлинного значения слов. Он уверял нас, будто собака способна проявлять волю точно так же, как человек, то есть имеет возможность сдерживать свои побуждения. Внимательность зависит от силы и новизны стимулов, передвижений и ежедневных перемен, которые происходят с собакой. Собака демонстрирует память. У нее есть идеи, играющие важную роль, о чем свидетельствуют сны и поступки, которые она совершает, находясь на далеком расстоянии от хозяина. Собака способна осознанно обучаться и формировать понятия. Все вышесказанное было выведено из наблюдения за тремя собаками на протяжении определенного периода времени.

Если говорить о поведении выдающихся бордер-колли, пасущих овец, можно согласиться с этими выводами. Наблюдая за действиями менее умных пород, можно не согласиться. Подлинная умственная деятельность собак проявляется лишь на воле во время решения естественных для себя задач, а такое увидишь нечасто.

О знаменитой немецкой овчарке Феллоу много писали и журналисты и ученые. В 1928 году мне посчастливилось повидать этого великолепно дрессированного пса и его хозяина. Псу было уже почти пять лет, и он, по словам своего терпеливого тренера, «понимал» около четырехсот слов. Работал он только с хозяином, что затрудняло психологические эксперименты, но в сотрудничестве с владельцем собаки было установлено, что ассоциации между словесными стимулами и конкретной реакцией закреплялись в ходе тренировок. В дальнейших отчетах о результатах испытаний те же самые психологи сообщили, что псу требовались только слова, никаких зримых подсказок.

Ощущение пространства лежит в области бессознательного поведения и развивается у щенков в сравнительно позднем возрасте. Посадите маленького щенка на стол, и он свалится, будучи абсолютно неспособным точно оценить расстояние до пола. Но к тому времени, как этот щенок научится определять высоту, возьмите его однопометника, который еще ни разу не спрыгивал со стола, и поставьте его туда, и вы обнаружите, что он способен оценивать расстояние практически не хуже первого.

Можно испробовать и прыжки в длину. Тут неопытный щенок тоже будет отмерять расстояние почти так же точно, как обученный.

Собаки способны различать верх и низ, направление вправо и влево, вперед и назад, но на какое расстояние они могут самостоятельно удалиться от небольшого пространства, которое считают своим домом? Говорят, львы передвигаются в пространстве длиной около двух тысяч миль. А далеко ли от дома обнаруживали когда-либо обыкновенную собаку? Я говорю не об охотничьей собаке, преследующей дичь на незнакомой территории. Один из моих частично обученных кунхаундов прошел за одну ночь за оленем от Норт-Брэнфорда до Нью-Лондона в штате Коннектикут и, конечно, нашел обратную дорогу домой.

Собака знакома с окрестностями, знает свой дом, и, на мой взгляд, окрестности распространяются для нее всего на четверть мили в каждую сторону, за исключением охотничьих собак, которых страсть гонит охотиться в любом мало-мальски знакомом пространстве, особенно если рядом находится компаньон. Собаки, как правило, обитают в обжитом пространстве. На этой территории их можно отправить в любую точку, и они возвратятся оттуда прямо домой. Бывают, естественно, исключения. Кобели могут навещать течную суку, которая обитает примерно за милю. Где-то живут их товарищи по охоте, где-то друзья попадают в беду. Две гончие, живущие за пару миль друг от друга, способны дождливой осенней или зимней ночью собраться и отправиться на охоту, пробегать всю ночь за лисами и разойтись по домам. Два моих крапчато-голубых кунхаунда в такие ночи пытались удрать и выдавали себя лаем, очутившись за две мили от дома. Можно было обнаружить их и за пять миль, если ближе не находилось дичи или если собак заводил в такую даль след енота.

Два боксера, жившие за четыре мили, выходили ради забавы на проселочную дорогу и хватали все, что подворачивалось, — передушили всех уток во дворе у одного хозяина, множество кроликов в крольчатнике у одного парня, где предварительно перегрызли проволочное ограждение, прикончили двух телят и в конце концов загрызли у меня шестерых ягнят и покусали старую овцу.

Встречаются и исключения, подобные убивавшей овец деревенской собаке, которая совершала грабительские набеги за несколько миль на дальние соседские фермы, или немецкой овчарке, которая ходила с детьми в школу. Но обычно окружающее пространство составляет в диаметре четверть мили — по восьмушке в каждую сторону.

Даже не имеющий опыта человек легко может заблудиться. Классическая фраза заблудившегося индейца гласит: «Это не индеец потерялся, это вигвам потерялся». Естественное охотничье пространство индейца занимает не очень обширную территорию, и у необученной собаки оно тоже довольно невелико. Если же говорить о городских собаках, их окрестности распространяются всего на пару кварталов.

Насколько хорошо собака запоминает увиденное, продемонстрировал экспериментатор, который на глазах у собаки клал кусок мяса под один из трех колпаков, отодвинутых друг от друга на расстояние в девять ярдов. Через какое-то время пускали собаку, и выяснялось, что она помнит, под каким колпаком лежит мясо, при условии, что перерыв составлял не более получаса. В ходе такого же эксперимента волк помнил, где лежит мясо, всего пять минут.

После нескольких пробных попыток собаки запоминали, каким образом надо открыть клетку, чтобы получить мясо, и каким образом надо открыть ее, чтобы получить хлеб, но лишь в том случае, когда видели пищу. Автор эксперимента заключил, что собаки отлично запоминают, каким образом следует открывать проволочную дверцу, но, не видя пищи, не помнят, что должны получить за правильный поступок.