— В Индии есть чаша из камня,[14] которую в свое время высек сам великий Будда. Пусть принц Исицукури отправляется туда, добудет и принесет мне эту чашу в подарок. А на горе Хорай, что в Восточном океане, растет дерево, чьи корни из серебра, ствол из золота, а вместо плодов — драгоценные жемчужины. Пусть принц Курамоти отправляется к той горе, отломит и принесет мне ветку с того дерева. В Китае есть платье, сотканное из шерсти Огненной мыши. Эту чудесную одежду пусть достанет мне Правый министр Абэ-но Мимурадзи. Дайнагон Отомо пусть достанет мне камень цвета радуги,[15] что прячет свое сияние на шее дракона; а из рук тюнагона Исоноками-но Маро я охотно приму раковину, что приносит ласточка,[16] перелетев через широкую равнину океана, помогает она без мучений детей родить.

Принц Исидзукури, получив задание отправляться в далекую Индию на поиски чаши Будды, решил, что заниматься этим бессмысленно. Пораздумав, он решил подделать чашу. Принц все тщательно и хитро спланировал и позаботился о том, чтобы Кагуя-химэ узнала, что он отправился в путешествие. А на самом деле хитрый поклонник все это время скрывался и через три года в храме на Черной горе в уезде Тоти провинции Ямато, взял первую попавшуюся старую чашу, которая стояла на алтаре перед статуей святого Пиндола. Он завернул чашу в парчу и, украсив подарок веткой цветов, отправил его девушке.

Когда Кагуя-химэ стала рассматривать подарок, она обнаружила в нем письмо, которое гласило следующее:

Кагуя-химэ взглянула на чашу, не светит ли она, но не увидела ни малейшего сияния. Тогда она сразу поняла, что эта чаша никогда не принадлежала Будде. Девушка тут же отослала чашу назад, послав вместе с ней такие стихи:

Принц, бросив чашу перед домом девушки, с досадой воскликнул:

Но это последнее стихотворение осталось без ответа, и опечаленный принц отправился восвояси.

Принц Курамоти, так же как и его предшественник, был очень хитрым и тоже распустил слух о том, что уехал в путешествие в далекую Индию в поисках ветки с волшебного дерева. А сам он нанял шестерых известных в стране мастеров златокузнечного дела, спрятал их в доме, в котором находился сам, и приказал им сделать ветку в точности такую, что описала Кагуя-химэ.

Когда мастера закончили работу, принц отправился к Кагуя-химэ и преподнес ей драгоценную ветку со следующим стихотворением:

Кагуя-химэ грустно взглянула на сверкающую ветку и, не испытывая никакого интереса, стала слушать безыскусную историю о похождениях принца. Он рассказывал о грозном море, о странных чудовищах, о жутком голоде, болезнях, которые перенес на пути к заветной горе и волшебному дереву. Затем этот бессовестный обманщик перешел к описанию того, как они достигли высокой горы, вздымающейся из моря, как встретили там женщину, несущую серебряный сосуд с водою.

— На горе, — рассказывал он, — было много чудесных цветов и деревьев; и ручей цвета радуги — желтый, как золото, белый, как серебро, голубой, как драгоценная бирюза; и через этот ручей были переброшены мосты из подводных самоцветов, а рядом росли деревья, увешанные драгоценными камнями. У одного из них я и отломил эту ветку, чтобы привезти ее сюда и подарить несравненной Кагуя-химэ.

Кагуя-химэ ничего не оставалось делать, как поверить этой лживой истории, если бы в этот момент не появились шесть мастеров, громко требующих плату за изготовленную ими драгоценную ветку. Уличенный в обмане, принц поспешно покинул дом девушки. А она, не помня себя от радости, щедро вознаградила мастеров.

Правый министр Абэ-но Мимурадзи нанял китайского купца по имени Ван Цин, чтобы тот достал ему несгораемое одеяние из шерсти Огненной мыши. Когда корабль купца вернулся из Китая, он привез одеяние, которое уверенный в успехе своего замысла Правый министр Абэ-но Мимурадзи так сильно хотел получить. Платье из шерсти Огненной мыши покоилось в ларце. Оно было цвета морской волны, кончики ворсинок золотые — настоящее сокровище небывалой красоты, которой можно восхищаться даже больше, чем его стойкостью к пламени огня.

Не сомневаясь в успехе своего сватовства, веселый, он отправился вручать подарок Кагуя-химэ, сопроводив его следующими строками:

Когда Правый министр Абэ-но Мимурадзи преподнес свой подарок Кагуя-химэ, она сказала старику Такэтори:

— Если это одеяние ты бросишь в огонь и оно не загорится, я ни секунды не буду медлить и соглашусь на предложение этого господина.

Развели огонь, бросили в него платье, где оно моментально и сгорело. Когда Правый министр увидел это, лицо его позеленело, как трава, и он долго стоял в немом удивлении. Но Кагуяхимэ, втайне обрадовавшись, вернула ларец со следующим стихотворением:

Дайнагон Отомо-но Миюки вернулся в свой дом, собрал слуг и приказал им принести ему как можно скорей драгоценный камень дракона.

Подумав и все взвесив, слуги решили не выполнять странный приказ своего господина. А он тем временем был так уверен в успехе этого предприятия, что решил пока украсить свой дом. Все покои завесили парчовыми тканями, расписанными искусными художниками. Стены дворца покрыли лаком, золотыми и серебряными узорами, а кровлю украсили разноцветной бахромой. Вдобавок всех своих жен и наложниц дайнагон выгнал из дома прочь. Спустя какое-то время дайнагон, который уже не в силах был ждать появления своих слуг, отправился в гавань Нанива и спросил рыбаков, брал ли кто-нибудь из его слуг лодку, чтобы на ней отправиться на поиски дракона. Рыбаки отвечали, что никто из его людей не приходил сюда, и он, очень недовольный этими новостями, сам сел в лодку и в сопровождении проводника отправился в путь.

Так случилось, что Бог Грома в то время был зол, и потому море очень взволновалось. Спустя несколько дней шторм стал таким сильным, что грозил вскоре потопить лодку. Сопровождающий дайнагона рискнул заметить: