– Иришка, перестань корчить рожи и знакомься – это Геночка. Геночка – это Иришка. Видишь, как ее занесло в грязь без дрели? Ну никак не может без своего балласта. Ир, тебе лучше разуться и дальше ехать босиком.

Наташка лучилась радостью и довольством, однако глаза ее с беспокойством отслеживали обстановку на шоссе.

– Геночка приобрел себе чудесную машину – бывшее «Рено», представь себе, буквально за бесценок. После аварии владелец решил списать ее в утиль, Геночка отстоял.

Я довольно естественно ужаснулась. Машина явно побывала в серьезной переделке. Как только хозяин выжил. А может, были жертвы среди пассажиров?

Наташка мою реакцию одобрила, только истолковала ее по– своему:

– Вот и я говорю, неразумно такими иномарками разбрасываться по утильным помойкам.

Далее выяснилось, что ходовая часть у «Рено» почти исправная. Движок работает почти как часы, приборы почти ничего не показывают, оно почти и к лучшему. На учет машину поставить невозможно, пока она не обретет свою родную марку. Кроме того, у Геночки нет водительских прав, но через неделю ему вернут долг и он их купит. А пока приобрел только медицинскую справку и учится водить свою покореженную мечту на пустынном шоссе.

Я не стала говорить, что и на этом пустынном шоссе иногда бездельничают гаишники.

– Геночка дотащит нас до ближайшей заправки! – отметила я с сомнением, также косясь на убегавшую к горизонту дорожную ленту.

– Он не может светиться в общественных местах! Отольет нам из своей канистры пару литров бензина, а мы за это внесем, скажем так, свой скромный вклад в его правовое дело… Нет, в дело приобретения им прав.

Не знаю, что подвигло кришнаита на подъем. Скорее всего, на ниве спокойствия решил проверить исправность своей личной ходовой части после прямого попадания в нее дрелью. С этой дрелью, будь она неладна, он и высунулся из машины. Как раз в тот момент, когда уже пуганый ею Геночка собрался залить бензин из канистры в бак «Шкоды». Все пошло по прежнему сценарию, только дальше – Геночка попросил убрать оружие и вскинул руки вверх. Разумеется, без канистры. Она выпала и улеглась навзничь, истекая бензином. Кришнаит выронил дрель и кинулся поднимать драгоценную емкость. Нам бы с Наташкой повременить со своим порывом, но он был, скорее, инстинктивным. Первой о дрель споткнулась отчаянно вопящая подруга. Мне под ноги они попались уже обе.

Мудрый Сергей Юрьевич, забыв про ушибленную косточку, сумел-таки выхватить канистру из эпицентра стыковки, где мы кучковались с Наташкой и некстати подвернувшимся Геночкой, пытаясь подняться при помощи чужой одежды. Причем, моим сотоварищам можно было и не спешить, а вот мне, невольно подмявшей под себя здорово надоевшую дрель, пришлось несладко. Никак не могла определить, в каком по счету ребре я испытываю боль.

Не обращая на наше барахтанье никакого внимания, кришнаит залил остатки бензина в бак, сопроводив свои действия коротким змеиным шипением: «А то и этого лишимся. – И только потом скомандовал: Подъем!!!»

Удивительно, но наша тройка тут же распалась. Почти сроднившаяся со мной дрель смотрелась сиротливо. Вокруг нее ползал на коленках Геночка, нервно ощупывая взъерошенную землю и уверяя всех, что потерял очки. Без них ему кранты – средне-арифметическое на оба глаза минус семь с половиной. Мы ему сразу поверили, поскольку очки будущего водителя шикарного «Рено» держала в руках Наташка. Не заметить их было трудно. Одна из дужек непонятным образом зацепилась ей за шиворот, там она их окончательно и поймала, выставив напоказ. Геночка время от времени отрывал нос от земли, не иначе как по нюху определял место стоянки Наташки и жаловался на бесценную потерю. Подруга, собиравшаяся было предъявить Геночке претензии за закидон очков к ней, можно сказать, в интимное место, куда посторонним вход воспрещен, безуспешно пыталась обратить взор «кидалы» на предмет поиска, которым едва ли не тыкала ему в физиономию. Он слабо отмахивался и истерично просил всех не двигаться.

Вначале он обнаружил пустую канистру и продолжил поиски уже с ней, шаря вокруг себя только левой рукой.

– Теперь понятно, почему Гена принял дрель за пулемет, – процедил кришнаит, выхватил у Наташки очки и аккуратно подложил в район обследования. С напряженным интересом мы ждали финала. Была минута страха, когда Геночка едва на них ни сел – перетрудил коленки, но Сергей Юрьевич оказался на высоте – мгновенно переместил очки к его левой руке. Тут же раздался радостный вопль искателя. Он потер стекла о шорты и, несмотря на мутные разводы, сразу нацепил очки на нос. Едва ли он в них видел лучше.

– А это что за деталь? – испуганно спросил Гена, глядя на валявшуюся дрель. – Случайно не от моей машины?

– Не знаем, – торопливо сказала Наталья. – Возьми с собой на всякий случай. И спасибо огромное. Обязательно внесем тебя в список на помин о здравии. Сколько мы должны за бензин?

– Обижаете… – Геночка наклонился. – Слушайте, да это же подарок Ириного мужа.

Подняв дрель, он поправил внешней стороной руки сползавшие очки и протянул кришнаиту канистру. Тот нехотя взял. Само собой, я сказала «спасибо», указав Сергею глазами на не закрывающийся в результате перекоса багажник «Рено». Пока мы прощались с Геночкой, обещая непременно навестить его в деревне Махотинки (пятый дом с краю, прямо у развилки), всего в трех километрах от Опухтино, Сережа ее туда и определил. Следом отправили дрель, ненавязчиво отняв у Гены. У него опять съехали очки. Придав им нормальное положение, Гена сунулся в багажник, чтобы переложить канистру в салон (боялся, вылетит по дороге) и снова наткнулся на дрель. – О! А это чей подарок? Еще одна ваша штукенция по ошибке ко мне попала. Извините, я, наверное, случайно прихватил.

Дрель снова перешла к кришнаиту. Сергей Юрьевич, как коршун, принялся следить за Геной, ожидая подходящего момента очередной раз от нее избавиться. Я посоветовала закинуть дрель на обочину, но он воспротивился. Эту штуку мастерили рабочие руки, негоже проявлять к ним неуважение. Пока Геночка объяснял Наталье, куда не надо сворачивать до Опухтина, дрель заняла свое место в салоне «Рено».

Оставив нашего спасителя, мучающегося признательностью за нераспечатанную пачку подаренных ему Наташкой бумажных платков для протирания очков, мы взяли курс на Опухтино. В свою очередь, и подруга, и я мучались от жалости к бедняге.

– Если только здравы будем, ту деревню навестим и у Гены погостим, – пробормотала я, вспомнив посулы сказочного царя Салтана. – Может, удастся уговорить его не тратить деньги на права.

– Нельзя его бросать одного, – вздохнула Наташка. – Если бы не обстоятельства… Не представляю, как он доберется домой. Боюсь, что в момент принятия бывшим владельцем решения об утилизации машины, она выглядела несравненно лучше.

Я скорбно промолчала, испытывая угрызения совести. И согласилась с Наташкой – сразу всех не спасешь. Кришнаит в порядке очередности – первый. А Геночку еще надо убедить в том, что он нуждается в спасении.

Минут через пятнадцать Геночка нас догнал и, непрерывно сигналя, заставил остановиться.

– Я нечаянно прихватил с собой вашу дрель! – крикнул он, подбегая к нам и потрясая ручным механизмом. – Вы меня извините, но я вынужден откланяться – время поджимает.

Сунув кришнаиту дрель, Гена поправил очки, махнул на прощание рукой, бегом вернулся в машину и полетел вперед аки стрела, случайно выпущенная из лука. Догнать его нам так и не удалось, как не удалось понять, каким образом он видит дорожное полотно.

– Едем до первого банкомата, снимаем деньги, а затем уходим куда-нибудь на окраину!

Приказ кришнаита заставил встрепенуться. Сергей Юрьевич хоть и отсиживался на заднем плане, явно метил в главнокомандующие. Мы как раз проехали указатель с названием города – Опухтино. Началась та самая окраина, о которой он упоминал. По обе стороны шоссе располагались старые частные домики с приложением – такими же старыми деревянными заборами. Основная часть строений была крашена исключительно временем – унылый темно-серый цвет неприкаянной старости. Не основная, с облупившейся краской, смотрелась еще хуже. Количество окон с фасада ограничивалось двумя, редко – тремя. Кое-где фундаменты вросли в землю и окна оказались на ее уровне. А главное, ни одного нового строения, свидетельствующего о процветании застройщика. Глаз радовало только буйство зелени за заборами – вишни, яблони, груши вопреки нелегким условиям выживания наливались новым урожаем.