Адвокат пристально смотрел на нее. Теперь он понял, зачем ей нужны ключи. Он уже и раньше слышал подобные аргументы. Все эти годы он не мог забыть ту женщину, которая их ему приводила, женщину такую же обаятельную, как и эта девушка перед ним.

Она все продолжала говорить ему:

— Мистер Мелроуз, пожалуйста, понимаете ли вы, о чем я говорю? Он облизал губы.

— А вы? — ответил он. Ребекка нахмурилась.

— Послушайте, — тихо прошептала она, — известно, что у Томаса Мура была привычка копировать все Документы, которые он получал. Только один экземпляр мемуаров был сожжен. Все хотят знать, не мог ли Мур сделать копию. И теперь здесь, — Ребекка показала на письмо, — у нас есть письменное подтверждение Мура о загадочном манускрипте, который, как он говорит, был спрятан в «месте захоронения». Мистер Мелроуз, пожалуйста, теперь-то вы понимаете? Мы сейчас говорим о мемуарах Байрона. Я должна получить ключи от часовни святого Иуды.

Хлынувший дождь застучал по окнам. Мелроуз устало поднялся, закрыл щеколду, словно в бессознательном желании отгородиться от наступившей ночи, и, все еще молча, прислонился лбом к оконному стеклу, уставившись в темноту улицы.

— Нет, я не могу дать вам ключи. В комнате воцарилась тишина, прерываемая только завыванием ветра.

— Вы должны, — категорично заявила Ребекка — Вы ведь видели письма.

— Да. Я видел их. — Мелроуз повернулся.

Зрачки у Ребекки были узкие, как у кошки. Ее волосы, казалось, искрились при свете лампы. «Господи, — подумал он, — как она похожа на ту женщину». Было что-то странное во всем этом. Воспоминания тех лет…

— Мисс Карвилл, — он попытался объяснить, — я говорю так не оттого, что я вам не доверяю. Наоборот…

Он остановился, но Ребекка продолжала молчать. Адвоката мучил вопрос, как он сможет объяснить все себе. Его всегда тяготили собственные подозрения, и он знал, что, когда он выскажет их, они будут звучать неправдоподобно, фантастически. Поэтому он всегда держал их при себе и старался забыть. «Черт бы побрал эту девушку, — подумал он опять, — черт бы побрал ее!»

— А что, мемуары лорда Байрона, — пробормотал он наконец, — они были сожжены его друзьями?

— Да, — холодно ответила Ребекка. — Его старым другом по путешествиям, его имя Хобхауз.

— А не кажется ли вам, что этот Хобхауз, вероятно, знал, что делал?

Ребекка холодно улыбнулась.

— Как вы можете спрашивать меня об этом?

— Потому что я хочу знать, какая тайна была заключена в этих мемуарах. Она должна была быть настолько ужасна, что даже близкие друзья лорда Байрона посчитали за благо уничтожить все записи.

— Не все, мистер Мелроуз.

— Нет? — Он помолчал. — Да, возможно, не все. Итак… Я взволнован.

К его удивлению, Ребекка не улыбнулась в ответ. Вместо этого она наклонилась через стол и взяла его за руку.

— Вы чем-то взволнованы, мистер Мелроуз? Ответьте мне… Лорд Байрон умер почти два века назад. Что же вас так взволновало?

— Мисс Карвилл… — Он запнулся, поморщившись, и выдернул руку. — Мисс Карвилл… — Он махнул рукой. — Забудьте обо всем, что я здесь говорил. Пожалуйста, послушайте меня. Ситуация такова. Я официально уполномочен хранить ключи. Это все, что я должен делать. Может показаться странным, что церковь закрыта для посетителей, но это тем не менее так. Право на вход в часовню имеют наследники Рутвенов, он сам и прямые потомки первого лорда Рутвена. Только для них я храню эти ключи, так же как и мои предшественники по фирме вот уже почти двести лет, подобно мне, хранили их. Насколько мне известно, в церкви никогда не проходили службы и она никогда не была открыта. Я мог бы, полагаю, доложить о вас нынешнему лорду Рутвену, но я должен быть с вами откровенным, мисс Карвилл: я этого никогда не сделаю.

Ребекка в удивлении подняла бровь.

— Почему?

Мелроуз смотрел на нее.

— Существует много причин для этого. Самая простая состоит в том, что лорд Рутвен не ответит мне.

— Вот как! Так существует ли он на самом деле? Мелроуз нахмурился.

— Почему вы спрашиваете меня об этом? Ребекка пожала плечами.

— Я пыталась увидеть его, перед тем как прийти к вам. То, что я сижу сейчас перед вами, демонстрирует, что я в этом не преуспела.

— Я полагаю, он редко бывает в своем лондонском особняке. Но поверьте, мисс Карвилл, он существует.

— Вы встречались с ним?

Мелроуз кивнул.

— Да. — Он помолчал. — Однажды.

— И больше никогда?

— Одного раза было достаточно.

— Когда?

— Это не имеет значения.

Ребекка молча кивнула. Мелроуз изучал ее лицо. Оно снова казалось холодным и бесстрастным, только глубоко в глазах притаился огонь. Он откинулся на стуле.

— Это было двадцать лет назад, почти в этот же самый день, — сказал он. — Я помню это как сейчас. Ребекка подалась вперед.

— Продолжайте.

— Мне не следовало говорить вам это. Клиент имеет право на конфиденциальность.

Ребекка усмехнулась. Он знал, что она поняла, как ему хочется все рассказать. Он откашлялся.

— Я тогда только что стал компаньоном фирмы, — продолжал он. — Дело о наследстве Рутвенов было одним из первых моих дел. Лорд Рутвен позвонил мне. Он хотел поговорить со мной. Он настоял на том, чтобы мы встретились на Фейрфакс-стрит. Он был богатым и уважаемым клиентом. Я, естественно, пришел.

— И?

Мелроуз снова остановился.

— Это было очень странное чувство, — произнес он наконец. — Я не впечатлительный человек, мисс Кар-вилл. Я всегда стараюсь быть объективным, но пребывание в его доме наполнило меня… ну, как бы вам это сказать… каким-то необыкновенным, осязаемым чувством тревоги. Вероятно, это звучит странно? Да, конечно. Но я не мог с этим ничего поделать. На протяжении моего визита лорд Рутвен показал мне часовню святого Иуды. И опять меня охватило почти физическое чувство страха, схватившее меня за горло, парализовавшее меня. Итак, как видите, мисс Карвилл, для вашего же собственного спокойствия, я хотел бы, чтобы вы не ходили туда… Да… Для вашего собственного спокойствия.

Ребекка опять слабо улыбнулась.

— Но что произвело на вас такое сильное впечатление — часовня или сам лорд Рутвен? — спросила она.

— Я думаю, все вместе. Лорд Рутвен показался мне каким-то ускользающим от понимания человеком. В нем была утонченность, да, настоящая утонченность, а также красота…

— Но?

— Но… — Мелроуз нахмурился. — Да, но… что-то в его лице, как и в его доме, вызывало все то же ощущение опасности. — Он помолчал. — Мрачный отблеск беды. Мы не разговаривали в течение долгого времени, и в какой-то момент я осознал в душе огромное, растущее желание позвать на помощь, я уже готов был это сделать, но… Нет, нет, — Мелроуз встряхнул головой, — какие глупости я говорю. Адвокат не имеет права быть таким впечатлительным.

Ребекка улыбнулась.

— Но было ли это всего лишь воображение?

Мелроуз наблюдал за ее лицом. Оно внезапно стало бледным.

— Возможно, нет, — спокойно сказал он.

— О чем он хотел с вами поговорить?

— О ключах.

— От часовни?

Мелроуз кивнул.

— Почему?

— Он велел мне никому не давать их.

— Даже тем, кто имел на это право?

— Их нужно было отговорить.

— Но не запретить?

— Нет, отговорить.

— Почему?

— Он не сказал. Но когда он это произнес, у меня возникло предчувствие чего-то… чего-то прекрасного.

— Чего?

— Я не могу описать это, но ощущение было настолько реальным, как… — Мелроуз осмотрелся. — Как это изображение на экране компьютера или как эта стопка бумаг. И лорд Рутвен, как мне показалось, тоже был испуган. Нет, это был не испуг, а ужас, смешанный с противоестественным желанием, все это я увидел в ею лихорадочно блестевших глазах. Это явилось предостережением для меня, потому что я ужаснулся от того, что прочел на его лице. Конечно, я надеялся, что никто не попросит у меня ключи. — Он остановился. — Но три дня спустя ко мне пришла мисс Рутвен.