Она не позволит Диллону снова к себе прикоснуться. Как только она услышит, что он возвращается к себе в комнату, она тут же спустится вниз, сядет в чертов кадиллак и укатит отсюда, даже если по пути придется выломать деревянные двери гаража. Ей не хотелось больше выступать в роли жертвы у тех, кто был ей не безразличен.

Не то, чтобы она переживала за Диллона, вовсе нет. Она всегда относилась к нему с презрением, особенно после того, как Пол Джеймсон изнасиловал ее на заднем сидении его машины.

Правда, она не знала о том, что произошло потом. У нее и в мыслях не было, что Диллон изобьет Пола чуть не до смерти. И сейчас, глядя на платье, которое хранилось у него столько лет, Джейми вдруг поняла, что как и прежде, совершенно ничего не знает.

Починка вольво заняла больше времени, чем Диллон предполагал вначале, зато машина работала теперь как новенькая. Джейми так и не появилась — она не покидала своей крепости, даже чтобы перекусить. Во всяком случае, ему так показалось, потому что музыка в гараже гремела на полную катушку, заглушая остальные звуки.

Одно он знал наверняка: она по-прежнему находилась в доме. Он чувствовал это всем своим существом, она въелась ему в кожу, впиталась в кровь. Прямо как ядовитый плющ, с горечью подумал он.

Маузер был прав. Этот маленький сукин сын никогда не ошибался. Он был чем-то вроде его совести. Диллон давно пришел к выводу, что друзьям следует доверять больше, чем самой распрекрасной женщине.

Ему нужно было отпустить Джейми домой.

Диллон выехал на вольво из гаража задним ходом, с удовольствием прислушиваясь к ритмичной работе двигателя. Снег почти перестал падать, на улице зажглись фонари, прозрачный воздух был свежим и бодрящим. В сумочке у Джейми были кредитные карточки и пара сотен долларов, она без труда сможет снять номер в гостинице, как только отсюда уедет. Сначала он хотел положить в кошелек еще несколько купюр, но потом подумал, что она догадается и разозлится.

Диллон притормозил машину возле дверей гаража и выключил мотор, на минуту задумавшись, не оставить ли машину на ходу. Он знал, что Джейми не терпится покинуть это место, в этом случае она села бы в теплую машину.

Но он не собирался облегчать ей жизнь. Он и так поступил достаточно великодушно. Маузер наверняка будет доволен и похвалит его. А затем, как всегда, начнет донимать его своими шуточками. Он любил повторять, что на самом деле Диллон хороший человек, хотя делает все, чтобы убедить окружающих в обратном. Теперь он получит очередное доказательство своей теории.

Только вряд ли это поможет, подумал Диллон и тяжело вздохнул, подумав о том, что ему будет недоставать Джейми. Сидя за рулем желтого кадиллака, он всегда думал о ней, и вряд ли это изменится. Но он жил с этим целых двенадцать лет — значит, проживет еще столько же. Кроме того, у него на совести были вещи и похуже, чем то, что приключилось с Джейми. Смерть Нейта, например.

По крайней мере, ему удалось держать Джейми подальше от той комнаты. Сколько он ни старался, ему так и не удалось отмыть старый дощатый пол, насквозь пропитанный кровью. Нужно было содрать старые половицы и сделать настоящий ремонт, но у него не было на это ни малейшего желания. Как только полиция унесла окровавленное тело Нейта и сняла с места преступления желтую ленту, Диллон тут же запихнул в комнату все вещи старого приятеля и закрыл ее на ключ. Он должен был отослать их Герцогине, но почему-то так и не собрался, оправдывая свое поведение тем, что ничего не задолжал старой ведьме.

Но настоящая причина была вовсе не в этом. Он надеялся, что Джейми приедет, чтобы найти эти вещи. Его Джейми.

И она приехала, а он снова выставил себя полным идиотом. Не было смысла задерживать ее дольше. Пускай забирает вещи Нейта и возвращается домой.

Хотя прошло три месяца, комната по-прежнему хранила запах смерти. Коричневые пятна покрывали пол и стены, их было видно даже в полумраке, и перед Диллоном снова предстала та же картина: безжизненное тело, размозженное лицо и пропитанная кровью одежда. Он много чего повидал в жизни, но такое не скоро забудется. Он сидел внизу за кухонным столом и слушал, как наверху убивают того, кто когда-то был его лучшим другом. И не сделал ничего, чтобы этому помешать.

Он твердил себе, что не чувствует себя виноватым, что его не мучают угрызения совести. И если бы потребовалось, он не колеблясь, поступил точно так же. Просто нужно было научиться с этим жить. Он также никогда не жаловался на цену, которую ему пришлось заплатить.

Диллон загрузил две картонные коробки в багажник машины Джейми. Как и во всем, что ее касалось, там царил полный порядок. Ни книжек, ни лишней одежды. Полная пустота. Как и во всей ее жизни.

Но кто он такой, чтобы судить ее? Вся его жизнь состояла из пары друзей, работы и секса, когда у него появлялось на то желание.

И еще были встречи.

Ему очень хотелось выпить, а когда Джейми уедет, в чем он не сомневался, будет еще хуже. Поэтому, как только это произойдет, он выберется на встречу. В воскресный вечер в городе происходило, по меньшей мере, три таких встречи, однако в последнее время он в них не участвовал, потому что был трезвым и его совершенно не тянуло к выпивке. Ему следовало знать, что появление Джейми подействует на него подобным образом. После пяти лет абсолютной трезвости… Ни одна женщина не стоила этого.

Диллон вынул из сейфа сумочку и ботинки. Хотя становилось уже темно, он не стал включать свет.

Поднимаясь по лестнице, он не старался идти тихо. На этот раз ему хотелось, чтобы она его услышала. Пускай у нее будет время, чтобы спрятаться. Потому что он был совершенно уверен в том, что ему ни за что на свете не хочется больше встречаться с Джейми Кинкейд. По какой-то причине его так и подмывало к ней прикоснуться. А она этого не хотела, потому что боялась его. Поэтому чем раньше она уедет, тем лучше. После всех этих лет он был готов покончить с этим разделом своей жизни.

Двери были все еще плотно закрыты, но звуки плача прекратились. Оттуда вообще не доносилось ни звука.

Может быть, она уже покинула дом, только Диллон в это не верил. Он обладал неким шестым чувством по отношению к Джейми, и сейчас он точно знал, что она находится за дверью, затаила дыхание и, закрыв глаза, молится, чтобы он поскорей отошел от ее комнаты.

Именно так он и собирался поступить. Диллон громко постучал в дверь.

— Уходи! — ее голос все еще дрожал после слез, но звучал уверенно, и Диллон мимовольно улыбнулся. Она никогда не сдавалась, всегда боролась до конца. Интересно, каким он себя почувствует, когда она уедет? Свободным? Или одиноким?

Он медленно положил сверток на пол под дверью.

— Я принес твою сумку и ботинки, — сказал он. — Вольво стоит перед домом, вещи Нейта в багажнике. Дам тебе один совет — если хочешь ездить на такой старой машине, пользуйся услугами хорошего автомеханика. Никто годами не менял в ней свеч и подшипников. Думаю, ты без труда доберешься до Род Айленда. По правде говоря, сейчас она ездит намного лучше, чем раньше.

Из-за двери не донеслось ни звука, впрочем иного Диллон не ожидал.

— Если тебе понадобятся наличные, загляни в сейф в гараже. Я оставил дверцу открытой. И не бойся, что можешь снова со мной встретиться. Я постараюсь держаться как можно дальше, пока ты не уедешь.

И снова молчание. Правда, он не надеялся, что она что-нибудь скажет ему в ответ. А тем более, что откроет дверь…

Он пошел дальше по коридору, намеренно стуча ботинками, и закрыл за собой дверь в спальню.

Джейми сидела на тонком матрасе, скрестив ноги по-турецки. Звук его шагов, затем слова за дверью только все усложнили. Она слышала, как он положил сумку и ботинки возле двери, а потом пошел в свою комнату. И снова воцарилась тишина.

Она с недоверием уставилась на дверь. Наверное, это ловушка, но ведь она слышала, как Диллон уходил, а чуть позже хлопнула дверь в его комнату.