Другое 2) Моя двойственность. То я поутру и ночью истинно мудрый и хороший человек, то я - слабое, жалкое существо, не знающее, что с собой делать. Разница в том, что первое - настоящее, а во втором состоянии я знаю, что я в тумане заблуждений.

3) Еще ясно пришла мысль о том, что жизнь есть прохождение духовной сущности через отделенную расширяющую форму.

Сейчас начало нового, 1906 года. Помоги, господи, исполнять твою волю. Не для того, чтобы что-то сделать, а только для того, чтобы делать, что должно.

4 января 1906. Ясная Поляна. Все эти дни все поправлял и переделывал "Правительство, революционеры, народ", и все не кончил. "Народ" плохо оттого, что хотел внести неподходящее: "Три неправды". Надеюсь, что выйдет. И что будет полезно. Читаю "Мысли мудрых людей" ежедневно и с большой пользой для души. Эти последние два или три дня, не переставая, без людей, работаю над собой: не позволяю себе дурных мыслей, легкомысленных поступков, вроде гимнастики, гаданья. И хорошо. Кабы удержаться так до смерти! [...]

6 января 1906. Ясная Поляна. Все поправляю "Правительство, революционеры и народ" и, кажется, кончил или близок к концу. Очень мрачно себя чувствую. Стараюсь и не могу победить. Ничем не выражаю своей недоброты, но чувствую и мыслю недоброе. [...]

16 января 1906. Ясная Поляна. Отослал в Москву и Англию "Правительство, революционеры и народ" и последнее время поправлял "Круг чтения" и "Мысли мудрых людей". Это радостная работа. [...]

18 января 1906. Ясная Поляна. Все нездоровится. Занимаюсь понемногу "Кругом чтения".

Думал нынче о том, что мне, старику, делать? Сил мало, они слабеют заметно. Я несколько раз в жизни считал себя близким к смерти. И - как глупо забывал, старался забывать это - забывать что? То, что я умру, и что во всяком случае - 5, 10, 20, 30 лет, смерть все-таки очень близка. Теперь я уже по годам своим естественно считаю себя близким к смерти, и забывать это уже не к чему, да и нельзя. Что же мне, старому, бессильному, делать? спрашивал я себя. И казалось, что нечего, ни на что сил нет. И нынче так ясно понял ясный и радостный ответ. Что делать? Уже показано, что умирать. В этом теперь, в этом и всегда оно было, мое дело. И надо сделать это дело как можно лучше: умирать и умереть хорошо. Деле перед тобой, прекрасное и неизбежное, а ты ищешь дела. Это мне было очень радостно. Начинаю привыкать смотреть на смерть, на умиранье не как на конец дела, а как на самое дело.

Читал вчера и нынче Максимова "Сибирь и каторга". Чудные сюжеты: 1) подносчика в кабаке, наказанного кнутом, чтоб скрыть стыд купеческой дочки; 2) чудный сюжет: "Странник".

22 января. Ясная Поляна. Здоровье хорошо. Делал "Круг чтения". Вчера и третьего дня писал рассказ из Максимова. Начало недурно. Конец скверно. Соня приехала из Москвы. "Правительство, революционеры, народ" очень, как и должно было быть, не понравилось всем и немыслимо напечатать. Сейчас написал Саше длинное письмо. Живу довольно внимательно к себе. [...]

30 января 1906. Ясная Поляна. Здоровье было нехорошо: тупость мысли. Но вот 3-й день хорошо. Немного продолжал рассказ - лучше. "Круг чтения" и много, хорошо думал. Многое - пока - забыл.

[...] 4) Видел во сне: живет человек и работает на земле, как Робинзон или русские крестьяне, и обстраивается, одевается, кормится с семьей. Приходят люди и говорят: дай часть твоего труда на то, что мы считаем для тебя нужным. По какому праву? И зачем ему отдавать?

2 февраля 1906. Ясная Поляна. Здоровье порядочно, с перерывами. Писал "За что?". Один день порядочно, но все не могу кончить. Очень хочется "Круг чтения" для детей и народа. Но все руки не доходят. [...]

Читал нынче Канта Religion in Grenzen blossen Vernunft. Очень хорошо, но напрасно он оправдывает, хотя и иносказательно, церковные формы.

6 февраля 1906. Ясная Поляна. [...] Нынче немного поправил "За что?". Порядочно. Утро было очень радостно. И все радости опасные, мирские, не для бога; письмо милое от Саши и "Круг чтения" и "О жизни". Fais ce que doit, advienne que pourra [делай что должно, пусть будет, что будет (фр.)].

Читал вчера или третьего дня прекрасную брошюру Д. Хомякова. Все хорошо. Горе в том, что он считает христианство и православие равнозначащими и к духовным требованиям жизни причисляет быт. Это уже совсем неверно и явный софизм. [...]

10 февраля 1906. Ясная Поляна. Нездоровилось последние дни. Писал "За что?". Нехорошо. Живу, слава богу, порядочно. Помню. Несколько экзаменов было. В некоторых случаях 4, но нигде не провалился вполне. Кое-что думал, и, кажется, важное. Записать надо:

[...] 2) Особенно живо и ясно понял, лежа в темноте в постели, щупая свой череп, что то, что мне кажется крепким, как мой череп, только таким мне кажется. Вспомнил на оружейном заводе молот, легко, мягко продавливающий в блин толщиною стальные кружки. Для существа с органами такой же силы череп мой мягок, а есть существа, для которых паутина крепка. Гладко, шершаво, велико, мало, даже зелено, красно, коротко, долго и т. п., все это условно. Только скучно повторять, а надо бы всякий раз говорить: для меня. Само же по себе оно ничто. [...]

Нынче 18 февраля 1906. Ясная Поляна. Все время, то есть с 10-го, был в тяжелом (физически) настроении, но на душе очень хорошо. Все не теряю настроения жизни только для бога, для преумножения данного (таланта). Письма от дочерей и письма от Шеермана и Токи-Томи очень приятные. Были Сережа и Андрюша, и слава богу. Много есть что записать, и, кажется, стоящее того. Все исправляю "За что?". Медленно, но становится сноснее. Записать:

[...] 5) Трудно победить дурное расположение духа и недоброжелательство к человеку, но можно. И если хоть раз удастся, то испытаешь такую радость, что захочется испытать ее и другой раз.

[...] 9) Мы не помним прежней жизни потому, что воспоминание есть свойство только этой жизни.

[...] 13) В глубокой старости обыкновенно думают и другие и часто сами старики, что они только доживают век. Напротив, в глубокой старости идет самая драгоценная, нужная жизнь и для себя, и для других. Ценность жизни обратно пропорциональна в квадратах расстояния от смерти. Хорошо бы было, если бы это понимали и сами старики, и окружающие их. [...]

2 марта 1906. Ясная Поляна. Двенадцать дней не писал. И дурно и хорошо физически себя чувствовал; больше дурно. Живу кое-как. Работаю внутри себя, и, кажется, хорошо. В том-то и горе и то-то и хорошо, что как на баллоне летишь, но чувствуешь ни ветра, ни движенья, потому что движешься с ветром, не чувствуешь своего улучшения, потому что оно - только то, что должно быть, что есть. Чувствуешь ветер только, когда остановишься, то есть скверно живешь. Экзаменов было мало. Только вчера был очень в физически угнетенном состоянии и не мог преодолеть себя - не в наружном проявлении - в наружном я ничего не сделал, но в душе, в мыслях не мог победить недоброжелательство, не мог вызвать любви, вызвать в себе живое сознание своего отношения к богу. Поправлял за это время "За что?" и отослал набирать и корректуры второго тома "Круга чтения". Записать, кажется, много и недурно.

[...] 9) Говоря с Дориком о том, какая должна быть нравственная жизнь без роскоши, без прислуги, не богатая, а бедная, подумал, что надо бы объяснить ему, почему я не так живу. А потом подумал: зачем? Он, если правда то, что я говорю, несмотря на то, что я не делаю того, что говорю, будет жить, как я говорю; потому что найдет в этом благо. Меня же за то, что я не делаю того, что говорю, он осудит (и поделом, а если не поделом, то это на пользу мне), или сам без моего объяснения поймет, почему я не так живу, и оправдает.

10) Когда человек умен, он не знает, что он умен, - ему кажется так естественно, что он понимает, что понимает, что он не может приписывать этому значения. При том же ему так многое еще непонятно. То же - если человек силен телесно и даже духовно; то же особенно, когда человек истинно добр, он не видит своей доброты, как летящий на баллоне не чувствует своего движения.