– Я познакомилась с ним вчера утром на прогулке, – осмелилась признаться я.

– И как он вам показался? Он славный молодой человек, но слишком рано остался без опеки старших. В его характере сочетаются благородство и легкомыслие, которое толкает его на различные шалости. Кроме того, молодой герцог имеет привлекательную наружность, он богат и знатен, так что по праву с юных лет слывет дамским угодником.

– Он показался мне симпатичным и воспитанным, но немного странным. Кажется, его нынешние проблемы со здоровьем связаны с дуэлью…

– Да, я слышал об этой истории. Мальчик легко увлекается и быстро остывает. Пора бы ему жениться и вести спокойный образ жизни, но по себе знаю, как нелегко обрести ту единственную, которая может составить счастье мужчины и превратить шалопая в почтенного господина. Надеюсь, ему повезет в жизни больше, чем мне, и не придется ждать столько лет, чтобы создать семью с достойной женщиной.

– Вчера Аннабелла просила барона Морланда представить ей герцога. Они друзья с бароном?

– Они вместе учились и поддерживают приятельские отношения. Аннабелла решила попробовать на нем свои силы? Пожалуй, он действительно самый завидный жених в королевстве. Но мисс Гринхауз герцог не по зубам. – Граф усмехнулся, ибо видел Аннабеллу насквозь.

– До сих пор ни один мужчина не устоял перед ней. Почему вы думаете, что ваш юный друг окажется более стойким?

– Он похож на меня, каким я был когда-то, поэтому я уверен, что он видит то же, что и я. А именно бездушную кокетку, охотницу на женихов.

– Но он еще так молод и может плениться ее красотой, невзирая на доводы рассудка. И потом, не каждому мужчине нужна скромная жена, многие не прочь заполучить красавицу, которая будет царицей общества и прославит имя своего мужа.

– Скорее, она его ославит, – рассмеялся граф, – вы сами видите, дорогая моя, что это сокровище до сих пор носит девичью фамилию. Ценители красоты не торопятся украсить ею свой дом. А молодой Филсби уже достаточно искушен. Он видел французских, испанских, итальянских красавиц, и среди них наверняка были те, кто мечтал поехать за ним на наш туманный остров. Однако он устоял до сих пор, и есть надежда, что устоит и далее.

– По крайней мере, нам обеспечено отличное развлечение – можно даже заключить пари, сможет ли Аннабелла продвинуться в своих планах или нет.

– Не будьте циничной, дитя мое. Я бы предпочел, чтобы счастье Россетера составила Розмари. Под ее влиянием он бы стал спокойнее, а она, напротив, веселее. Но ее сестра вряд ли позволит этому свершиться.

На этом разговор и закончился.

День в гостях мы провели за чинной беседой и картами, а вечером вернулись в город. Ложась спать, я думала о Розмари. Действительно, было бы чудесно, если бы она устроила свое счастье, но герцог вряд ли тот человек, который ей подходит, даже если он когда-нибудь остепенится. Уж слишком она скромна и добродетельна и едва ли отдаст свое сердце человеку, известному в свете своими любовными историями. После долгого и скучного дня я устала сильнее, чем после самых шумных увеселений, и рано улеглась в постель.

Однако сон мой был неспокоен, сначала я беспрестанно вертелась на постели, потом все же встала и уселась в кресло с книгой. Нарушения сна немного беспокоили меня, но, подумав, я пришла к выводу, что за те месяцы, что я замужем, я накопила избыток жизненных сил, которые требуют выхода. В самом деле, дома я никогда не спала столько, сколько мне хотелось, питалась весьма скромно и в меру своих скромных сил помогала матушке и тете вести хозяйство. Теперь же дни протекали главным образом в размышлениях и чтении, а физические упражнения были представлены исключительно в виде танцев. Естественно, что мой организм требовал каких-то активных действий и не хотел нежиться в постели и за обеденным столом.

Едва забрезжил рассвет, я оделась и вышла из дома. Город был пустынен и тих, на улице еще не появились даже первые уличные торговцы. Я сделала крюк, удлиняя путь до набережной, и вышла к морю с другой ее стороны. Первое, что я увидела, была уже знакомая фигура. Опираясь на парапет, герцог задумчиво глядел в сторону моря. Что ж, раз повеса продолжает гулять в неурочное время, не показываясь на глаза друзьям, напугаю-ка его. Я осторожно двинулась к нему с намерением сказать что-нибудь прямо в ухо – наша любимая шутка в пансионе, но его слух, очевидно, был великолепен. Ибо не успела я пройти и пяти шагов, когда он вдруг резко обернулся и тут же галантно поклонился:

– Доброе утро, сударыня. Признаться, я уж думал, что вы перестали гулять по утрам, но все же посматривал в сторону, откуда вы обычно приходите, но вы опять поразили меня внезапностью своего появления. Все же в вас есть что-то от привидения или, скорее, от эльфа.

– Вы думаете, что кто-то из древнего народца оставил на островах своих детей? – Что бы ни говорили про этого джентльмена, беседу с ним никак нельзя было назвать скучной.

– Именно, чтобы они могли пугать почтенных английских джентльменов. – Он выглядел немного менее бледным, чем прежде, морской воздух оказывал свое благотворное влияние.

– Среди английских джентльменов не так много почтенных, как в прежние времена. – Ну что же, эльф так эльф, видимо, в его глазах я выгляжу не совсем нормальной.

– Вот видите, вы сами признаете, что вам никак не меньше трех сотен лет. – Он был настроен еще веселее, чем в прошлый раз.

– В отличие от многих других женщин я не стесняюсь своего возраста.

– Вы должны им гордиться. Эльф вы или нет, вам нельзя дать более восемнадцати. – Комплимент был бы банален в устах Генри Морланда, но Филсби никак нельзя было обвинить в банальности.

– Вы польстили мне месяцев на пять, а почтенный джентльмен не дал бы эльфу более шестнадцати лет, – заметила я достаточно холодно.

Он жалобно вздохнул, но в глазах его сияло лукавство:

– Я уже говорил, что обречен навечно просить у вас прощения. Наверное, это наказание за мое легкомыслие. Можно подумать, я недостаточно наказан!

– Вы имеете в виду свое здоровье? Насколько я знаю, дуэли всегда сопряжены с некоторым риском, хотя красивые женщины стоят этого. – Я даже не пыталась скрыть насмешку.

– Теперь я точно знаю, кто вы! Вы – ведьма, вас сожгут на костре инквизиции, а ваш бедный муж будет лишен своего состояния за брак с ведьмой.

– Одно обвинение следует за другим! Сэр, мне придется заколдовать вас, заставив замолчать навсегда!

– Я не заслуживаю подобной жестокости, ведь я наверняка прав. Как иначе вы могли догадаться, что я страдаю от дуэльных ран, полученных из-за дамы?

– Вы слишком известная личность, чтобы о вас не говорили в гостиных. Такое простое объяснение вас не устраивает, вам обязательно нужна связь с потусторонним миром? – Не глядя на него, я двинулась вдоль набережной. Он тут же направился вслед за мной, опираясь на свою элегантную трость.

– Я и сам не знаю, почему наша беседа вот уже второй раз превращается в обмен колкостями. Наверное, все дело в том, что я нечасто встречаю даму, способную дать мне отпор без слез и оскорблений, и какой-то бес подталкивает меня к дальнейшим упражнениям в остроумии.

Этот бес подталкивал и меня, ибо я испытывала нечто подобное:

– Ну вот, где ведьмы, там и бесы. Как насчет домовых, они водятся в вашем замке?

– Наверное, в ваших глазах я похож на барышню, начитавшуюся романов мисс Радклифф. Действительно, я все время упоминаю разные таинственные существа, но у меня есть оправдание: недавно я был в Германии, где наслушался столько ужасных рассказов, что и сам невольно поддался этому наивному мистицизму. Что касается домовых, они наверняка покинули наш дом еще лет пятьдесят назад.

– В чем же причина этого бегства?

– Моя прабабка была настоящей ведьмой, ее с трудом терпел супруг, а слуги разлетались, как пчелы во время роения. Говорят, когда она скандалила, ее крики слышали в соседней деревне, а домовые любят покой и тишину. Пожалуй, нам опять пора сменить тему. Я собираюсь нанести визит вашему супругу, вы не будете против?