— Мало ты мне в мэрию ворюг и бездельников понапихал, — хмуро сказал Бобров, — еще одного тунеядца и хапугу тычешь! Хоть бы одного толкового мужика присоветовал, у всех на уме лишь бы сдернуть, что плохо лежит, да ни хрена не делать!

— Что ты, что ты, Иван Петрович, — мягко сказал Ко-Ко, — нельзя же так огульно охаивать людей, занимающих высокие посты. Как Пушкин сказал: «О тех, которых не сужу, затем, что к ним принадлежу». Мы с тобой, Иван Петрович, из того же теста сделаны, и уж коли попали в эту упряжку, то нам ее и тянуть. Ничего страшного, поставим Антона Марковича начальником, а зама ему дадим какого-нибудь молодого, толкового, пусть землю роет. Мы же должны помогать друг другу. Сегодня мы поможем Антону Марковичу, а завтра он нам. Кстати, те кирпичи, которые мы тебе на дачу отправили, это как раз Антон Маркович постарался.

Легким таким уколом напомнил мудрый Ко-Ко Боброву, что у тебя, мол, тоже рыльце-то в пушку, нечего из себя тут святого строить. Последнее напоминание «серого кардинала» смутило впавшего в патетику губернатора, он хмыкнул, вспомнив целый трейлер качественных кирпичей, из которых ему на побережье Черного моря возводили трехэтажный коттедж, и решил облагодетельствовать все-таки Антона Марковича. А то, что стену у заводского цеха выложили в один ряд — кого это волнует? Рухнет лет через десять, так к тому времени и Бобров, и Рябиновский, и Антон Маркович отсюда переберутся поближе к столице. А там, где они воровали, хоть трава не расти.

— А может, его на фабрику мебельную поставить директором? — предложил Бобров. — Которую мы у покойного Никитина отсудили? Все равно она мертвым грузом повисла. Пусть этот Антон Маркович изучит конъюнктуру рынка, проведет маркетинговые исследования, рабочих наберет и работает.

— Нет, Иван Петрович, у Антона Марковича профиль другой, — сказал Рябиновский, — он по общим вопросам больше специализируется. Не подойдет он нам на фабрике. Я туда найду временного управляющего, у меня есть один на примете. Он дело запустит, наладит, потом его снимем, когда все уже будет крутиться, и посадим на его место кого-нибудь из наших. Вон, сына Валентины Исааковны назначим туда, он у нее как раз институт через год закончит. Дорогу молодым специалистам! Правильно я говорю? Надо молодым давать работать, они чуют ветер перемен! А Антону Марковичу надо место поспокойнее, без нервотрепки. Он свое дело уже сделал, пусть теперь отдохнет. Поможешь?

— Ладно, — с неудовольствием кивнул Иван Петрович, — найду я для него работу не бей лежачего в мэрии. Только ради тебя.

Опять из-за этого Ко-Ко с его вечными родственниками придется дать повод кривотолкам и домыслам, которых и так хватает.

— Вот и славненько, — улыбнулся Ко-Ко, — я же знал, что ты наш человек.

А про себя Рябиновский подумал: «Стал бы я с тобой возиться, уговаривать, если бы не «демократический» выбор народа, этого глупого быдла, которые сунули твою тупую рожу на место губернатора».

— И вот еще одна мелочь, — Рябиновский достал из папки какой-то листок, — хочу купить состав вагонов с электровозом, твоя подпись нужна. Все-таки сделка не шуточная. Будем сдавать их в аренду МПС и получать дивиденды.

— А у кого покупаем? — спросил Бобров.

— У МПС же и покупаем, — ответил Ко-Ко.

— Не пойму, зачем нам покупать их, чтобы им же в аренду сдавать? — спросил Бобров.

— А тут и понимать нечего, — ответил Рябиновский. — В этой конторе работает дочь дяди Изи из Волховстроя. Помнишь дядю Изю?

— Это который умер в прошлом году? — нахмурился Бобров.

— Типун тебе на язык, — махнул рукой Рябиновский, — дядя Изя жив и здравствует, слава богу. А его дочь работает в МПС, нашими молитвами. Так вот, она спишет этот состав с локомотивом, будто бы он устарел, не годен к эксплуатации, а мы его покупаем дешево, как лом. Но он ещё ездит нормально и нам послужит.

— Дай-ка посмотрю документы, — сказал Бобров и взял из рук Рябиновского листок.

Он некоторое время вчитывался, но потом брови его взметнулись, а глаза вспыхнули дьявольским огнем гнева.

— Ты что? — прошипел Бобров. — Ты за сколько собрался покупать состав с локомотивом?

— За тысячу рублей, — невозмутимо ответил Рябиновский. — Так он же старый!

— Ну, бля, — вышел из себя Бобров, — и ты хочешь, чтобы я под этим подписывался? Под этим откровенным надувательством?

— Спокойно, Иван Петрович, — жестко сказал Ко-Ко, — все под контролем. Это же фикция. Если чего всплывет, наши юристы нас прикроют. В крайнем случае, покажем какой-нибудь ржавый корпус от паровоза, взятку сунем, и все шито-крыто. Кто не рискует, тот не пьет шампанского.

— Да пошёл ты со своим шампанским! — рассердился Бобров. — Ты уже вообще беззастенчиво воруешь, сволочь! А я под твоими махинациями подписываться должен?

— Но-но, Иван Петрович, выбирай выражения! — металлическим голосом произнёс Ко-Ко.

Кто бы мог подумать, что этот тщедушный человечишка может быть таким жестко стальным.

— Я за тебя думаю, как бы нам взять то, что положено, пока бог дает, — сказал Рябиновский, — и вот она, награда за труды! Вот не переизберут тебя на следующих выборах, и будешь локти кусать, что не обогатился, пока была возможность, из-за своего упрямства и трусости!

Бобров сунул листки с договором о покупке, локомотива с вагонами Рябиновско-му, помял их и сказал:

— Не буду я эту филькину грамоту подписывать! Ладно бы еще за тысячу долларов покупал, а то за тысячу рублей!

— У меня лишних денег нет, чтобы переплачивать! — сказал Рябиновский. — Последний раз спрашиваю, будешь подписывать?

— Не буду! — ответил Бобров.

— Будешь! — твердо сказал Рябиновский.

— Ты что это тут мне раскомандовался, пень трухлявый? — рассвирепел вспыльчивый Бобров. — Сейчас за шкирку из машины выкину!

Рябиновский, который много времени и сил потратил на сделку по покупке локомотива с вагонами по такой смешной цене, не ожидал от Боброва этого ослиного упрямства и тоже рассердился, потому что покупка срывалась! А это значит, что будущие прибыли таяли, как облако в весеннем небе.

— Пожалеешь об этом! — сверкая поросячьими глазками, сказал Рябиновский.

— Что? Мне угрожать?! — воскликнул Бобров. — А ну-ка вон из машины! На такси доедешь!

И доктора наук Рябиновского, этого «серого кардинала» областного управления, разошедшийся ни на шутку губернатор высадил как «зайца» из трамвая! Эта небывалая наглость просто вывела из себя Ко-Ко, но он потому и был тайным «кукловодом» областной политики, чтобы уже через минуту усмирить свой гнев и благоразумно решить, что завтра он в приватной беседе с губернатором все уладит и все пойдет своим чередом. Просто несдержанному и туповатому Боброву нужно некоторое время, чтобы понять, что к чему. Губернатор же в машине буйствовал до самого дома.

В это время Настя и Брэд также подошли к дому, у которого постоянно дежурил наряд милиции. Постовые знали Настю и без проблем их пропустили. Молоденький сержант, с подозрением взглянув на нестандартную внешность американца, спросил у Насти:

—Это ваш знакомый?

—Да, — кивнула Настя.

—А можно посмотреть ваши документы? — попросил постовой у Брэда.

—Что вы себе позволяете! — топнула на него ногой Настя. — Я пожалуюсь отцу на вас!

—Извините, у нас порядок для всех одинаковый, — сдержанно сказал сержант.

— Зарубите себе на носу, не для всех! — нахмурив брови, отчитала постового Настя. — Пойдем, Брэд!

Она крепко взяла его за руку и потащила к подъезду. В это время из-за угла появился эскорт губернатора, и постовой вытянулся по струнке.

— Это моя лягушонка в коробчонке едет, — сказала Настя.

— Что? — не понял Брэд.

— Ничего, — ответила Настя, — надо русские сказки читать. Сейчас я тебя с папой познакомлю.

Бобров из машины заметил на тротуаре дочь с каким-то подозрительным субъектом и по его внешнему виду понял, что это тот самый американец, про которого ему рассказывала Настя. И хотя ему было сейчас не до веселья, поскольку гнев на Ряби-новского еще пылал в нем, он взял себя в руки, поскольку очень любил единственную дочь и не хотел ее огорчать. Он вылез из машины, Настя сразу же бросилась к нему и крепко обняла. Затем она подвела его к Брэду и сказала: